В песочный час, продолжение

Космическая ночь, присыпанная белым пеплом сияющих звезд, бездонный колодец мерцающей вселенной, я чувствую себя крохотной песчинкой в устойчивой холодной безмятежности, где скрывается необузданная, неудержимая, неодолимая стихия времени.
Ожидание шагов времени за дверью судьбы, стрелка на циферблате часов упорно движется по кругу, отсчитывая биение сердца, шаги, вдохи и выдохи, мгновения, дни, недели, месяцы, годы.
Прошлое безнадежно потеряно и невозвратимо, оно утонуло, растворилось, растаяло в бездонном океане вечности, а будущее — ничем не подкрепленная фантазия.
А где же нахожусь я? Между двумя этими неопределенными величинами.
Момент сейчас — настоящее, мгновение, миг, горсть ускользающих секунд, зажатых в моем кулаке.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 1, глава 9
И тогда умолк искушенный в тысяче наук и стяжавший тысячи побед воин.
И обратил взор свой к Изначальному Владыке, что предстал пред ним в Своем Облике.
Померкли в уме Бхишмы образы бренного мира, чувства отрешились от плоти, исчезла боль в пронзенном стрелами теле.
И со взором, устремленным к Господину своего сердца, изрек великий воин свое последнее слово.
Бхишма молвил: «Да избавит меня Господь Бог от всяких желаний, пусть мой Господин овладеет умом моим, что всю жизнь был увлечен мирскою суетой.
Пусть тот, кто черпает радость в Самом Себе, дарующий радость вкруг Себя, возлюбленный своих кротких душ, примет раба своего в Свои объятья.
Пусть Господь, сошедший в сотворенный мир, проявленный Его волей, встретит меня в Своей нетленной обители.
Да не отвращу я своего взора от Кришны, друга победоносца Арджуны, чей лик пленит сердца людей, небожителей и демонов.
Да будет взор мой навеки устремлен к Его стопам, и да не возжелаю я плодов служения своему Владыке.
Пусть пребудет вечно со мной чудный образ Господина моего сердца».
 
Бездонное синее небо, длинноногие сосны цепляются растрепанными макушками за беспечно проплывающие корабли облаков.
Я ощущаю ласковое тепло солнечного света на лице, чувствую нежное прикосновение своенравного, неугомонного ветерка, что весело и непринужденно теребит девственную листву, наблюдаю, как весной из-под подтаявшего снега нетерпеливо пробивается молодая зеленая трава,
вдыхаю густой, терпкий, пьянящий запах полевых цветов, слышу разноголосый щебет милых птах, что с беззаботной радостью снуют в мохнатых кронах могучих раскидистых деревьев, очаровательно напевая друг другу свои сладкие песни.
Смуглая подруга ночь внимательно выслушивает мои секреты и тайны, я смотрю на далекие звезды, на небесные светила, на Млечный путь, на звездную карту неба, пытаюсь заглянуть в бездонные безмерные глубины необъятного космоса.
Предо мной открывается бесконечный горизонт непознанного, я крошечная, ограниченная частичка сознания, я созерцаю мир!
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 3, глава 28
Всемогущий Бог любви, пред которым трепещут даже затворники и ученые мудрецы.
В сердце раба Божьего постепенно просыпается любовное влечение к Похитителю сердец.
И однажды, когда любовь переполнит все его существо, волосы на теле его поднимутся, из глаз его непрерывным потоком польются слезы, ум его, что когда-то требовал обуздания, вдруг растворится в небытии.
Сознательное существо, свободное от умственных цепей, не нуждается более в способности контролировать ум, ибо само становится подобное свету.
Созвучное Единому, вырвавшись из потока чувственных впечатлений и самомнения, душа ощущает свою сопричастность к бытию высшей Истины.
В состоянии безмятежного созерцания раб Божий выходит за пределы добра и зла, на том завершается его деятельность во внешнем мире.
 
Нежно-лилово-малиновый восход солнца едва прикасается к дымчатой линии горизонта.
Просыпающийся день испуганно вздрагивает в предутреннем тумане, приоткрывает заспанные глаза, лениво потягивается, зевает, разливаясь по небу перламутровой акварелью, словно розовая пенка густого топленого молока.
Желто-оранжевые солнечные нити пробиваются из-за нежно-золотистой полосы, озаряя беспредельное небо, украшенное обреченно гаснущими горошинами звезд.
Открытые глаза вечности, защебетали первые птахи, утренние запахи смешались в один пьянящий цветочный аромат, белоснежные корабли облаков медленно и важно поплыли по сапфировому небосводу.
Пылающий рассвет, еще один новый день, темно-малахитовые кроны длинноногих сосен разрезали небесную синеву, всё вокруг зазвенело, закричало, засмеялось, побежало и взлетело в небеса, фейерверк красок, цветов, запахов, оттенков, чувств, край немыслимого очарования и тишины.
Я здесь, Господин мой, сердце мое принадлежит только Тебе, и я впервые от Тебя никуда не бегу.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 1, глава 6
С того дня я отправился странствовать по свету, и всем, кого я встречал, я рассказывал о прекрасном Господе, в душе моей воцарилось смирение, дружелюбие и спокойствие, а наградою мне было то, что я всегда помнил о своем Спасителе.
Когда пришел мне срок расстаться с бренной плотью, я, поглощенный мыслями о Кришне, потому безразличный к зримому миру, встретил смерть, что явилась мне ярким всполохом света.
Плоть моя, слепленная из пяти стихий, осталась истлевать в скорбном мире, а я был награжден новым, нетленным обликом, коим обладаю и поныне, в коем служу своему Повелителю.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 5, глава 19
Всякий, кто памятует о Господе в мгновение смерти, возносится в Его нетленную обитель, Вайкунтху, где жизнь вечна, где нет страха, где нет печали, где нет тревог.
 
И вселенское тело Твое простирается в бесконечность, и вверх, и вниз, и во все стороны света, охватывая своими непостижимыми струнами весь беспредельный космос, все галактики, все видимые и невидимые миры.
Я склоняюсь пред Источником света, что невидим, но благодаря которому видно все прочее.
Мне не дано постичь Тебя, Предвечного и Вездесущего Господина моего сердца, находящегося за гранью моего ничтожного бытия и моих одномерных ощущений,
того, кого не увидеть глазами, не объять чувствами, не осилить разумом, не ухватить мыслью.
Видимые качества не способны описать Тебя, Господи, потому что Ты повелеваешь ими.
Ты любовь и сострадание, милосердие и великодушие, прощение и терпение, бесстрашие пред ликом смерти и отвага на поле битвы, совершенная мудрость и абсолютная Истина, помощник в час нужды и утешитель в час скорби.
Над Тобой нет законов, и промысел Твой непостижим,
Ты бесконечная Неподвижность, вкруг которой вращается все космическое бытие,
Ты голос истины и дорога к свободе, Ты Бессмертие и Источник бессмертия, Ты незыблемость в море непостоянства, одним движением мысли Ты вращаешь целые миры, из Тебя проросло необозримое здание вселенной, и в Тебе оно пребывает.
Ты находишься за гранью сознания, невидимый и непознанный, у Тебя сонмы имен и образов, потому Тебя нельзя назвать одним каким-либо именем и заключить в один какой-либо образ.
Никто, кроме Тебя, не способен защитить душу от смерти и скорби, ибо владычица мира смерть находится у Тебя в услужении.
Ты Цель познания, Ты начало всего космического бытия, но у Самого Тебя нет начала.
О чем бы душа ни просила Тебя, Ты отвечаешь ее чаяниям, какой бы цели ни желала достичь, Ты помогаешь в каждом ее начинании.
Тебя не пленить ни тайными знаниями, ни мистическими силами, ни логикой, ни рассудком, ни исполнением религиозного долга, ни ученостью, ни воздержанием, ни отрешенностью, ни изнурительными аскезами.
Ты открываешься для любви лишь тому, кто отдал Тебе свое сердце без расчета и корысти, преданность Тебе обращает в пыль человеческие грехи и пороки, даже самый низкий грешник, рожденный в семье атеистов и безбожников, но чрезвычайно преданный Тебе, находит прибежище подле Твоих милостивых стоп.
Кто лишен желания чувственных удовольствий, кто непрестанно размышляет о Тебе, кто не соблазняется преходящими вещами, чье сердце непрерывно повторяет Твое святое имя, тот испытывает такое неистовое счастье и упоение, которое не доступно ни свободному, ни отрешенному, ни усмирителю плоти, ни пленнику страстей.
Рабам Твоим простым, кротким, свободным от законов внешнего мира, Ты, не имеющий видимого облика, открываешь Свой вечный изначальный образ, не имеющий имени, открываешь Свое святое имя.
Тебя невозможно покорить ученостью, отрешенностью, красноречием, воздержанием, ратными подвигами, логическими, философскими рассуждениями и размышлениями, силою воли.
Только непогрешимой любовью и безусловной преданностью душа способна разорвать узы сотворенного мира и обрести Тебя, Господи.
Да будешь Ты снисходителен к своему нуждающемуся рабу, кто бережно хранит стопы Твои в своем сердце.
Я отдаюсь на милость Тебе, Повелителю моего сердца, припадаю к стопам Твоим и молю Тебя о вечном прибежище.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 5, глава 7
И однажды волны Божественной любви вырвались из сердца Бхараты и затопили все его существо.
С того мгновения он совсем позабыл об уставах и заветах, плоть его то и дело охватывалась неудержимой дрожью, волосы на теле поднимались дыбом, глаза застилали слезы, а сама душа Бхараты купалась в невиданном доселе блаженстве.
Окружающий мир более не существовал для Бхараты, и в сердце своем, вмиг обратившемся в озеро любви, что поглотило ум с чувствами, счастливый отшельник созерцал милостивые стопы Вседержителя.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 3, глава 11
Точно мириады светлячков разбросаны вселенные в бесконечном пространстве в воображении Господа Бога, кто есть Причина всех причин, непогрешимое всеобщее Я, Высшее Существо, Вместилище бытия, Хранитель миров и Вседержитель, Кришна!