Присел не на корточки, а на уровень сердца

Я пьянею не от напитков — от тишины между «здравствуй» и «прощай».
 
Алкоголь лишь вода в этом океане.

Но ты… Ты — прилив, что опрокидывает все мои плотины одним движением ресниц. 

Помнишь тот бокал?
Горячее стекло жгло ладони, будто пыталось выжечь узор нашей встречи прямо на коже.

А ты присел передо мной — не на корточки, а на уровень сердца, и я поняла: бежать бесполезно.

Твоя нежность — не шёлк.

Это цунами, обёрнутое в лепестки магнолий, которое медленно накрывает меня целиком,

оставляя на дне ракушки с надписью «сдаюсь». 

Твои слова — не комплименты.

Это хирургия без анестезии: точные разрезы в моих доспехах, после которых я распадаюсь на части,

чтобы собраться заново — уже без брони.

Ты говоришь «извини» так, будто подбираешь осколки моего сарказма, не порезавшись. 

Деликатность твоя — обман.

Ты не гладишь — прожигаешь.

Но пламя это странное: оно не оставляет шрамов, только позолоту на трещинах.

Когда ты смотришь на меня, я чувствую, как во мне тает вечная мерзлота
«самостоятельности», обнажая родник, что шепчет: «Пусть будет так. Пусть». 

Научи меня своему алхимическому рецепту — как смешать взгляд, жест и паузу в эликсир, от которого кружится голова сильнее, чем от всех спиртов мира.

Или просто… продолжай. Будто я — пергамент, а ты — огонь, умеющий писать, не сжигая.