Два письма из Царского Села в имение Котова от Д

13 января 1917г. Царское Село
Дорогой Андрюша!
Вот и прошли голодные праздники и наступили еще более голодные дни. Хлеба выдают ; ф. в день, нет совершенно ни сахару, ни крупы, ни мяса (или тощее и в зелени продается по огромной цене, до 5 руб. фунт), ни масла, ни картофеля. Последнее особенно критично, т.к. картофель составляет последнее время главный article питания. Подвоза нет, да и не может быть, потому,  что никто не желает что-либо делать большевистко-самодержавному  Петрограду. На днях из Украины было прислано несколько вагонов с надписью «хлеб». При разгрузке оказалось, что вагон полон трупами красногвардейцев, убитых украинцами… По масштабу и по ходу событий голодная смерть неизбежна, если не произойдет чудо или немедленное заключение мира с внутренними и внешними врагами Немцы дали 10-ти дневный срок нашей делегации на обсуждение, согласно ли они принять условия мира Германии (пограничная линия Германии и России от острова Моонг на Вал на Минск на Брест-Литовск) или несогласны (в таком случае, по заявлению немцев, через неделю будет занят Ревель). Генерал Бонч-Бруевич телеграфно сообщил, что фронт не существует, и что дальнейшая борьба не под силу русской армии… Украина уже заключила мир с Германией и установила с ней пограничную линию южнее Брест-Литовска. Сегодня вопрос войны и мира обсуждался на заседании советов р(рабочих) и с(солдатских) депутатов. К какому решению придут – неизвестно; колебание произойдет между голодным и терпеливым тылом и бойким, но не располагающим никакими средствами сопротивления, революционным духом.
Если Коля не уехал, то не советую ему пока что и выезжать. Здесь нет ничего кроме холода, голода и нищеты.
Забастовка чиновников пока не ликвидирована, хотя союз союзов и стремиться войти в соглашение со Смольным о ее ликвидации. Чиновники, в конце концов, очевидно, капитулируют, т.к. не располагают никакими денежными средствами.
Везде какое - то запустение. Улицы в сугробах, никто не чистит, тротуары горбатые и по ним нельзя ходить. Окна магазинов пусты, решительно ничего нет. «Блаженный Августин» Герье распродал, его Немецкие книги для чтения со словарем вспухли до 50% против обычной цены.
После 20-го напишу еще письмо. У Коли (1) на квартире еще не был ни разу, все не могу собраться. Пока что его старой должности и, как говорят, до мая перемен в этом отношении не будет. Дел не очень много, и я все время занимаюсь исключительно греческой философией. Работаю над своим капитальным трудом. Довольно часто вижу Мстислава, а иногда и бываю у него. Он бесконечно мил и является действительным другом. От родных получил на праздниках только одно письмо. Оно так же очень милое и длинное. У них пока все еще держится.
Как твои занятия немецким.
Крепко целую тебя и Колю, да храни вас Господь. Жду писем с огромным нетерпением.
13 янв. 1917г. Брат Дмитрий.
1. Коля – Князь Николай Владимирович Звенигородский, брат Андрея и Дмитрия
2. Мстислав - это граф Мстислав Александрович Гудович (1880-1952), в 1917 г. проживал в Царском Селе

3 июня 1918г. Царское Село
Дорогие Андрюша и Коля!
Был несказанно рад, получив ваше письмо и узнав, что у вас все хорошо и ничего худого не предвидеться. На следующий же день поехал В Петроград, был у Толстой, но, к сожалению, не застал ни  Ал. Вл. Дурасова (1) ни экономки.
От Кати узнал, что месяц тому назад большевики захватили дом, назначили своего комиссара, которого поселили в комнате Гавриила Ивановича, выбросив предварительно все его вещи и разочли экономку. Дурасов продолжает жить у Коли и никуда не собирается уезжать, а напротив, опасается, как бы Коля не вернулся. Я просил передать ему, что он смело может оставаться до осени, а также чтобы он написал письмо Коле для внесения денежных средств. На следующей неделе буду опять в Петрограде и постараюсь увидеть А.В. лично. Пока он там живет вещи находятся в полной безопасности, т.к. он очень аккуратный и порядочный человек.
Из житейских мелких подробностей домашнего обихода сообщу, что в Колиных галошах завелась моль и их пришлось убрать на кухню. Катя, сообщившая обо все этом, отзывается с большой любовью и уважением о Коле, радуется, что «бедный» Князь не голодает в деревне как в Петрограде.
А в Петрограде, как и у нас в Царском, свирепствует голод. На улицах падают в обморок от голода. Хлеба нет с Пасхи, выдают овсяную муку из которой Аннушка приготовляет мне два – три блина и овсяный кисель, что и подает один раз в день. Улучшение в продовольствии не предвидится – мы обречены на голод и, кто знает, на голодную смерть. Кроме хлеба замечается отсутствие всех других статей питания или их можно получить «из- под полы» за такие бешеные деньги, что не всякий богатый человек может позволить себе такое удовольствие: фунт мяса – 10 р.; фунт сахара – 30 р. Даже судак, этот демос среди рыбьего царства, и тот стоит 3 р. Кругом в деревнях так же нет ничего. 1 пуд муки (ржаной) стоит 220 руб.
Питаюсь больше духовной пищей, ведь ни хлебом единым жив будет человек
Сегодня закончил всего Платона (6 томов) и перехожу на Аристотеля. 2-3 часа в день посвящаю на ликвидацию дел. Ко мне по-прежнему приходит Евгения Людвиговна и мы подписываем и припечатываем разные счета. Главная масса дел уже сделана мною по разным местам. Встаю ежедневно в 6 часов утра и занимаюсь без перерыва до 10 часов. Занятия эти доставляют мне огромное наслаждение, т.к. я чувствую, что выполняю главную составную часть моих будущих произведений и изысканий. Нигде не бываю, кроме Мстислава, и стараюсь никуда не выходить, хотя солнце улыбается в открытые окна и под окном моей спальни ослепительно цветет вишня, которую я люблю как самого лучшего друга. В 12 часов я обедаю (!?) и пью чай, и снова занимаюсь до 6 часов вечера. В 6 часов приходит Евгения Людвиговна и мы приводим в порядок скучные никому не нужные бумаги. Потом, так называемый ужин и сон. Сегодня пришли известия о страшном разгроме французских войск германцами. Они прорвали фронт и продвинулись до Марни у Шатобриани, ( не смогла разобрать)
Только на этих днях стал замечать признаки голода. Когда ездил в Петроград (с утра выпил только чашку кофе) то едва не упал в обморок на Морской. Еле доплелся до Царского. На улицах везде обреченные на смерть лица.
Подвоза совершенно нет, хотя в пути, как говорят, необозримые поезда с хлебом. Вчера обедал у Мстислава, у которого также стол очень жидкий, что в особенности огорчает его как знаменитого гастронома. Мстислав ответил на Колино письмо, о чем просил меня сообщить. В Павловске опять играет музыка, но всякая прогулка на свежем воздухе возбуждает аппетит, который  удовлетворить нечем.
Пишите мне скорее.
Любящий брат Дмитрий.
1.А.В.Дурасов – знакомый Д.В.Звенигородского