Грани мечтаний

     В солнечном сосновом бору, где воздух пропитан смолистым духом, жила рыжая белка по имени Роуэн. Её дом — уютное дупло в старой сосне, откуда открывался вид на целую вселенную веток, листьев и небесных просветов. Каждое утро она начинала с обхода своих владений: проверяла запасы орехов в укромных кладовых, прыгала с дерева на дерево, будто танцевала на невидимых нитях, и подолгу сидела на прогретой солнцем ветке, глядя вдаль. Там, за кромкой леса, мерцала синяя полоса — море. Оно манило Роуэн неведомым миром, где всё устроено иначе.
     «Представь, — говорила она своему отражению в лужице после дождя, — как это — скользить в толще воды, касаться плавниками водорослей, разглядывать коралловые города…»
     Подруги-белки только фыркали: «Ты же не рыба! У тебя нет плавников, нет чешуи. Лес — твой дом. Что тебе до моря?»
     «А вдруг у меня где-то есть плавники? — шептала Роуэн, проводя лапкой по пушистому хвосту. — Может, они просто спят?» Но Роуэн не могла забыть эту тягу. Ей казалось, что где-то в глубине души живёт другая она — та, что рождена для водной стихии.

     А в это время, в сотнях вёрст от соснового бора, в лазурных водах у кораллового рифа жила морская белка — рыбка по имени Силва. Её тело, отливающее красно-белым, вспыхивало, когда солнечный луч пробивался сквозь волну. Большие, круглые глаза, похожие на глаза лесной белки, внимательно разглядывали мир сквозь водную толщу.
     Морская белка — не выдумка. Это настоящая рыба из семейства голоцентровых, обитающая в тёплых морях. Её называют «белкой» за большие глаза и настороженную манеру: она то замирает в расщелине коралла, то рывком выскакивает за добычей. Ночью она особенно активна: выходит на охоту, шевелит усиками, прислушивается к шорохам подводного мира. А ещё — умеет издавать звуки: тихое хрюканье или отрывистое стаккато, будто стучит крошечным барабаном.
     Силва знала каждый уголок своего кораллового города. Она помнила, где прячется юркий краб, где колышется заросли морских трав, где затаилась хищная мурена. Но ей не хватало чего-то неуловимого.
     «Как бы я хотела бегать по земле, — думала она, глядя вверх, где мерцала граница воды и неба. — Прыгать по веткам, чувствовать запах хвои, собирать орехи… Быть настоящей белкой!»
     Подводные соседи — разноцветные рыбки;клоуны и неторопливые морские звёзды — удивлялись: «Ты же морская белка! Вода — твой дом. Что тебе до леса?»
     «А вы пробовали дышать воздухом? — вздыхала Силва. — Наверное, это как петь без звука…»
     Но Силва не могла забыть свою мечту. Ей казалось, что где;то на суше живёт другая она — та, что рождена для лесной жизни.

     Однажды судьба свела их.
     Штормовой ветер поднял волны выше корабельных мачт. Море бунтовало, швыряя пену на берег. Силва, увлечённая погоней за мелким рачком, не заметила, как её подхватило течение и выбросило на песчаную отмель. Она лежала, задыхаясь, её плавники беспомощно трепетали, а глаза широко раскрылись от ужаса.
     В это же время Роуэн, устав от тоски по морю, решилась на безумный поступок. Она забралась в старую лодку, прибитую к берегу, и, когда волна приподняла её, оказалась в открытом море. Лодка качалась, белка дрожала, но не отпускала борт, глядя на приближающийся берег.
     Они встретились на мокрой гальке — одна в луже, другая на дрожащих лапках.
     — Ты… ты тоже мечтаешь о другом мире? — прошептала Роуэн, глядя на рыбку с большими глазами.
     — Да, — еле слышно ответила Силва. — Но, кажется, я поняла: мой дом — здесь, в море.
     — И мой — в лесу, — вздохнула Роуэн. — Давай попробуем поменяться обратно?

     Они договорились: Роуэн отнесёт Силву в воду, а та покажет ей подводные чудеса — но ненадолго.
     Роуэн осторожно взяла морскую белку в лапки. Вода холодила её мех, но она шла вперёд, шаг за шагом, пока волна не коснулась её брюшка. Силва вздрогнула, но, почувствовав родную стихию, ожила. Она закружилась в воде, будто танцевала, и поманила белку за собой.
     Роуэн замерла у самой кромки, всматриваясь в неведомый мир.
     Перед ней открылся иной мир.
     Коралловые сады тянулись вдаль, словно замки из розового и зелёного стекла.   Между ними скользили рыбки всех цветов: синие, как небо, жёлтые, как солнце, полосатые, как зебры. Морские анемоны раскрывали щупальца, будто цветы на невидимых стеблях. Силва показывала ей тайные тропы: вот расщелина, где прячется осьминог, вот заросли водорослей, где спят морские коньки, вот песчаная поляна, где резвятся мальки.
     — Видишь? — шептала Силва. — Это мой дом. Здесь всё движется, дышит, поёт…
     Роуэн кивала, но сердце её сжималось. Вода была прекрасна, но чужда. Она не могла дышать здесь, не могла плыть, как Силва.
     — А ты слышишь, как шумит прибой? — спросила Роуэн. — Для меня это как музыка, но я не понимаю слов.
     — Зато я слышу, как шепчут кораллы, — улыбнулась Силва. — А ты слышишь, как поют птицы?
     Силва подплыла к берегу и кивнула.

     — Теперь твоя очередь. Пойдём в лес. - Приласила Роуэн.
     Роуэн бережно перенесла морскую белку в дупло. Она устроила её в мягкой подушке из мха, принесла капельку воды в раковине, чтобы та не пересохла. Силва лежала, глядя сквозь листву на качающиеся ветки, слушала шелест ветра и щебет птиц.
     — Здесь так тепло и безопасно, — прошептала она. — И пахнет… по-другому. Как будто солнце и земля.
     Роуэн показывала ей свои сокровища: орехи, шишки, сухие листья, из которых она плела гнёзда. Она прыгала по веткам, демонстрируя ловкость, и Силва восхищённо следила за ней.
     — Ты настоящая артистка, — сказала рыбка. — Я бы так не смогла.
     — А ты плаваешь, как фея! — отозвалась Роуэн. — Я бы никогда не научилась так двигаться в воде.

     К вечеру они вернулись на свои места.
     Роуэн снова прыгала по соснам, но теперь с особой радостью. Она знала: море прекрасно, но её дом здесь. Её лапки созданы для веток, её сердечко бьётся в ритме лесного ветра.
     Силва плавала среди кораллов и улыбалась. Лес чудесен, но её стихия — вода. Её плавники созданы для течения, её глаза видят красоту в подводной мгле.

     С тех пор они иногда встречались на границе двух миров — на песчаной отмели.  Роуэн приносила орехи, Силва показывала ракушки. И обе понимали: мечтать хорошо, но своё место — самое дорогое.
     А если прислушаться у берега, можно услышать тихий смех и шёпот:
     — Спасибо, что показала мне твой мир.
     — И тебе спасибо.

     И море, и лес улыбались им в ответ.