Роман Камень одиночества Полифония. Ураган

Новому дому - новая мебель. Маме кто - то предложил из знакомых, купить уже не новую стенку, но в хорошем состоянии. В стенке ( она называлась- "кабинетной"), была ниша для телевизора, к ней прилагался большой письменный стол и офисное вертящееся кресло. Стенку поставили к родителям, а огромный письменный стол и кресло - в мою. Я была на седьмом небе от счастья! Стол тёмного дерева и мягкое кресло на колёсиках ! Такое было только у меня! Старый стол переехал на кухню.

Лето прошло спокойно. Я каждый день ходила на море, плавала до изнеможения, дома смотрела телевизор, пока родители были на работе.  Потом читала, рисовала - занималась только любимыми делами, понимая, что это мне не удастся сделать следующим летом, нужно будет работать, готовиться к экзаменам в двух школах.

Однажды, очень рано, к нам пришла тётя Аля и сообщила, не переступая через порог ,( она тогда ещё была в ссоре с моей мамой), что умер дед Николай и моему отцу нужно ехать на похороны в Омск. Был август , но тётя Аля, почему - то, была в тёплом пальто! Она была очень раздражена, словно, ожидая отказа лететь на похороны собственного отца, от моего папы.
Мама сразу позвонила знакомым - те достали билеты, после обеда отец улетел. Начались тревожные дни, мама очень волновалась и сожалела , что не смогла поехать с ним. Ей снились плохие сны. Я снова начала вести дневник, где успокаивала себя и приводила свои мысли в порядок. Через пять дней папа вернулся.

Восьмой класс не обещал лёгкой жизни. Ко всем моим нагрузкам: обучение в музыкальной школе, работа в комсомольском активе, подготовка политинформаций для пятых классов, мне ещё дали Вовку Самойленко, чтобы я следила за его подготовкой к урокам! Два раза в неделю должна была приходить к нему домой и проверять, как он выполняет домашние задания.


Я, конечно, к нему заходила после музыкальной школы, уставшая и очень злая. Садилась на стул в его комнате и говорила:" Ну, Самойленко, показывай, что сделал!" Вовка улыбался мне своей солнечной улыбкой и говорил то, что говорят все двоечники мира: "Потёмкина, дай списать!" Я смеялась ему в ответ: "Сам дай списать! Я только из музыкалки еду" Вот так мы начинали ,обычно, все наши занятия.
Вовка был красавец: светлые волосы, голубые глаза, высокий, смуглый, с обаятельной улыбкой. Но я никогда не была в него влюблена. Товарищ и друг - может быть, но и только. Один раз мы дежурили с ним в кабинете математики. У доски лежали две здоровенные указки, выточенные из дерева заботливыми руками какого - то папы. Схватили эти указки и начали сражаться, бегая по старым дубовым партам с откидными крышками. В самый разгар нашей "дуэли" вошла математичка Зоя Фоминична. Я и Вовка застыли с поднятыми "шпагами". Зоя Фоминична была очень строга, она - глава учительской партийной организации, все её боялись. Математичка поманила нас пальцем, мы спрыгнули и сдали ей своё оружие. Потом она нас повела к завучу и показала на указки: "Вот чем дрались во время дежурства ученики 8 "Г" - Потёмкина и Самойленко!" Завуч Римма Михайловна не была строга,но пыталась сделать грозное лицо. Она смотрела на здоровых восьмиклассников и пыталась нас ругать, её душил смех. "Вы же могли повредить друг другу глаза, ребята!", - говорила Римма Михайловна сквозь слёзы. Мы опускали с Вовкой глаза, чтобы не засмеяться  и не разозлить окончательно Зою Фоминичну. Всё закончилось для нас благополучно: родителей наших в школу не вызвали, за поведение в дневник двойки не поставили. Но меня от Вовки освободили, видимо, решили: он на меня плохо влияет или я на него плохо влияю. Кончились мои мучения и проверки его домашних заданий

В музыкальной школе Верка выбрала мне программу для выпускного экзамена: "крупную форму" и "пьесу", а сама опять укатила на сессию в Гурьев. В её отсутствие я занималась с новым завучем нашей школы - Пусевым. Говорили, что он приехал сюда из Прибалтики, что у него консерваторское образование. Я смотрела на него с ужасом и очень боялась. Но ужас и страх потом испарились, после нескольких уроков. Пусев был спокоен, не равнодушно спокоен, а доброжелательно. Когда я начала робко играть Прокофьева "Танец девушек с лилиями" из балета "Ромео и Джульетта", он оживлённо рассказывал мне: " Джульетта ещё спит, девушки осторожно, на цыпочках входят в её спальню, чтобы приготовить свадебное убранство, они несут лилии - символ чистоты и непорочности". Как он мне всё хорошо тогда объяснил, и произведение это стало лучшим в моей программе!

Учитель был мной доволен, он даже спрашивал моё мнение об исполнении другой его ученицы :"Таня, тебе понравилось?" Я искренне отвечала: " Да. Очень понравилось!" Пусев мне тогда сказал загадочную фразу, которую я долго не могла расшифровать : " Но всё это не сравнится с твоей музыкальностью". Мне всегда говорили, что слух средний, пальцы коротковаты, но техника исполнения хорошая и, вдруг, "несравненная музыкальность"! Радоваться или плакать?! Пришлось рассказать маме о новом учителе музыки, чтобы она больше не расстраивалась, что за годы обучения в музыкальной школе было потрачено столько денег, на которые можно было купить автомобиль марки "Запорожец" ( такой был у Пономарёвых) и всё зря!

Маму заинтересовали слова педагога с консерваторским образованием, такому можно доверять. У неё давно был план продвигать меня в музыке. Она даже пошла со мной на урок, чтобы выяснить, что сие значит ?! Пусев уверил: " Да. Девочка способная. Чувствует музыку, хорошая техника. Но, конечно, нужно много работать и не останавливаться" Мама была счастлива : " Решено. Пойдём дальше. Будем работать, работать и работать!"