Комитет Апокалипсиса...

В двухкомнатной квартире на окраине Москвы, в обычной панельной многоэтажке, пахло старым линолеумом, пылью и каким то  тлением. Но не обычным тлением,  это было тление веков, смешанное с ароматом забвения и слегка перебродившей капусты.

Воздух был густым и неподвижным, как смола, и лишь изредка его взрывал чей то раздраженный голос или звук лопнувшего пузыря в стеклянной банке.

Четверо существ, собравшихся вокруг поцарапанного стола из ДСП, подаренного когда-то предыдущими жильцами, были не совсем обыкновенными людьми. Вернее, совсем не людьми. Они были Всадниками. Теми самыми, известными всем. Всадниками Апокалипсиса...

— Итак, коллеги, протокол номер семьсот сорок три, — устало начала худая, высоченная старуха  в идеально отутюженном черном балахоне. Её кожа была неестественно бледной, глаза тлели двумя угольками, как бы прожженными в пергаменте лица, а голос, как  шелест осенней листвы под ногами. Это была сама Смерть, председатель Комитета. — Пункт первый: утверждение повестки дня!

Она отхлебнула глоток холодного чая из кружки с надписью «Самая лучшая  мама». Кружка была подарком на день рождения от её дочери, по имени  Отчаяние, и она ее очень ценила.

— Повестка стандартная, — продолжила она, склонившись над стопкой бумаг. — Глобальная пандемия. Мировая война. Массовый голод. И, как следствие, повсеместный… э-э-э, финансовый кризис. Есть возражения?

Возражения, как водится, конечно  нашлись...

— Я против формулировки «как следствие», — тут же подал голос по имени Война. Он был широк в плечах, с багровым от постоянного гнева лицом, одет в камуфляжную форму неопределенного образца, испещренную различными нашивками и следами от еды. — Голод,  это мой логистический придаток, а не самостоятельный игрок! Без моих конфликтов его значимость стремится полностью к нулю!

— Ах, вот как? — взвизгнул Голод. Он и выглядел,  как совсем  тощий, вечно недовольный менеджер среднего звена, застрявший на постоянной  диете.
Его костюм висел на нём, как на вешалке, а глаза бегали по комнате в поисках чего-нибудь съестного. — А кто, позвольте спросить, обеспечивает деморализацию населения в твоих затяжных окопных сидениях? Кто подрывает волю к сопротивлению? Ты бомбишь города, а я заставляю их жителей есть друг друга! Это симбиоз!

— Паразитизм! — рявкнул Война, стуча кулаком по столу. От удара подпрыгнула баночка с мутной жидкостью, стоявшая перед Чумой. — Ты на моих хлебах нагреваешь себе руки!

— Коллеги, коллеги, — быстро  вмешалась Смерть, потирая усиленно  себе  виски. — Мы уже проходили это. Вы оба важны. Вы оба незаменимы. Давайте без иерархических споров. Внесены поправки в протокол? Внесены. Продолжаем!

Она сделала пометку на полях перьевой ручкой, которая была намного  старше большинства современных религий.

Чума, сидевший напротив, не участвовал в споре. Он был сосредоточен на своей банке. Невысокий, сутулый, в заляпанном халате, похожий на лаборанта из обветшалого НИИ, он что-то бормотал, заглядывая внутрь. Его лицо, обычно бледное, сейчас светилось странным восторгом.

— Смотрите-ка, — прошептал он, обращаясь ко всем и ни к кому. — Активность просто феноменальная. Штамм «Чёрная смерть» с ноткой клубничного кваса. Чувствуется очень  огромный  потенциал?

Он протянул банку Войне. Тот брезгливо отодвинулся подальше...

— Отстань со своей бурдой! Воняет, как окопная дохлая крыса.

— Это не вонь, это целый букет! — обиделся Чума. — Ты просто не ценишь такую тонкую работу. Ферментация,  это же  искусство. И наука. Я тут, знаете ли, экспериментирую с симбиотическими культурами бактерий и разных дрожжей. Представляете, если объединить бубонную чуму с устойчивым к антибиотикам стафилококком в кислой среде? Это же такой прорыв!

— Прорыв у тебя в голове, — проворчал Война. — Опять всю закваску в холодильнике перепутал. Я туда свой стратегический запас сала положил, а оно теперь пахнет, как труп этой чумной крысы!

— Потому что оно рядом с моим «Эмбрионом  Апокалипсиса» лежало! — возразил Чума. — Нечего было ставить! Я предупреждал, что мне нужна отдельная  полка для моих культур!

Смерть тяжело вздохнула. Иногда ей казалось, что вечность,  это не бесконечное странствие по мирам, собирание душ, а вот эти вот бесконечные совещания в душной квартире с тремя инфантильными сущностями...

— Вернемся к повестке, — сказала она, и в её голосе впервые зазвучала сталь. Та самая, что наверняка и надёжно перерубала нить жизни. — Чума. Твоя очередь!
 Доклад по пандемии. Что с новым штаммом?

Чума встрепенулся, отставив свою  банку...

— Так точно. Штамм «Ковид-25», он же «Простуда Сатаны», находится в финальной стадии разработки. Высокая заразность, воздушно-капельный путь, долгий инкубационный период. Идеально для паники и всеобщей перегрузки систем здравоохранения. Но есть кое какие  нюансы!

— Какие? — поинтересовалась Смерть.

— Бюрократические. Для запуска требуется одобрение Межвселенского  Комитета по Биобезопасности. Они требуют провести испытания сначала на мышах. А у нас, — Чума развел руками, — бюджет на мышей совсем не заложен. Я предлагал использовать тараканов, но они не берут. Говорят,  не та  модель!

Война громко  фыркнул:

— Я тебе дам своих солдат для испытаний. Добровольцев мигом  найдем!

— Это не по регламенту! — всплеснул руками Чума. — Нужны подписанные формы, согласия, согласования с этическими комитетами! Ты что, в каменном веке живешь?

— Я живу в вечности! Как и ты! — зарычал Война.

— В вечности, где есть всё же какие то правила! — парировал Чума.

— Тише, — сказала Смерть. Она чувствовала, как у неё начинает уже сильно  болеть голова. Вернее, создавалось устойчивое ощущение, что её черепную коробку медленно заполняют свинцовой стружкой. — Оформим заявку на мышей. Война, твой отчет!

Война выпрямился, его лицо озарилось мрачной радостью:

— Планируется масштабный конфликт в регионе Ближнего Востока. Я уже заложил семена: спорные территории, исторические обиды, экономические интересы. Всё готово для красивого, яркого побоища. Но...

Смерть поморщилась. Это «но» всегда  было хуже, чем десять пророков, предсказывающих конец света!

— Но что?

— Но Голод подвёл с логистикой! — он обвиняюще ткнул пальцем в тощего собрата. — Я запланировал блокаду ключевого порта, чтобы спровоцировать дефицит топлива и продовольствия, а он не обеспечил своевременный рост цен на зерно на мировых биржах!

Голод вскочил, как ошпаренный:

— Я?! А чьи танки перекрыли железнодорожные пути, по которым идет экспорт удобрений? Из-за тебя у меня срывается план по искусственному голоду в пяти странах Африки! У меня там крупные  дивиденды! Акции агрохолдингов! Ты своим дурацким конфликтом подрываешь экономическую составляющую нашего Апокалипсиса!

— Экономическую составляющую? — захохотал Война. — Ты сейчас говоришь о деньгах, когда речь идет о чистом, первозданном хаосе! О крови, проливающейся на землю! О громе орудий!

— А на что, по-твоему, орудия покупают? На хаос? — ехидно спросил Голод. — Или на деньги, которые я генерирую, создавая дефицит? Без моего голода твои войны длятся всего по три месяца. Со мной  десятилетиями! Я, как  топливо твоего адского двигателя!

— А я  искра! — прогремел Война.

— А я — выхлопная труба! — вставил Чума, увлеченный своей аналогией. — Все токсины и яды  проходят только через меня!

Смерть закрыла глаза. Ей вспомнились старые добрые времена...

Чума, 1346 год. Черная смерть. Никаких комитетов, никаких отчетов. Просто взяла и прошлась по Европе. Красота! А Война  Столетняя?
Без всяких  перерывов на обед!

Голод, естественное следствие всего этого.
Никаких тебе акций агрохолдингов. А сейчас? Бюрократия!
Они сами стали частью этой системы, которую должны были уничтожить!

— Тише, — повторила она, и в комнате сразу стало холоднее. Тени зашевелились. — Продолжаем. Голод, что с ценами на зерно?

— Я подал заявку во Всемирную  Торговую Организацию на введение ограничительных пошлин, — с обидой в голосе сказал Голод. — Жду ответа. Параллельно лоббирую закон о биоэтаноле, чтобы перенаправить зерно с еды на топливо. Но это долго. Нужны взятки. А у нас с бюджетом… — Он многозначительно посмотрел на Смерть.

— Бюджет утверждается на общем собрании в конце каждого  квартала, — автоматически ответила ему  Смерть. — Пишите заявки!

— Я уже писал! — взмолился Голод. — Прошлый раз Вы мне выделили на подкуп чиновников сумму, которой хватило бы только на то, чтобы подкупить школьную столовую на предмет замены мяса на плесневую  сою!

— Экономия — мать порядочности, — отрезала Смерть. — К тому же, соя — это прекрасный источник белка!

— И ее ферментация открывает удивительные возможности, — добавил Чума, одержимо глядя на свою банку.

Война заскрипел зубами. Голод судорожно жевал край протокола. Чума запустил палец в свою банку и что-то там помешивал...

Смерть посмотрела на них и поняла, что сегодня до глобальных планов они не доберутся. Опять...

— Ладно, — сказала  она. — Переходим к текущим вопросам. Чума, почему в Юго-Восточной Азии упали показатели по малярии?

— А, это… — Чума оторвался от свой вонючей  банки. — Местные власти провели кампанию по осушению болот. Бюджетные средства. Мы не успели провести встречную информационную кампанию о вреде осушения для экосистемы. Не хватило ресурсов!

— Какая бездарность! — возмутился Война. — Я бы на их месте устроил такую резню, что болота стали бы красными от крови, и комары размножились бы в геометрической прогрессии!

— Это не по СанПиНу, — покачал головой Чума. — Санитарные нормы…

— К черту ваши нормы! — взревел буйволом Война.

Дверь в комнату скрипнула, и в проеме показалась высокая, худая фигура в форме курьера сервиса доставки, с огромной картонной коробкой в руках.

— Пицца «Четыре сыра» и «Чисбургер с двойным мясом»? — пробормотал испуганно парень, оглядывая такое странное собрание...

— Моя! — одновременно крикнули Война и Голод.

— Я заказывал! — сказал Война, хватая коробку. — Мне нужны силы для планирования наступления!

— А мне калории для моделирования продовольственного кризиса! — ухватился за другой край коробки Голод.

Курьер замер в недоумении:

— Ребята, вы там,  как решите? Побыстрее нужно! У меня еще заказы есть!

— Коллеги, — холодно сказала Смерть. — Мы же на заседании!

— Я платил! — рычал Война, не отпуская коробку.

— С корпоративной карты! А я отвечаю за корпоративные расходы! — тянул на себя Голод.

Коробка затрещала...

Смерть медленно поднялась. Тень от неё легла на всю комнату, поглощая скудный свет от люстры-таблетки. Воздух намертво  застыл. Курьер побледнел и отступил на шаг...

— Отпустите, — прошелестела Смерть. Её голос был совсем  тихим, но он пронизывал всех насквозь, заставляя внутренности их  сжиматься. — Курьер, оставьте пиццу на столе и выйдите!

Парень, не помня себя от ужаса, судорожно поставил коробку на стол и пулей вылетел из квартиры.

Война и Голод, все еще держась за коробку, смотрели на Смерть. Даже Чума отвлекся от своей банки.

— Мы — Всадники Апокалипсиса, — сказала Смерть, и каждый её звук был похож на упавшую на пол тяжеленную  каменную плиту. — Наша задача — привести этот мир к закономерному финалу. Мы не дети в песочнице. Мы — сила природы!
А вы… вы спорите из-за какой то пиццы?

Она села, взяла свою кружку и отхлебнула чаю.

— Война, Голод!
Разделите пиццу цивилизованно. Чума, убери свою банку со стола! Приступаем к обсуждению пенсионного плана!

Наступила тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов и довольным бульканьем в банке у Чумы. Наконец-то они переходили к самому главному...

Пенсионный план...

Это была заноза в сердце Смерти.
Вернее, в том, что заменяло ей сердце. Она подняла эту тему еще в прошлом тысячелетии, но тогда Война устроил Тридцатилетнюю войну, Чума — эпидемию оспы, а Голод — Великий голод в Индии, и вопрос просто тихо замяли...
Но сейчас Смерть была настроена решительно!

— Коллеги, как вы знаете, я отработала без выходных и отпусков… — она заглянула в свои  бумаги, — …приблизительно 13.8 миллиардов лет, если считать от Большого Взрыва.
Формально. Я считаю, что пора уже  подумать о преемственности!

— О чем? — не понял Война, с жадностью откусывая кусок «Чисбургера».

— О пенсии, мой милый Марс, — сказала Смерть, стараясь сохранять спокойствие. — Я хочу уйти на покой. Посвятить себя семье. Выращивать гладиолусы. Может, писать даже мемуары...

Война неожиданно  подавился и закашлялся...

— Ты? На покой? Смерть? Это как я без войны! Бессмыслица какая то!

— В том-то и дело, — вздохнула Смерть. — Работа,  это смысл. Но даже у смысла должен быть перерыв. Я устала. Посмотрите на статистику. Рождаемость растет. Каждый день появляются новые души, и за каждой нужно потом прийти вовремя. Это же  адский труд!
А у меня даже соцпакета нет. Ни больничных, ни отпуска по уходу за ребенком!

— А у кого он есть? — развел руками Голод, с наслаждением пережевывая свою часть «Четыре сыра». — Я вот последний раз отдыхал во время Ренессанса. И то, потому что Чума тогда сильно отличился, и люди стали слишком ценными, чтобы ими просто так было дальше разбрасываться!

— Я не виноват, что у меня так  хорошо получается, — обиженно буркнул Чума.

— Суть не в этом, — настаивала Смерть. — Я требую пересмотреть мой пенсионный план. Я подала заявление еще во времена Шумеров. До сих пор нет никакого ответа!

— А ты в какую инстанцию подавала? — поинтересовался Чума.

— В Высший Совет Трансцендентных Сущностей!

— Аааа, так они же в прошлой эпохе  реорганизацию проходили, — вспомнил Чума. — Все документы тогда потеряли. Тебе нужно всё заново подавать. Форма 7-Б, «Заявление на уход в небытие с правом частичного сохранения функционала».
Еще нужно приложить характеристику с места работы и справку о состоянии нездоровья!

Смерть тупо уставилась на него...

— Характеристику с места работы? Кто мне ее должен подписать? Я сама себе начальница!

— Вот видишь, какая петля, — философски заметил Война, доедая свою пиццу. — Ты со всеми кончаешьбыстро, а тебя никто не может кончить. Ирония!

— Это не ирония, это бюрократический идиотизм! — вспылила Смерть. Редко, но это случалось. — Я  одна из фундаментальных сил мироздания! Я не должна заполнять эти  формы 7-Б!

— А я должен получать одобрение на испытание мышами? — парировал Чума. — Мы все в одной лодке, Марс. В лодке под названием «Система».

Смерть бессильно опустила голову на стол. Стол даже жалобно затрещал.

— Ладно, — прошептала она. — Давайте по порядку. Война, что с эскалацией на Ближнем Востоке?

— Жду, когда Голод поднимет цены на хлеб, — мрачно ответил Война. — Без голодных бунтов моя провокация выглядит, как обычный  локальный конфликт. А мне нужен региональный пожар!

— Я работаю над этим! — огрызнулся Голод. — Но мне нужны данные от Чумы по снижению иммунитета населения из-за его прошлых пандемий. Чтобы мои голодные смерти выглядели для всех  естественно...

— Данные? — переспросил Чума. — У меня все данные в вот этих банках! — он показал на полку, заставленную стеклянной тарой с мутным содержимым. — Штамм «Испанка-18», штамм «Холера-Экстра», штамм «Свинка-2025»…

Все запротоколировано!
Но чтобы оформить это в отчет по форме МКБ-11, мне нужен лаборант. А на лаборанта у нас нет ставки!

— Кругом замкнутый круг, — констатировал Война. — Ничего не меняется. Может, просто начнем, а там как-нибудь само?

— Нельзя! — хором ответили ему Смерть и Чума.

— Нарушение регламента! — добавил Голод. — Нас потом Высший Совет оштрафует. Помнишь, что было после несанкционированного Потопа? Ною пришлось целый ковчег строить. Неоправданные расходы!

Смерть снова вздохнула. Она посмотрела в окно. За ним был обычный двор: детская площадка, покосившиеся качели, машины у подъездов. Люди. Маленькие, суетливые, смешные. Они боялись её, слагали о ней легенды, молились, чтобы она обошла их стороной. А она сидела тут, в заточении собственной важности и абсурдных правил, и не могла сделать то, для чего была рождена.

Потому что не были подписаны какие то бумажки!
Потому что не было мышей для испытаний. Потому что Война и Голод не могли поделить эту проклятую пиццу!

Она подумала о своей дочери, Отчаянии. Она была очень ещё молода, но полна энтузиазма.
Она не боялась новых методов, работала через все социальные сети, создавала различные тренды, блоги...

Может, пора передать дела ей? Но для этого нужно было утвердить ее в должности официально. А это еще одна гора бумаг!

— Значит, так, — сказала Смерть, собрав всю волю в кулак. — Чума, ты составляешь отчет по форме МКБ-11. Я подпишу ходатайство о мышах. Голод, ты в течение недели обеспечиваешь рост цен на зерно на 15%. Используй для этого любые средства, кроме прямого подкупа,  на него у нас нет бюджета.
Запусти слух о неурожае!

Война, как только цены поднимутся, запускай свою эскалацию!
Я беру на себя координацию с Высшим Советом по поводу моего пенсионного плана. Встреча через неделю. Всё всем  ясно?

Она посмотрела на них своим бездонным взглядом. В этом взгляде была вся безысходность бытия, вся тщетность усилий, вся леденящая душу неизбежность конца. Даже Война судорожно и неловко сглотнул и согласно кивнул.

— Ясно, — пробормотал Чума.

— Ага, — согласился Голод.

— Ладно, — буркнул Война.

Смерть кивнула:

— Заседание закрыто...

Она встала и вышла из комнаты, оставив их одних. Ей нужно было проведать дочь. И, может, купить себе новую кружку. С надписью «Лучшей  маме в вечности». Просто для поднятия духа!

Война, Голод и Чума еще несколько минут сидели в тишине.

— Надо же, — наконец сказал Чума. — А она, оказывается, тоже уставать может?

— Все устают, — философски заметил Голод, облизывая пальцы от сыра. — Даже конец света,  это тоже тяжелая работа. И очень нервная!

— А по-моему, она просто стареет, — проворчал Война. — Размякла. Раньше была проще: пришла, легко забрала душу, ушла...
А теперь  бумажки, отчеты, пенсии… Слюнтяйка...

— Ты её не понимаешь, — покачал головой Чума. — У неё дочь растет. Заботы. А мы тут со своими мелкими дрязгами!

Он с любовью посмотрел на свою банку.

— Ладно, — поднялся Война. — Пойду план блицкрига дорабатывать. Только сначала зайду в военкомат,  у них там неразбериха с мобилизационными списками, могу помочь им...

— А я пойду на биржу, — сказал Голод. — Надо искусственно обрушить все котировки сельхозпродукции. Создам им хорошую  панику.

— А я пойду… ферментировать, — объявил Чума и понес свою банку на кухню, к холодильнику.

Квартира опустела. Лишь на столе лежали смятые салфетки, пустая коробка из-под пиццы и стопка неподписанных документов.

Апокалипсис снова откладывался...

Но ненадолго. Потому что, несмотря на бюрократию, человеческие (и не только!) слабости и споры из-за пиццы, работа Всадников никогда не останавливалась. Она просто немного притормозила из-за возникающих и  текущих проблем...

А за окном, в обычном дворе, на обычных качелях, качалась девочка с фиолетовыми волосами и в одежде цвета ночи. Она смотрела на окно квартиры, где заседал Комитет, и хитро улыбалась. Она знала, что рано или поздно они всё сделают правильно!

А пока… пока она могла сеять семена отчаяния в сердца людей куда более эффективными методами. Например, через отмену любимого сериала на стриминговом сервисе.
Ограничением Интернета, а то и блокировкой его почти совсем!
Это срабатывало теперь безотказно...
Она не будет ходить за душами людей с тяжеленной и  зазубренной косой!
Фии!
У нее уже давно приготовлена программа на компьютере по обрушению всей цифровой среды любого государства мира! Всего одним нажатием на клавишу " ЕNTER"!
И сделать это можно просто качаясь на качелях, как сейчас!

Теперь она была полностью уверена, что с помощью  Цифры и ИИ  Апокалипсис точно будет,  и в срок!