Кровь чингизидов

В век чингизидов, когда братоубийство оправдывало все чаяния, а порой бывало и последним шагом к несметным богатствам и власти, в тот самый век, который почти позабыли, и который нашел свой не самый лицеприятный облик в легендах, торе-чингизиды рука об руку творили деяния, оправдывая абсолютно все суровым законом самого Чингизхана. Все его внуки помнили заветы великого правителя, под рукой коего собралось несметное войско, именуемое ордой. В поздних летописях Алтын орду назовут Золотой, а после постараются навеки позабыть устрашающие и унижающие человечество деяния чингизидов. Не ради мести, а ради мирного сосуществования кочевники-чингизиды соглашались отдать в жены дочерей в дальние страны, дабы наступил мир. Конечно, через некоторое время у них рождались внуки, также тянущиеся к власти и неутолимые в погоне за богатством. Беспощадность была у них в крови и не один храм не мог усмирить их. Благородный торе-чингизид по-своему смотрел на мир и не было в его взгляде жалости. Они прекрасно помнили, как довелось умереть жалостливым, и как коротка была их жизнь. Высшим силам было угодно забрать в иной мир тех чингизидов, кто решился поменять веру либо же пожалеть соседа. Таким не было места за широким столом торе.
Хмурым ненастным вечером в роскошных покоях дворца султана Чингиза лила слезы совсем еще юная султанша. Именно ее с некоторых пор прочили в жены чужеземцу, ею решено было сохранить перемирие, временное и шаткое. От нее не зависело ничего, она прекрасно знала, что именно ее еще не родившийся сын приедет в ставку отца аманатом, и при малейшей угрозе будет убит. Султан заверял в вечной дружбе, холодно глядя на притихших сватов князя Юсупова.
- Вы отдали Тавриду, - не удержался султан, - ваш сын принял их веру, стал одеваться совсем как их воеводы, не так ли?
- Таврида потеряна, и надобно дальше жить. Мы остались при своем богатстве, - хмуро отвечал посол князя, Иван Иванович Дауров.
- А вы ведь перс по рождению, Иван Иванович, - султан небрежно отмахнулся от слуги, - угостите лучше наших гостей. Не бойтесь, не стану же я травить сватов единственной дочери. Вы рождены в Персии и тем не менее судьбой было уготовано жениться на православной, принять их веру и жить как они. Даже сейчас вы здесь по воле вашей царицы. Чего она хочет от меня?
- Мира, - отвечал посол.
- Этот юноша, мой будущий зять, является единственным наследником? Я надеюсь, других у князя не появится, и мой внук унаследует все.
- И веру тоже.
- Я не слишком религиозен, - нахмурился султан, - любая религия насаждается и приносит с собой лишь урон!
- Это правда, - кивнул посол, - мы слышали, как вы обошлись с арабскими монахами.
- Бог с ними. Лучше скажите, мой будущий внук приедет аманатом в ставку?
-Первенец прибудет аманатом в вашу ставку, - подтвердил посол, - но лишь первенец. Когда мы совершим обряд, чтобы я забрал с собой будущую княжну Юсупову?
- Не спешите, - взмахом руки султан позволил им удалиться.

***
 - Если завтра к вечеру мы не выедем, можете прощаться с жизнью, - говорил Дауров своим приближенным в покоях, - лишь бы выехать скорее отсюда.
- Ваша милость, а вдруг княжна неприглядна? – молодой граф Таманский с интересом разглядывал карту за столом, - а если княжич не согласится? Нам ее назад везти?
- Вчера вечером прискакал гонец, - граф Бутурлин решился сказать послу правду, - княжич помирает на одре.
- Помирает? – на миг Даурову показалось, что все кончено.
- Он не выживет после дуэли. Единственный наследник рода Юсуповых, конечно, если еще не родятся, помрет совсем скоро. Я не ставил бы на него, - граф Бутурлин с жалостью взглянул на посла.
- А может ну его. Мальчишка взбалмошный, поделом ему, - не выдержал граф Таманский, - сами посудите, у него этих дуэлей было много. Будущую княжну даже жаль за такого-то. А так нет его и все.
- Мы вывезем ее отсюда, а там решим сами за кого пойдет. Султану нет разницы какого зятя получить, - решился Дауров, - и не будем больше об этом. Гонец тот уехал поди?
- Я отправил его тотчас же, - кивнул граф Таманский, - проводил за орду. А девицу нам не покажут?
- Увидите в Москве. Лишь бы уехать отсюда. Караван с невестой выедет с нами и вам, господа, не стоит подходить к ее карете. Наша задача сберечь в дороге приданое, так что готовьте мушкеты, нам ведь еще отстреливаться придется. Лихих нынче развелось много. И мушкетеров предупредите, - Дауров мечтал выехать, размышляя кому из двоих провожатых доведется венчаться с султаншей.
Кровью связаны были с Тавридой как Таманский, так и Бутурлин, по происхождению, как и Юсуповы были близки к чингизидам и потому не было препятствий браку. Но об этом посол не собирался говорить султану. Князь Юсупов изначально был выбран сватом и неспроста, учитывая богатство и власть при дворе государыни. 
Неспроста… Султан Чингиз еще раз сердито взглянул на звездочета. В который раз он справлялся о здоровье будущего зятя, с некой злостью поглядывая на подвешенного на дыбе гонца.
- Да сжальтесь уже над ним! – не выдержал он, - барана и то милостиво режут. Прирезать!
Короткий взмах и стоны несчастного стихли. А султан все продолжал допытываться, склонившись над свитками звездочета.
- Да то ли ты прочел? – недоверчиво переспрашивал он, - гонец уверял, будто помирает княжич.
- Жить ему до глубокой старости, - кивал звездочет, - волхвы предначертали ему блестящую судьбу. Можете не сомневаться.
- А что до моего ребенка? – наверное впервые султан позволил заглянуть в свое сердце.
- Она будет жива и будет владеть несметными сокровищами.
- И родит сына.
- Не могу сказать, мой торе, - склонился звездочет, - звезды решат быть наследнику или нет.
- Она родит аманата, и я сам воспитаю его.
Не успел султан спросить еще, как слуга доложил о приходе визиря. Приняв его в смежных покоях, султан словно думал о чем-то своем. Он почти не слушал визиря и лишь услышав имя дочери, недоуменно глянул.
- О чем это ты говоришь? – не понял он.
- Так ведь хворым оказался наследник-то, - шептал визирь, - подсунут, а после увезут султаншу да так провернут, что окажется она в чужих хоромах. Недаром хитрый перс привез именитых господ тюркской крови.
- Наполовину, - напомнил султан, - они уже давно как не нашей веры и не наших кровей.
- Да разве же уймешь кровь чингизида? Ведь известно, мать одного из наших краев, – развел руками визирь, - граф Таманский, чьи владения соседствуют с вашими желает просить вашей милости.
- Стало быть вот кто хочет породниться, - удивился султан, - и в чем наша выгода?
- Ваш будущий внук может примкнуть свои владения к вашим. Много смуты будет в будущем после царицы-то!
- Смуты?
- Волхвы все предрекли, - визирь скромно насупился, - вам лучше знать, но все же граф Таманский наилучшая кандидатура и как зять он вам близок во всем.
- Таманский, - султан взял в руки увесистую книгу, - не здесь ли написано о его предках? Османы, вот кто они, и пристало ли нам родниться с ними?
- Это ведь тоже династия, - склонился визирь.
- Династия, чьи наследники не умели бороться. Они покорно ждали палачей, все до единого, как только избирался новый падишах. Вот уж чего нет у нас, так это телячьей покорности, - фыркнул султан, - известно, за каждым чингизидом стоит армия и народ, который возвышался, стоило его господину войти в золотой шатер орды. Даже сейчас, когда уж нет орды, разве позволят султаны прирезать себя? Степная демократия, о которой писал Макиавелли действительно тверда. Таманский!
- Но его владения так близки, совсем как смута после смерти царицы.
- А вот это уже больше нам по душе, - кивнул султан, - что значит богатство Юсуповых в сравнении с землей! Поговори с ним и уж если так выдохся наследник князя Юсупова, пусть Таманский посмеет отбить султаншу.
- С вашего благословения, - визирь попятился к двери.

***
Граф Таманский по природе своей был склонен к различного рода авантюрам. Он понимал, какую поддержку и власть обретет Юсупов, породнившись с султаном и в какой милости окажется князь. Это не давало ему покоя с самого приезда. Степной воздух и вовсе кружил голову, заставляя оглядываться на свиту возвращающейся из охоты султанши. Как только буркутчи отошли от нее, неся в руках соколов, граф решился приблизиться. Совсем еще юная султанша бросила поводья рабу и устремилась в сторону дворца. Заметив графа, она лишь ускорила шаг.
- Вы здесь без свиты, - он загородил путь и улыбнулся, - а я-то думал, что султанша этих земель всегда в окружении нянек и мамок.
- За мной идет Корегул, - беспечно ответила она.
- Действительно, за вами на почтительном расстоянии идет раб. Вы всех рабов знаете по имени?
- Это палач моего отца, - улыбнулась она, - и как мне кажется, вас он уже запомнил.
- Так значит я, беседуя с вами рискую головой, - засмеялся он.
- Безумец, - она покачала головой, - вас может и не тронут, а вот мне пора.
- Я пришлю сватов, - крикнул он вдогонку, и она лишь ускорила шаг.
Дауров с неприязнью глянул на молодого графа, не понимая, чего он добивается. Он наблюдал из окна как граф пошел вслед за султаншей и исчез на женской половине. Войдя в покои султанши, граф не встретил служанок, казалось, все будто покинули покои султанши. Она охнула, увидев его и быстро завела в комнату.
- Вы с ума сошли!
- Где все ваши служанки? – удивился он, - как это понимать?
- Они все в гареме отца, - отвечала она, - там раздают подарки в честь помолвки.
- На самом деле Юсупов ужасен и некрасив, - граф подошел к окну, - какой дивный вид! Вам будет не хватать этого всего. Кто сопроводит вас в дальний путь?
- Корегул отправится со мной, - она подошла к нему, - он убьет меня коли понадобится.
- Путь неблизкий. По пути он может заболеть и умереть, - граф серьезно смотрел на нее, - конечно, с вашего позволения. Вы позволите ему умереть? И не станете плакать? Что за обычай такой, посылать с девицей мужчину? Помню с матушкой тоже прибыл провожатый, он и обучил меня стрелять. 
- Наверное он не был палачом, - вздохнула она, - а Корегула отправят надсмотрщиком. Он будет докладывать обо всем.
- Кажется, торе-чингизиды такого не терпели, - заметил он, - разное бывало с такими как ваш замечательный палач. Не бойтесь его. И меня не бойтесь.
- Вам суждено отвезти меня во дворец князя?
- Я отвезу вас в свой дворец, - он взял ее за руку, - и визирь уже доложился султану.
- Что вы такое говорите, - взволновалась она, - и вы еще живы? Вас не покарал Дауров?
- Не покарал, - улыбнулся граф, - а вы красавица.
- Сейчас вернутся служанки и вас казнят, - улыбнулась она, - а мне бы не хотелось неприятностей.
Граф прошел на балкончик и спрыгнул, увидев ее удивленный взгляд. Пообещав вернуться, он быстро исчез. Один лишь Дауров да палач глядели на беспечного графа Таманского.
Уже в покоях посол Дауров прошел к графу Таманскому и строго взглянул. Заявив, что не потерпит сцен, он удивился, встретив отпор. Граф уверял в серьезности намерений, сделке с визирем и благополучном решении султана.
- Так он и отдал вам дочь! – злился Дауров, - когда он задумывается над родом Юсуповых! Уж они богаче вас будут!
- Это верно, - согласился граф, - да только княжич-то слаб. Доколе он так будет на дуэлях? Пристрелят ведь.
- Что вы обещали визирю? – наседал Дауров, - какие такие блага? С чего вдруг султану передумать? И почему я об этом не ведаю?!
- Я думал, на правах старших султан сам скажет вам свою волю. И он скажет. Так как даже он понимает выгоду нашего союза.
- И в чем его выгода?
- Ведь он отец, - граф отошел к камину, - и желает добра дочери. Ничего не сладится с Юсуповым, уж слишком он слаб и черств. Ближние люди опять таки доложили султану о нем.
- От вас какая выгода?
- Известно, что матушка моя из этих краев. Ее отец тоже был султаном, а после почил. Дядя мой сейчас султан, и я бываю у него. Мы близки по крови, не так ли? Не я ли идеальная кандидатура? Все же султана заботит дочь.
- И потому в списке свиты ближних людей я вижу палача? – возмущался Дауров.
- Я с ним сам решу.
- Не смейте и думать! К такому не подступишься. Я уж пробовал, - признался Дауров.
- До рождения наследника много времени. А может у меня родится дочь? – улыбнулся граф, - а если мне вздумается навестить дядю-султана? У него полно лихих джигитов и уж никто не удивится, коли на султанской охоте палача найдут со свернутой шеей. Несчастные случаи бывают со всеми.
- Султан в это не поверит.
- Конечно не поверит, но и что поделает? Наследного аманата рода Таманских царица во век не отправит в ставку. И вы это знаете. Вы просто решили пустить пыль в глаза.
Посол взглянул в глаза графа, прочтя пылкое чувство, сердцем почуял страсть и кивнул. Заметив, что любовь всегда несчастна и прочит опасности, он по-иному взглянул на графа, беспечность которого словно сдуло. Сейчас перед послом был совсем другой человек, готовый вступить в схватку. Дауров словно видел пробуждение чингизида в благородном графе, а увидев лишь насторожился.
- Когда-то ваш предок убил раба, за то, что тот помог ему выжить с малолетства, - напомнил посол, - известно, что чингизиды не любят быть должниками.
- Я православный граф, - Таманский все понимал, - и далек от всего этого.
- Все это пришло к вам с молоком матери.
- У меня была кормилица, - холодно улыбнулся граф, - и еще, как мне кажется, султан не дождется наследника, а значит эти земли отойдут моему сыну. Не так ли?
- Посмотрим, - Дауров все понимал, уже представляя свою речь перед государыней.
На следующий день султан позволил собирать караван, решившись благословить графа Таманского. Сразу после обряда караван спешно стал собираться, запасаясь провизией и водой. Карета султанши ехала посередине, за ней сразу ехали сваты. Длинный караван словно дракон вился по дороге, еще долго не исчезая за поворотом. Пересев к невесте сразу после первого привала граф Таманский задернул шторы и зажег свечи.
- Ну наконец-то мы одни, - вырвалось у него, - прошло всего два дня, а ехать еще долго.
- Вы правы, - кивнула она, - а я все думала, кого позвать зажечь свечи. Обычно это делал палач.
- Жуть какая, - усмехнулся он, - будущей графине Таманской не стоит водиться с палачом султана.
- Вы ведь позаботитесь об этом?
- Можете не сомневаться, - кивнул он, - через пару месяцев его не станет. И мы не будем горевать.
- Иной раз я думаю, каким он был до этого? Всегда мрачен и жесток, - она развела руками, - отец доверяет ему.
- Ваш отец позволил венчаться в церкви и взять православное имя, - напомнил он, - вы готовы к этому?
- Мы не слишком то религиозны, - она пожала плечами, - раз надо, то готова. Это не самое страшное, не так ли?
- Не скажите. Вам дадут нательный крестик и будет горе, если вы его затеряете, - улыбнулся он.
- Тогда мне дадут еще один, - рассмешила она, - и еще, и еще. Вы ведь богаты, так скупите сразу несколько.
- Как вам будет угодно, - согласился он, - и еще вас представят при дворе.
- Вы могли бы не настаивать, и я проживу в вашем имении, в глуши. Говорят, там чудно.
Пока шла неспешная беседа молодых, посол Дауров глядел на графа Бутурлина, считавшего авантюрой помолвку Таманского.
- Это ведь бесчестно, - говорил граф, - что мы скажем князю? А еще сваты назвались!
- Гонца поймали и допросили с пристрастием, - устало говорил посол, - после такого скандала с той дуэлью, султан и слышать не хотел о княжиче. Так и доложусь матушке.
- Таманский попросту воспользовался случаем!
- Таманский стал нашим выходом. Мы заключили сделку и кровью связали султана. Он позаботиться, чтобы его дочь не беспокоили набеги. Это принесет покой восточным рубежам империи. Пусть до поры, но будет так.
Восточные рубежи империи действительно нашли покой со свадьбой графа и султанши. Лишь через двадцать лет вернется в султанский дворец графиня Таманская, чтобы принять владения отца, у которого так и не родился сын.   


продолжение...