Научи меня прощать. Книга вторая. Глава 93

Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава: http://proza.ru/2025/11/10/1717

Злата постепенно потеряла счёт времени.

Каждый раз, когда фильм заканчивался и её подвальную камеру наполняла благословенная тишина, дверь открывалась и входил один из подручных того монстра, который приходился Дементию родственником.

Теперь она прекрасно понимала смысл выражения: «Яблочко от яблони недалеко падает». И всё же Злата, невольно сравнивая их, убеждалась, что Демон, по сравнению со своим братцем, иногда даже мог называться человеком, а не просто существом.

В том мужчине, который её похитил, совсем ничего человеческого не было.

Она поначалу считала часы.

Фильм заканчивался, «мастер по машинкам» заходил, заново ставил кассету, и пытка начиналась сначала.

Через какое-то время женщина перестала считать. Она просто лежала на кровати, изо всех сил заткнув уши. Иной раз ей казалось, что ещё немного – и она сойдёт с ума. Но этого не происходило.

Есть она не могла, только бесконечно пила воду и уже не набрасывала пальто на спинку кровати, чтобы уединиться. Ей стало всё равно.

Какая разница, увидят её или нет?.. Судя по тому, что происходит в этом страшном доме, этим стенам известны и более ужасающие вещи, Злата была в этом уверена.

Она старалась не смотреть на экран, но, как зачарованная, время от времени всё-таки смотрела на того, в кого ей было суждено превратиться… Гуинплен… Да, он мужчина. И это было ещё ужаснее.

Быть мужчиной, пусть и таким уродливым, всё равно проще. В конце концов, он был сыном знатного и богато лорда… Он сам выбрал смерть. А она?.. Она даже смерть выбрать не может…

Да, когда всё закончится и брат Демона её отпустит, что её ждёт? Её участь будет страшнее судьбы выдуманного книжного героя…

***

После нескольких дней мучений, вместо подручного, в подвал снова пришёл её мучитель.

Мужчина с удовлетворением вгляделся в изможденное лицо пленницы.

- Ну, как наши дела? – спросил он с издёвкой, - вижу, что мои психологические сеансы идут тебе на пользу.

Злата ничего не ответила. Она сидела, наслаждаясь тем, что ненавистный телевизор, наконец, замолчал.

- Я принёс кое-что, - невозмутимо продолжил мужчина, - ты сейчас подпишешь бумаги и продолжишь свой киносеанс.

Только при этих словах Злата перевела на него взгляд.

- Какие бумаги? – спросила она осипшим голосом.

Она так давно не говорила, что сейчас едва узнала себя. Создавалось впечатление, что слова произносит не она, а какая-то совершенно другая женщина. –

- Это генеральная доверенность на распоряжение всем твоим имуществом, включая недвижимость, счета и банковские ячейки, - усмехнулся брат Дементия.

Злата оторопела от того, что только услышала. Значит, его угрозы не были блефом…

Разумеется, у такого человека есть нужные связи и есть продажные люди. Везде. Которые за определенный куш от сделки готовы и мать родную продать. Она-то как раз прекрасно это знала.

- А если я откажусь подписывать? – спросила Злата бесцветным голосом, понимая, что она всё равно всё подпишет.

- Ты хочешь жить или нет? – мужчина ухмыльнулся, - знаешь… За годы моей…эээ…работы…я повидал многое. В том числе упрямцев, которые с пеной утра кричали, что никогда и ничего не отдадут. Так вот. У каждого человека есть болевые точки, на которые можно нажать. Иногда это сопутствующие факторы: семья там, любовь, дети… Иногда: чисто физическое воздействие. Далеко не у всех людей высокий болевой порог. Ты понимаешь меня?

Злата кивнула.

Она снова боялась этого монстра. Дементия прозвали Демоном. Но это было неправильно. Настоящим демоном из настоящего ада был тот, кто стоял сейчас перед ней…

- Так вот… - бесстрастным голосом продолжило существо, - ты подпишешь сейчас всё, что я тебе дам. Потому, что иначе я не просто не стану сохранять тебе жизнь, я убью тебя настолько медленно и мучительно, что ты будешь завидовать мёртвым. Веришь мне?

Голос стал вкрадчивым и даже ласковым. Злата вздрогнула, услышав последнюю фразу. Верила ли она ему? Разумеется, верила. Безоговорочно.

- Я подпишу, - прохрипела она, сглотнув подступивший к горлу ком.

- Вот и умница, - снова равнодушно кивнул мужчина, - ты не переживай. Я выполню своё обещание и не оставлю тебя на улице.

Он лучезарно улыбнулся.

- Иногда я могу быть чрезвычайно добрым! Если меня никто не выводит из себя.

Он направился к двери и, приоткрыв её, протянул руку. Кто-то, стоявший за дверью, тут же вручил ему нужные бумаги.

- Я подпишу, - снова прошептала Злата, хотя мужчина её уже не слышал.

Вернувшись к кровати, брат Дементия протянул женщине пластиковый канцелярский планшет, к которому были прикреплены листы с отпечатанным на них тестом. Она подписала всё. Не вчитываясь в текст, не всматриваясь в проставленные печати.

Злата не смотрела на то, что она подписывает. Зачем?.. Было и так понятно, что она потеряет всё, что имеет. Только сейчас ей почему-то было всё равно. Это было даже странно…

Всю свою жизнь Злата стремилась иметь три вещи: красивого и преданного мужа рядом, власть и деньги.

С мужем не задалось с самого начала… Она так глупо старалась заполучить в свои сети Семёна… Боже… Как же давно это было… Прошла целая вечность. Она даже не могла сейчас чётко представить себе его лицо. А ведь, как ей казалось, она так сильно его любила…

Потом был Георгий. С появлением этого человека в её жизнь пришли и власть, и деньги… Но принесло ли ей это долгожданное счастье? Нет…

Джеронимо… Он любил её. Злата была в этом уверена. Только, поставив всё на кон, она потом всё и потеряла. Именно тогда, когда с Джерри всё было кончено, она твёрдо решила, что если ей не везёт в любви, она будет добиваться другого: денег. Будут деньги, будет и власть.

И что теперь?.. Она потеряла всё. Уже потеряла. Окончательно и бесповоротно.

Она попала в такую ловушку, из которой нет выхода. Просто нет. Финита ля комедия…

Теперь Злате было всё равно.

Впервые в жизни ей было безразлично то, что с ней происходит.

***

Адольф был раздавлен новостью.

- Как же так? – растерянно повторял он, то сжимая, то разжимая и без того, тонкие, губы.

Эмилия знала эту его привычку. Адольф всегда делал так, если слишком сильно волновался.

Она уже не плакала. Сил плакать просто не было. Она смотрела в пространство перед собой, тихонько раскачиваясь из стороны в сторону.

- Я хочу поехать к ней, Адди, - сказала она, наконец, обращаясь к мужу по далекому и уже совершенно забытому юношескому прозвищу, - я нужна Берте. Доктор сказал, чтобы я больше времени проводила с ней…

- Доктор… Ну и что, что сказал этот доктор! – взорвался вдруг Адольф. Его лицо приобрело упрямое и жесткое выражение, - твой доктор все равно ни черта не смыслит! Он обещал нам, что подобного никогда не произойдет, если мы поместим Берту в эту клинику. Мы все эти годы платили такие огромные деньги… И что теперь? Они даже не смогли спасти нашу дочь!

Эмилия смотрела на него, как на привидение.

- Адольф, ты что? Как ты можешь так говорить?! Берта жива! Она жива, понимаешь?! Как ты можешь говорить о ней так, словно её уже нет больше, словно она уже умерла?!

- Что-то от этого изменится? – лицо её мужа стало ещё более ожесточенным, - можно подумать, что её диагноз волшебным образом испарится. Не надо делать из меня монстра, Эмилия… Я не меньше тебя переживаю за нашу девочку. Ты сама видишь, на что мне пришлось пойти, чтобы она могла продолжать лечение… Господи, Эмилия, это точно? Может быть, доктор ошибается?

Плечи женщины опустились, и она бросила на мужа, полный отчаяния, взгляд.

- Нет, Адди, доктор сказал, что ошибки быть не может. Это именно то, чего мы так сильно боялись… Я хочу уйти из этого дома, Адольф, я хочу быть с Бертой!

Мужчина вздохнул и присел на диван рядом с женой.

- Ты же понимаешь, что мы не можем вот так просто всё бросить… Слишком далеко всё зашло… И потом… Эмми… Счета за клинику никто не отменял. Они всё также приходят на моё имя и их нужно оплачивать...

- О чем ты говоришь, Адольф?! Я тебя не понимаю! Это же Берта! Это наша Берта!

- Не кричи, Эмми… Я всё прекрасно слышу. Но ты должна принять во внимание, что сейчас наша девочка будет нуждаться в средствах ещё больше, чем раньше. Мы будем соглашаться на любое лечение, которые предложат! Поняла меня? Какие бы деньги не потребовались, соглашайся!

- Я не хочу, Адди… - Эмилия подняла на мужа заплаканные глаза, - я больше не желаю в этом участвовать! Неужели ты не понимаешь, что мы просто пытаемся купить жизнь дочери? Берта и сейчас живёт за счёт страданий той, другой, девочки... Там, в подвале…

- Молчи! – мужчина испуганно оглянулся, хотя они находились в комнате совершенно одни, - молчи, Эмми! Здесь и у стен есть уши, ты забыла, где находишься?!

- Я всего лишь хочу быть рядом со своим ребёнком, как ты не понимаешь? – Эмилия в ужасе закрыла лицо руками, -  а если Берта не сможет победить болезнь? Она и так больна с рождения… Нет, Адди, я не могу этого позволить, я не допущу, чтобы наша дочь осталась одна, в клинике, среди незнакомых людей! Неужели ты не можешь понять, нашей девочке нужны мы! Ей нужна мама, нужен папа, просто, чтобы её близкие были рядом с ней!

- Эмилия, прекрати! – голос Адольфа оставался холодным, - у тебя просто очередная истерика! Берте, прежде всего, нужны деньги, чтобы она могла оставаться в клинике! Нужны новые анализы, новое лечение! Если мы откажемся от дела, которое начали, мы останемся на улице! Куда тогда ты заберёшь дочь? Дом тоже нужно оплачивать, нужно оплачивать медсестру и сиделку -–от того, что Берта переедет домой, она не избавится от необходимости постоянно бинтоваться или принимать специальные лекарства… Всё, Эмилия. Закончим этот бесполезный разговор. Наша дочь останется в клинике, а ты продолжишь выполнять свои обязанности, на которые сама согласилась. Ты поняла меня?

Женщина посмотрела на мужа так, словно увидела его впервые.

- Я не узнаю тебя… - сказала она едва слышно, - ты так изменился, Адольф… Ты не хочешь меня услышать. Я понимаю, ты привык всё всегда решать – за себя, за меня, даже за Берту. Я прожила с тобой много лет, но сейчас я совершенно не понимаю, как я могла выйти замуж за такого человека…

- Я уже всё сказал, Эмилия, - мужчина отвернулся от жены, - Берта останется в клинике. Лучше иди, проверь, как там девчонка.

Эмилия встала и, не взглянув на мужа, вышла…

***

Аня стояла в ярко освещенной ванной комнате и с ненавистью смотрела на плети искусственного плюща, расползающиеся по стенам.

Этот жизнерадостный, ядовито-зелёный, такой же не настоящий цвет, каким был и сам плющ, жутко раздражал.

Девушка прикрыла глаза и снова всмотрелась в бледное лицо, которое она видела в зеркале.

Скоро новогодние праздники… Наверное, витрины магазинов уже начали украшать всякой новогодней мишурой. Когда-то, давным-давно, она очень любила ходить по улицам, держа родителей за руки и заглядываться на нарядные витрины, освещенные разноцветными гирляндами… Потом, когда она выросла, это занятие перестало приносить столько удовольствия, но, всё равно, Ане всегда нравилось новогоднее преображение города.

Только теперь она ничего не увидит.

Она будет продолжать сидеть в этой клетке.

Герман Вильгельмович сказал правду: все её желания, если только они не касались свободы, тут же выполнялись.

Она могла попросить любую тряпку, любую вещь, даже, если её желание было диким и совершенно абсурдным.

Например, однажды она попросила принести ей настоящие пуанты, и весь вечер провела, пытаясь встать в них на кончики пальцев.

Герман ей не мешал. Наоборот, он, казалось, с интересом следил за её экспериментами.

Аня вздохнула и опять посмотрела в зеркало.

Бледное, осунувшееся лицо… Неужели ему нравится, как она выглядит? Аня пожала плечами.

То, что её похититель болен, она уже поняла. Все эти бредовые разговоры о реинкарнации и переселении душ – это всего лишь плод больного воображения. Только как это знание поможет ей выбраться?..

Аня вдруг отскочила от зеркала и, подпрыгнув, дотянулась до одной из плетей искусственного цветка. Сорвав плеть с стены, она бросила её на пол и принялась с остервенением топтать зелёные листья ногами.

Разумеется, Герман будет недоволен. По его словам, плющ был одним любимых цветов его обожаемой Ады. Только она не Ада!

Она Аня! Аня! Аня!

Отыгравшись на цветке, Аня немного успокоилась. Подобрав с пола истерзанный цветок, она швырнула его в мусорную корзину с некоторой степенью злорадства.

Ситуацию эта вспышка ярости всё равно не изменила, но девушке стало немного легче.

Приближалось время ужина – нужно было выбирать очередной наряд.

Аня уже знала, что больше всего нравится Герману: вечерние платья со струящимися, мягкими складками, длинной в пол. И обязательно туфли, лучше закрытые, не на шпильке, а просто на высоком каблуке.

Ещё макияж… Неброский, но выгодно подчеркивающий глаза и губы…

Аня осмотрела себя. Выглядела она хорошо. Красивое платье облегало стройную фигуру, туфли делали её ещё выше. Макияж был безупречен.

Однако, теперь Аня совершенно не радовалась тому, что хорошо выглядит. Скорее, наоборот. С каким удовольствием она напялила бы сейчас на себя обычные джинсы и какую-нибудь простенькую футболку…

- Ты сегодня особенно красива, Ада… - мягкий голос заставил девушку вздрогнуть.

Задумавшись, она даже не заметила, как бесшумно отворившаяся дверь впустила мужчину, который сейчас с интересом её рассматривал.

Они снова сидели за красиво накрытым столом.

Эмилия, расставив блюда и разложив приборы, быстро удалилась, но Аня заметила, что руки женщины слегка дрожали. Да и выглядела она сегодня неважно: под глазами залегли темные тени, уголки губ были скорбно опущены. Может быть, у неё случилось несчастье?..

Жаль, если так. Но спросить всё равно не удастся. Им же запрещено разговаривать. Когда Аня попыталась это сделать, бедная женщина едва ли не затряслась от страха и продолжала упорно молчать, даже если Аня кричала на неё.

Но именно Эмилия была единственным существом, которое связывало сейчас Аню с далеким и недостижимым миром за стенами этого страшного особняка.

- Ты не слушаешь? – голос мужчины прозвучал недовольно.

- Что? – Аня вынырнула из собственных мыслей и подняла глаза, - прости, я, действительно, задумалась. О чем ты?

- Я рассказывал, как в Германии отмечают Рождество, - смягчился мужчина, - скоро праздник. Какой подарок тебе хотелось бы получить? Хотя… Я уже знаю, что тебе подарить.

Герман Вильгельмович хитро улыбнулся.

Аня в ответ растянула губы в улыбке, стараясь, чтобы выглядеть естественно.

- Ты же тоже приготовишь мне подарок, правда? – мужчина довольно улыбался.

- Подарок? – Аня растеряно обвела глазами комнату, - но… Что я могу подарить? У меня ничего нет…

- У тебя есть намного больше, чем все сокровища мира, - голос Германа стал бархатным, - впрочем… Я тебя не тороплю.

Видя, что его настроение сменилось на более благодушное, Аня всё-таки решилась.

- Скажи, - начала она осторожно, - ты, действительно, полагаешь, что никто не станет меня искать?

Герман снисходительно улыбнулся.

- Ты совершеннолетняя девушка, Ада, - он взял с блюдца дольку лимона, - ты в полном праве вести самостоятельную жизнь. Кроме того, вскоре ты позвонишь своим родителям в последний раз.

- Как это?! – Аня застыла с чашкой чая в руке.

- Обыкновенно, - пожал плечами мужчина, - ты просто скажешь им, что встретила любовь всей своей жизни, поэтому выходишь замуж и уезжаешь жить за границу. После этого звонка твоя карта будет заблокирована.

Аня сидела, открыв рот. Вот так просто?..

- Но… Если я больше не буду звонить, они обязательно начнут меня искать! – воскликнула она и её сердце забилось чаще.

Неужели свобода близко?.. Аня не верила своим ушам.

- Обязательно будут, - кивнул головой Герман и с удовольствием сделал глоток коньяка из своего бокала, - только что это им даст? Ничего. Абсолютно ничего.

- Почему?.. – удивилась Аня, она не понимала, почему Герман так спокоен, он что, совершенно не боится?.. – Они пойдут в милицию, напишут заявление о пропаже человека…

- Да? – хохотнул Герман, явно забавляясь разговором, - и что этот поход им даст, Ада? Ты сама подумай. Предположим, они придут в отделение с заявлением, что их дочь пропала. Однако, сразу же выяснится, что… Первое. Ты вовсе не пропала, потому что звонила им. Второе. Сообщила, что выходишь замуж и уезжаешь. Ада, ты серьёзно думаешь, что после этого кто-то будет воспринимать слова твоих родственников всерьёз? Ты совершеннолетняя. Имеешь право ехать, куда хочешь, когда хочешь и с кем хочешь. Никто даже слушать не станет. Милиции, дорогая моя, есть, чем заняться. Преступность-то растет. Так что, я бы на твоём месте не надеялся.

После этих слов Аня вдруг осознала, какая пропасть разделяет её со всеми другими людьми. Она во власти настоящего одержимого…

Сначала она полагала, что состояние и навязчивая идея Германа Вильгельмовича – обычное сумасшествие, а сейчас поняла – нет. Это настоящая одержимость. О таком ей рассказывала бабушка Зина.

Слёзы снова навернулись на глаза… Как же так?.. Она больше никого не увидит? Бабушку Зину, деда Якова, своих родителей, даже несносную Наинку?.. Почему, за что такая несправедливость?..

Ей пришлось спрятать глаза, иначе её мучитель увидел бы в них одну злую, неприкрытую ничем, ненависть.

Этот Герман играет людьми, как ребёнок игрушками, ему ничего не стоит одним мановением руки лишить кого-то привычной, свободной жизни. Аня не сомневалась, что этот человек с легкостью может отдать приказ убрать кого-то из неугодных. И совесть его не будет мучить. Просто потому, что её у него просто нет.

Этот человек уже переступил черту, которая отделила его от мира обычных людей. Он уже живет где-то там, за гранью…

- Почему замолчала, Ада? – ласково спросил мужчина, прекрасно видя состояние девушки, - тебе не понравился мой план? Но он великолепен, согласись. На самом деле, если хочешь что-то хорошо спрятать, оставь это на виду у всех. И никто ничего не найдет.

Он довольно хмыкнул.

- Ты поздравишь родственников с новым годом и навсегда исчезнешь из их жизни. А они – исчезнут из твоей. Разве ты не этого всегда хотела? Считай, что я, как добрый волшебник, просто исполнил твоё желание.

- Я никогда такого не хотела! – выкрикнула вдруг Аня, не сумев сдержаться, -  я не хотела попасть сюда!

- Ну, разумеется, - совершенно спокойно кивнул головой Герман, - но ты не будешь отрицать, что просто сбежала в столицу от надоевшей опеки родителей и родни? Тебе надоело быть постоянно под контролем, ты хотела свободы… Ты её получила.

- Я получила? – Аня заморгала глазами, а её лицо исказила гримаска ярости, - что я получила?! Я потеряла всё!

Казалось, Герману даже нравится, что она сейчас на него кричит.

- Узнаю прежнюю Аду, - довольно усмехнулся он, - ты всё так же прекрасна в гневе!

Аня, вскочившая было со стула, в изнеможении опустилась обратно. Боже мой, насколько же он болен…

- Я открою тебе секрет, дорогая, - спокойно продолжил мужчина, глядя девушке в глаза, - в этом мире не существует свободы. Совсем! Она только мнимая. На самом деле, каждый человек от чего-то зависит. Мы сами выбрали это, когда совершилось грехопадение, если тебе известно, о чем я говорю. Мы – рабы своих желаний. Просто кто-то может свои желания осуществить, а кто-то – просто помогает другим их осуществлять. Это как в иерархии. Главное – оказаться повыше.

- Ты серьезно? – Аня уже устала от этого разговора.

- Абсолютно, - Герман кивнул, подхватывая с тарелки десертной вилкой очередную дольку лимона, - вот смотри… Ты сейчас находишься здесь, со мной. Я могу выполнить любой твой каприз, а у некоторых людей предел мечтаний – это поесть досыта и спать хотя бы по восемь часов в день. Всё познается в сравнении. Это цепочка, которую не разорвать, понимаешь? Лично я доволен своим положением в этой цепочке.

- Я желаю выйти отсюда! – Аня снова сорвалась на крик.

- Понимаю, - мужчина невозмутимо жевал лимонную дольку, даже не морщась, - но твоё желание не совпадает с моим. А я стою выше на иерархической лестнице, поэтому ты останешься здесь, Ада, и всё будет именно так, как я сказал. Ладно… Что-то меня потянуло в философию, а я совсем не об этом хотел с тобой поговорить.

Девушка молчала. Её снова словно придавило бетонной плитой, она чувствовала себя замурованной заживо в огромном, роскошном склепе, каким виделась ей эта большая комната…

- Ты вспомнила что-нибудь ещё? – Герман Вильгельмович с интересом смотрел на неё.

 Аня отрицательно покачала головой.

- Нет, не вспомнила. И я – Аня! Понятно вам?! Я никакая не Ада! И вязать эти дурацкие узоры я больше не стану! Можете меня убить! Мне всё равно!

Аня чувствовала, что у неё начинается истерика. Все эти рассуждения Германа о свободе, иерархии и ступенях окончательно дали ей понять, что этот человек никогда её не отпустит. Никогда. Тогда, что ей терять?..

- Прекрати кричать, - голос мужчины налился холодом, - не в твоих интересах портить мне настроение, Ада.

Аня вскочила со стула и молча отправилась к своей кровати.

Там она, скинув с ног туфли, забралась на постель прямо в вечернем платье и легла, повернувшись к мужчине спиной.

Тот, казалось, был озадачен подобным бунтом, поскольку девушка первый раз позволила показать свой характер.

- Будем считать, что у тебя сегодня плохое самочувствие, - сказал Герман Вильгельмович, помолчав немного, - но я слишком хорошо тебя знаю, Ада. Ты слишком любишь жизнь, - добавил он, поднимаясь из-за стола.

Достав телефон, он позвонил.

- Эмилия, убери со стола, - скомандовал он, - и ещё… Принеси немного успокоительного. У нашей подопечной сегодня плохое настроение. А я желаю, чтобы подобное было в первый и последний раз.

***

Он появился в подвале, когда Злата уже почти теряла сознание от безысходности и проклятого телевизора.

Обычный мужчина. Немного полноват, немного лысоват.

Приятный взгляд, белозубая улыбка на гладко выбритом лице. Злате показалось, что он чем-то напоминает доктора Айболита из детской сказки.

Белый халат, как у любого другого врача.

Больше всего Злату испугал не внешний вид. Испугал этот самый приятный взгляд.

- Ну-с, - произнес «доктор Айболит», приближаясь к ней и с интересом всматриваясь в её лицо, - что у нас тут, на этот раз?

Злата затряслась всем телом и вжалась в угол кровати, на которой сидела.

Мужчина ободряюще улыбнулся.

- Не стоит так пугаться, милочка, - сказал он весьма дружелюбно, -  я ведь не собираюсь вас убивать. Хотя, признаюсь, мог бы сделать это с легкостью.

Злате пришлось сидеть смирно, пока этот страшный «доктор» осматривал её лицо. Она стучала зубами и едва не подпрыгивала от бьющего её озноба, но молчала. Какой толк говорить, если её участь уже была решена.

После беглого осмотра, «доктор» оставил её в покое и повернулся к Демону номер два.

- Хорошая фактура, - сказал он, немного растягивая слова, - я вижу работы высококлассных профессионалов. Если над этой куклой поработаю я, последствия будут необратимы.

- Это именно то, что мне нужно, - довольно улыбнулся брат Дементия, - плачу в тройном размере.

«Доктор» довольно хмыкнул.

- Приятно иметь с тобой дело, - сказал он, слегка прищурившись, - ты не пожалеешь?

Он махнул пухлой рукой в сторону женщины, скорчившейся на кровати.

- Пожалуй, пожалею. О том, что не отправил эту стерву к своему брату. Но ни о чем другом я жалеть точно не стану.

- Что же… Тогда готовьте место. Условия ты знаешь. Главное – освещение. Остальное большого значения не имеет.

Один из подручных подошел к женщине…

Злату снова связали и натянули на её голову черный пластиковый мешок. Потом её оставили в покое.

Однако, в подвале что-то происходило. Подручные её мучителя катали что-то по полу, гремели какими-то железками, стучали… Злата сидела неподвижно, всем своим существом чувствуя каждый удар собственного сердца, несмотря на шум, царящий вокруг.

Когда мешок сдернули с её головы, она зажмурилась от яркого света.

Какое-то время ей казалось, что она ничего не видит, но, постепенно, глаза привыкли и Злата похолодела.

У противоположной стены подвала появилось кресло, чем-то похожее на зубоврачебное, только больше по размеру. Рядом с ним возвышался огромный светильник. Злата видела такие…

Это была передвижная хирургическая лампа, которые обычно бывают в больницах, в операционных. Господи… Они правда хотят сотворить с ней то, что обещали?!..

Сердце в груди запрыгало снова.

- Нравится? – с издевкой спросил брат Дементия, подойдя к женщине, - видишь, как я о тебе забочусь. Врача пригласил, настоящего, между прочим. Чтобы ты под ножом не померла. Хотя… Если и помрешь – невелика потеря. Но я хочу, чтобы ты жила. Жила дальше. И каждый день был бы для тебя мучением.

Злате казалось, что она уже ничего не чувствует, что она уже умерла.

- Приступайте, доктор, - скомандовал хозяин подвала, - мои люди вам помогут. А я не стану вам мешать. Мне будет интересно посмотреть на конечный результат, а сам процесс меня не интересует. Можете даже вырубить её, чтобы не мешала.

«Доктор» понимающе улыбнулся и кивнул.

Он вышел из подвала, а подручные с двух сторон подступили к Злате.

Она, словно очнувшись, истошно завизжала.

Она изо всех сил пыталась бороться, но что она могла сделать против двух сильных мужчин. «Доктор», добродушно посмеиваясь, наблюдал, как вырывающуюся жертву тащат к креслу, как затягивают специальные ремни, придавая телу почти полную неподвижность.

- Я больше не нужен? – второй, слегка кривившись, смотрел на «мастера по машинкам», - может, я пойду, а?

- Иди, иди, дорогой, - милостиво согласился «доктор», - мне одного помощника за глаза хватит…

Мужчина мгновенно ретировался, захлопнув дверь подвала.

Злата уже не кричала. Она сорвала голос и теперь только сипела, дико вращая глазами, пытаясь вырваться из сковавших её, по рукам и ногам, пут.

- Да не волнуйтесь вы так, - «доктор» уже взял в руки шприц, - сейчас сделаем укольчик, и вы сразу заснёте! Что я – изверг какой-нибудь?

Он пожал плечами и даже сделал скорбное лицо, словно обидевшись на то, что жертва в кресле, действительно, считает его извергом.

Игла приближалась к руке Златы, как в замедленной съемке…

Ей, казалось, что она даже видит кончик этой иглы, как под микроскопом, видит микроскопическое отверстие, из которого сочится прозрачная, похожая на воду, жидкость…

Однако укола не последовало, потому что «доктор», как куль, свалился к ногам привязанной к креслу женщины.

Округлившимися глазами Злата смотрела на пистолет в руках «мастера по стиральным машинкам», рукоятью которого он только что приложил «доктора» по голове, и теперь ловко засовывал ему в рот кляп из какой-то наспех скомканной белой тряпки.

- Молчи! - бросил коротко мужчина Злате, хотя она и так не смогла бы толком ничего сказать, не то, что крикнуть. Сорванные голосовые связки отказывались ей подчиняться.

Злата только кивнула, продолжая таращиться на мужчину, который молча продолжал своё дело: теперь он стягивал ремнями ноги и руки доктора, который сейчас стал похож на огромного, пузатого, белого червяка. Потом он, быстро подбежав к двери вытащил ключ и запер дверь изнутри.

- Ты кто? – просипела Злата, наблюдая за этой картиной и не веря в происходящее.

- Всё потом, - снова бросил мужчина, - идти сможешь?

- Не знаю, - снова просипела женщина, - может быть, смогу…

- Сейчас выясним, - «мастер по машинкам» вытащил складной нож и принялся резать ремни, которые притягивали Злату к креслу.

Он выдернул её из него одним движением, не заботясь о том, что оставит на её теле синяки.

Злата охнула, пытаясь стоять на дрожащих, подкашивающихся ногах.

- Извини, сейчас не до церемоний, - снова бросил в её сторону мужчина, - он отвлекся, но скоро обнаружит, что здесь происходит.

Он бросил взгляд на, торчавшую под потолком, камеру.

Злата снова похолодела.

- А что нам делать? – спросила она с ужасом, оглядываясь вокруг так, словно увидела этот подвал впервые, а не провела в нем почти неделю.

- Иди за дверь и сядь там. Дверь я запер, у меня есть ключ. Взять нас можно только штурмом, как видишь. Но я надеюсь, что остальные подоспеют вовремя. У нас есть не больше десяти минут, прежде чем эти подонки снесут с петель дверь.

- Остальные?! – Злата потрясенно смотрела на своего спасителя.

- Разумеется, остальные, - мужчина говорил тихо, - ты же не думаешь, что я тут один «капитан Америка»?*

- Ты кто? – снова просипела женщина с изумлением, но мужчина приложил палец к губам.

- Началось! – бросил он коротко, снова доставая из кобуры пистолет.

- Ей, там, в подвале! – раздался за дверью глухой голос, - выходите по-хорошему. И «доктора» отдайте! Он нам нужен, между прочим. С ним там всё хорошо?

В этот момент «доктор» подал голос, зашипев, как раненая горгулья. Добродушие из его глаз испарилось и теперь Злата видела его, настоящего.

В глазах этого существа плясало пламя ада, если можно было бы так выразиться.

- Жив ваш садист, жив, - спокойно ответил «мастер по машинкам», - а я предлагаю сделку.

За дверь замолчали.

- Вдруг они начнут стрелять? – в ужасе прохрипела Злата, усаживаясь на пол у стены, возле закрытой двери, как ей было велено.

- Не начнут, - усмехнулся «мастер по машинкам», - металл толстый и конструкция многослойная. Не пробьют. Этот упырь сам такой бункер построил, для себя, чтобы прятаться, а мы этим воспользуемся. Так что просто сиди и молчи!

Злата, сидя у стены за дверью, снова тряслась мелкой дрожью. Но теперь это был не страх, а нервное возбуждение. Неужели у неё появился шанс спастись?!..

Не отдавая себе отчета в том, что делает, стуча зубами и сотрясаясь всем телом, она, подняв глаза к бетонному потолку зашептала, едва шевеля губами…

Господи… Господи… Помоги, Господи… Пусть всё закончится… Пусть эти люди оставят её в покое… Пусть они все отправятся в преисподнюю… Господи… Если ты есть… Помоги!

Господи, прости меня за всё, что я натворила! Прости меня!!! Я не знала, что так получится… Я не хотела… Я ничего не понимала… Господи, прости меня… Прости… Прости!..

Говорят, что Ты всегда прощаешь, если покаяться…

Я каюсь сейчас, Господи… Я прошу прощения у Тебя… За всё! Прости меня…

Как там говорила её мать?.. Все мы неверующие только до определенного момента. Все приходим к Богу… Разница только в том, что одни делают это раньше, а другие – позже…

Её мать лежала на смертном одре, вымотанная страшной болезнью и все твердила и твердила: «Отче наш, Иже еси на небесе;х… Да святится имя Твое, да прии;дет Царствие Твое…»

Дальше слов молитвы Злата не помнила. Какая молитва? Она всю свою жизнь не верила ни в Бога, ни в чёрта…

Но сейчас – поверила… Она видела ад в глазах брата Дементия, видела его сейчас в глазах, совершенно безумного, «доктора»…

- Господи, помоги… - шептала она уже неосознанно, без конца повторяя одно и тоже, - Отче наш, Иже еси на небесе;х… Ты же Всепрощающий… Так говорят… Прости меня, Господи… Помоги…

Между тем «мастер по машинкам» совершенно не обращал на неё внимания: он то и дело посматривал на наручные часы.

За дверью снова обозначилось какое-то движение.

- Эй, за дверью! Шатун! Если только тебя и правда так зовут! Давай поговорим!

- Давай, - спокойно отозвался мужчина.

- Что ты хочешь? Говори!

- Как насчет обмена? Вам - вашего упыря в белом халате, а нам – наши жизни? – мужчина прислушался.

За дверью снова стало тихо.

- Совещаются, - мужчина опять посмотрел на часы, - эх… Чтоб вас… Запаздывают…

- И ещё кое-что! – громко прокричал он, - нам нужны гарантии, что вы никого не тронете, особенно женщину! Поэтому толстяка мы возьмем с собой! Нам нужна машина!

- А может быть ещё ключ от квартиры, где деньги лежат?! – голос хозяина дома сорвался на крик, в котором читалось ничем не прикрытое бешенство.

- Зачем ты его злишь? – Злата заплакала, размазывая по лицу соленую влагу.

Было видно, что она на грани нервного истощения.

- Я не злю, - коротко отрезал Шатун, - я тяну время.

И тут где-то далеко за дверью раздались выстрелы.

Злата сжалась в комок возле двери и зажмурилась. Сознание уже уплывало куда-то.

Четкие звуки автоматных очередей пробивали брешь в мутной пелене обморока, куда она сваливалась и только рука мужчины, больно впившаяся в её плечо, снова вернула женщину в реальность.

- Послушай меня, - говорил он, продолжая удерживать Злату, чтобы та не свалилась, - скоро всё закончится. Я обещаю.

Злата кивала, как китайский болванчик, пытаясь сидеть ровно, опираясь спиной на холодную стену подвала.

Минуты тянулись, как резиновые, секунды, казалось, превратились в нечто ощущаемое, как конфета-тянучка…

- Эй, за дверью! – снова раздался голос, но на этот раз он был другим, хотя и показался Злате знакомым, - вы выходить думаете? Или вам там комфортно?

- Твою ж дивизию… - мужчина вздохнул и, сунув пистолет в кобуру под мышкой, - наконец-то!

Пошарив в кармане, он достал увесистый ключ и принялся отпирать дверь.

«Доктор», видя его действия, снова заелозил гусеницей по полу и попытался что-то выговорить через кляп во рту. В его глазах теперь светился откровенный страх.

Дверь распахнулась и Злата, продолжая сидеть на полу, осторожно выглянула в открывшийся дверной проём.

Что за ерунда… Она ничего не понимала. Откуда тут взялся её водитель?!

За дверью стоял… Роман.
_______________________________
*«Капитан Америка» (Captain America) — супергерой из американских комиксов компании Marvel Comics. Персонаж создан Джо Саймоном и Джеком Кирби.

Продолжение следует...