Франсуаза Фундук

Первой проснулась лопата. Неловко повернулась, однако нашла в себе силы изящно приземлиться на деревянный пол. Ещё бы! Она здесь главная помощница!
- Ох, всё затекло. Всю зиму стояла, спала, пришла пора разминаться! Весна, ребятки, милые! Скоро работать начнём, будут нас добрые ручки касаться! Станем сад возделывать, зацветёт всё, зазеленеет, - она повернулась к остальным.
- Я лично подремлю, не зови пока. Сперва вы потрудитесь! Дай понежиться, чего горланишь! – глухо откликнулась старушка-тяпка.
К ней присоединилась статная и зевающая дама-лейка, заверив, что ей тоже спешить некуда и она ещё поваляется!
- Девчонки! Не спорьте! Все на дело пойдём. Я уже сейчас готов. Дровец приготовить, а они печурку затопят, чайком побалуются! – чихнул бравый топор.

Тут же пышными боками гордо развернулся самовар. Заблестел, довольный. Словно вновь почуял аромат шишек, щепочек и чая с дымком.
Весело толкались веник-растрёпка и совок. Мечтали, как зашуршат по углам, выметая пыль.
- Зато мы всех вперёд на улицу выйдем! Растрясёмся! Бе-бе! – хвалились разноцветные коврики-кругляши.
- С чего? Это нас вначале помоют-отожмут, а потом оставят на улице! Вернёмся сюда, неся нежный аромат ветра! – горделиво откликнулись простыни да наволочки.

Раздалось лёгкое дзынь-дзынь. В беседу включились чашки, блюдца, ложки да вилки!
- Радость-то какая! Каждый день при деле будем теперь! Устали отдыхать! – выдохнули хором.

Покосилось на них старое зеркало, по-стариковски мудро промолчало. Молодёжь, чего с них взять? Зато оно будет первым, кто увидит хозяев!
И даже яркие васильки на стенах приосанились. А на окне барыня с чайником да две девица с косами, держащие поднос и коромысло,  друг друга приветствовали, статуэтки – они такие, дружные!

Тем временем на втором этаже суетились обитатели резной старинной этажерке. Махал хвостом шкодливый лис. Потягивался ослик. Деловито нанизывал яблоки на иголки ёжик. Беззаботно толкались толстячки-поросята. Били копытом лошадки. А куклы томно вздыхали, поправляя локоны, хлопая длинными ресницами и надувая губки.
Потягивались и обнимались три медведя. Их не назвали когда-то пылесборниками и не выбросили. Привезли жить сюда. Потому что они - память и подарок от мамы… Мишки деловито за всеми остальными присматривали, чтобы не шалили. Были они белые, степенные и домовитые.

Голубой воздушной волной вздрогнул полог над кроватью. Скоро и он начнёт рассказывать на ночь сказки и убаюкивать хозяев после плодотворного дня.
За окном послышалось звонкое чик-чирик. Это зеленушки прилетели! Пытливо заглядывали в пустую кормушку на окне.
- Могла бы уже и приехать. Она вкусное что-то сюда сыплет. Полно еды скоро будет! А в ответ как споём! – доносилось от них.

Просто уютный дачный домик так ждал своих хозяев. Словно единый живой организм, сбросив паутину безмолвия, всем сердцем прислушивался к звуку родных шагов.
Они раздались. Хлопнула калитка.

Молодая женщина с уставшим лицом тяжело прошла к беседке, не глядя по сторонам. Дом и его молчаливые обитатели приветствовали её, но она не слышала. Кричал ей сад, всей проснувшейся землёй и первыми травинками, дарил неповторимый аромат весны, но она не смотрела и на него.
- Я не была здесь несколько месяцев, а будто целая жизнь прошла! Странно. Не хочется заходить внутрь, иначе я расплачусь и передумаю тебя продавать. Но как я тут одна? Правы знакомые. Любому дому и саду нужны мужские руки. Вскопать немного смогу. А дальше? Забор не поправлю, со шлангами не разберусь. Если что сломается, даже топором пользоваться не умею. Не потяну, правы они. Супруга больше нет. Без него я слабая совсем. И недавно только оправилась после тяжёлой операции. Простите меня, бабушка и дедушка, не сохранила я ваше наследство. Скоро покупатели подъедут! – уронив голову на колени, она горько зарыдала.

Её звали Франсуаза. Красивое имя, так мама просила назвать, если дочка родится. К имени прилагалась фамилия – Фундук. Когда Франсуаза росла, она шутила, что фамилия как раз в тему – орехи с одноимённым названием просто обожала.
От бабушки и дедушки унаследовала она эту любовь к природе. Бежала из города на дачу при каждом удобном случае.

Пройтись босиком по траве. Коснуться рукой первого листочка. Понаблюдать за грациозными ящерками и трудяжками-пчёлами. Съесть хрустящий огурчик, заварить чаю с мятой и мелиссой. Просто посидеть под чистым куполом неба на скамейке, закрыв глаза и слушая звуки этого чудесного мира вокруг.
Так важно, когда на душе покой. И счастье таится в простоте. Его Франсуаза находила только там.

Без любимых стариков спасением стал муж. Она уцепилась за него, словно за спасательный круг, растворялась, порой забывая о себе. Алексей казался таким хорошим и надёжным… И дело своё хотел открыть, надо же на себя работать. Уговорил продать квартиру, к нему переехать. Только дело не пошло. Муж стал сильно пить и срываться. А однажды, пряча глаз, попросил развода. Мол, другую полюбил. С её отцом новое дело откроет, у того средства есть. А ей, Франсуазе, он на первое время денег немного даст. И даже за съемную квартиру заплатит. Месяца за два. Дальше-то сама, уж как-нибудь.

Пока крутилась эта карусель, Франсуазе казалось, что всё происходит не с ней. Вот сейчас откроется дверь, Алексей вернётся и скажет, что пошутил. И они на дачу поедут, вместе. Но кошмар не заканчивался.

А когда наступила весна, случайно столкнулась с соседями по даче – энергичной дамой с химией на голове и её сухопарым мужем в очках, который предпочитал молчать, пока супруга громко вещала. Объяснила, что мол, так и так - детям домик присматривают, не продаст ли она им свой? Или сама станет заниматься? Тяжело же. Привели массу доводов, что не справится одна.

И если раньше у Франсуазы ещё теплилась надежда, что может быть, она рискнёт садом заниматься сама, то после убедительных и жарких аргументов соседей вся решимость стала улетучиваться. Ну, куда ей?
Внутри была тоска по ушедшим на небеса родным, паника от одиночества. И просто не нашлось человека рядом, который бы починил все её сломанные жизненные настройки...
- Продам тогда вам, - еле слышно прошептала она.
- Вот и отлично! Славно! Деньгами не обидим! Правда, частями отдавать будем, свои же люди. Ты же не против? Зайдём скоро, обсудим! – и соседка шустро удалилась.
За ней потрусил супруг, бормоча, что надо насчёт цены поторговаться, вдруг почти даром отдаст девка?

И горько плакала Франсуаза на лавке. Ненавидя себя, жалея сад.
Первой эту плохую новость барыня на окне услыхала. Та, что статуэтка. Выронила бы свой чайник из пухлых ручек от ужаса, благо, он крепко приделан был.
И вот уже все обитатели заволновались, встрепенулись.
- Чего не сможет сама-то? Я уж не такой и тяжёлый! – буркнул топор.
- Как это нас продать? Не желаю служить другим! Не хочу! Я небольшая, она со мной справится! – выдохнула лопата.
- А мы? Мы как? – заволновались кружочки-половички да ложки с чашками.
- Вас первыми выкинут! И меня, наверное, тоже, - крякнул самовар.
- За что? – завозмущалась серебристая сахарница.
- Новое купят. Сейчас же всем модное подавай. Минимум мебели, белые стены, посуда непонятная, стерильно. «Чтобы всё как у людей!» - это они так аргументируют своё бездушное пространство! А мы уютные, нам лет много, не нужны будем! – прошелестело мудрое зеркало.

Захныкали игрушечные поросята, прижались к храбрым лошадкам. Разгневался полог над кроватью – он не примет никого! И сказок чужакам не расскажет!
- Девочки, девочки! Она же с нами выросла! Неужели отдаст другим? Или хуже того – избавится? – зарыдали модницы-куклы.
Плюшевое трио медведей тревожно качало крупными головами. Ох, тоска.
Франсуазе на улице казалось, что внутри дома что-то происходит. Надо посмотреть!
- Ерунда, это я от переживаний с ума схожу. Что там может быть? Дом пустой и вот замок висит! – подумала она.
- Зайди внутрь! – кричали зеленушки на своём, птичьем языке.

Франсуаза посмотрела на внезапно подлетевшую к ней птицу. Странно. Раньше ей казалось, что они какие-то строгие. Этот большой розовый клюв, надменный взгляд. А сейчас присмотрелась – растерянная птичка, крыльями машет. Какая-то… Своя!

Молодая женщина решительно поднялась и, открыв замок, шагнула в дом.
Там также пахло травой и мёдом. Пучки трав, дорогие сердцу вещи. Только вот лопата, веник да совок почему-то валялись рядом. И статуэтки на окне вдруг оказались в одном углу, кучно. Хотя она помнила, что расставляла их по осени на расстоянии друг от друга.

Франсуаза повернулась к иконам в уголочке. Тоже от бабушки достались. Не молилась раньше. А тут вдруг упала на колени и стала неистово просить помочь святых выплыть из этой трясины безысходности. Дать ей шанс.
- Я трусиха и дура. Мне так жаль этого дома и земли! Не хочу продавать... Но как я сама справлюсь? Даже здоровье ничего пока не позволяет делать! Я же одна совсем! Господи, помоги, - просила она.
Потом долго сидела на стуле, вспоминая мгновения счастья здесь. Волшебства не бывает. Скоро придут соседи. Договорятся, всё это станет их.
- Хоть бы знак какой-то услышать, что не надо мне расставаться с дачей! – выпалила Франсуаза.
- Будите! Будите этих двоих! Они знаком и станут! – заволновалось зеркало.
- Кого? – откликнулась аккуратно положенная Франсуазой лопата.
Потом сообразила. И дала знак остальным. И вот уже падают на пол крепко спящие до этого тяпка и лейка. С грохотом.

Франсуаза вздрогнула. Подержала лейку в руках. Наклонилась за тяпкой. Странно, упали ни с того, ни с сего. А может, это и есть знак?
- Остановись! – молил дом.
Франсуазе хотелось лечь и немного поспать. Как раз до прихода соседей. Уж очень сильно колотилось сердце, и было так тяжело прощаться. Но почему-то вдруг так сильно запели-закричали птицы на улице, будто звали её теперь туда.

Вышла на крыльцо. А возле её калитки беззаботно махал хвостом большой и пушистый пёс.
- Откуда ты такой? Хороший, славный, - улыбнулась Франсуаза, подходя ближе.
- Мякиш! Безобразник! Это он, девушка, приветствует вас! Добряк такой, ко всем липнет, словно мёд! – проговорил подошедший следом мужчина.
Здоровый, высокий, с глазами, откуда словно лился неведомый свет. Франсуаза давно ни у кого не видела таких глаз! Привыкла к надменным, злым, прищуренным, оценивающим.
Скромная по натуре, она вдруг резко открыла калитку и стала гладить собаку.
- Не бойтесь. Он сама милота! Вот, вот, облизал уже всю! Эх, Мякиш, Мякиш. Девушка, а меня Ефим зовут, позвольте представиться. Машину тут неподалёку оставил, пешком пошли прогуляться. Дачу себе присматриваю. Не могу без земли, руки сами просят попилить, покопать, построгать! Раньше дом-то был. Только… Нехорошее там случилось, Мякиша вон бывшая моя чуть не угробила. С ним вдвоём теперь живём, квартира в городе большая. Так вот, не знаете, нет ли тут домика нигде свободного? Больно хорошие места! Я сегодня только работу закончил, прямо что-то именно сюда потянуло! – улыбался мужчина.

Он с восхищением смотрел на Франсуазу. На её огромные серые глаза, только грустные, на щедрую россыпь нежных веснушек.
- Ефим. Имя какое красивое, старинное. Пойдёмте в дом, я вас чаем напою. У меня и самовар есть! – откликнулась Франсуаза, продолжая прижимать к себе Мякиша.

Самой себе она в эту минуту казалось рекой, которая освободилась ото льда, хлынув с восторгом вперёд, навстречу солнцу. И нет усталости больше на лице, и почему-то в одну минуту захотелось петь и танцевать!
- Ой, кто это? Идёт сюда, поднимается, большой, как наши медведи! - заколыхались в испуге цветастые занавески.
- Тихо вы! Отставить панику. Хозяин идёт. Слава Богу, всё теперь будет хорошо! – счастливо рассмеялась лопата.

Спустя два часа Мякиш грелся на солнышке. Ефим, надев дедушкин жилет, поправлял кусты малины, радостно оглядываясь на Франсуазу. Ту самую, которая поверить не могла в столь быстрые и счастливые перемены в собственной судьбе.

Разве так бывает, когда рушатся все бастионы, и надежды нет? Что вдруг из ниоткуда, словно из зеркала самой судьбы, шагнёт твой человек? Тёплой рукой возьмёт за руку и вытащит из бездны мучительной тоски и слёз? Поверьте, бывает!
- Эй, там. Мы пришли покупку дома обсудить. Дети готовы прям сейчас заехать, мусор… то есть твои вещи вынесут, вывезут. Денежки чуть позже отдадим! – крикнула от забора соседка.

Ефим неторопливо подошел к ней. За ним тенью следовал Мякиш.
- Вы ошиблись, уважаемая! Мы ничего не продаём! Правда? – он повернулся к Франсуазе.
- Правда. Идите, в другом месте ищите! А это наш дом и сад! – распрямив плечи, твёрдо произнесла она.

Наступит их вечер. И будет снова чай из пузатого вальяжного самовара. И упавший локон поправит молодая женщина возле старого зеркала. Как и прежде, расскажет хозяевам сказки полог. Там, во сне, по зелёному лугу промчатся резвые лошадки, а сзади их будет догонять симпатяга ослик. И можно увидеть настоящих белых медведей, их три, и они умеют разговаривать!

А в спящем доме только лопата, топор да тяпка станут вести ночью неслышную беседу о предстоящих работах на земле.

С утра прилетят веселушки-зеленушки, наполняя окрестности нежнейшей мелодией. А как иначе? Здесь теперь живёт самое главное, что есть в мире - любовь!