Сон и серебро

Ноябрь в маленьком городке под Киевом, как всегда, был серым и промозглым. Мишаня сидел у окна, прислонившись лбом к холодному стеклу, и с тоской смотрел на унылую, мокрую дорогу. Каждый день был похож на предыдущий: те же голые, черные ветки деревьев, то же тяжелое, низкое небо, из которого вместо обещанного чуда моросил мелкий, противный дождь.
— Ну, когда же? — прошептал он, выдыхая на стекло и рисуя пальцем нелепую снежинку.
В тот вечер, 19 ноября, мир был исключительно коричнево-серым. Мишаня по обыкновению долго крутился в кровати, слушая, как ветер нудно воет в щелях старой рамы. Он заснул под аккомпанемент этого тоскливого ветра и знакомого, монотонного шума дождя, который барабанил по подоконнику. Это был привычный мир, мир осени, требующий резиновых сапог и плотного шарфа.
А потом он проснулся.
Сначала он не понял, что изменилось. В комнате было непривычно тихо, и сквозь плотные занавески пробивалось не тусклое, а какое-то особенное, мягкое сияние. Оно не было ярким, но оно наполнило пространство отраженным, неземным светом.
Мишаня, вскочив с постели, подбежал к окну и резко отдернул занавеску.
Его дыхание сбилось.
Мир, который он видел вчера, исчез.
Дороги, крыши, ветки деревьев, даже старая, ржавая скамейка у подъезда — все было покрыто ровным, ослепительно-белым покровом. Он пришел тихо, ночью, без лишнего шума и фанфар. Дождь сдался, ветер утих, и на их место пришла абсолютная, звенящая тишина. Слой снега был толстым, пушистым, будто кто-то заботливо набросил на уснувшую землю белоснежное одеяло. Каждый куст превратился в причудливую белую скульптуру, а голые ветки деревьев теперь напоминали тончайшее, серебряное кружево.
Это был иной мир, мир, в котором не хотелось спешить или грустить. Мир, пахнущий свежестью, морозом и ожиданием чуда. Мишаня знал, что через пару часов этот девственный покров нарушат следы, машины и дворники, но сейчас, в этот самый миг, он был первым, кто увидел эту тихую, внезапную трансформацию.
Он стоял у окна, улыбаясь во весь рот, и чувствовал, как мир внутри него тоже меняется, наполняясь легкостью и радостью. Ложился спать мальчик, уставший от серой осени, а проснулся в зимней сказке, где первым делом нужно было натянуть шапку, перчатки и, конечно, оставить первый след на этом серебряном, волшебном ковре.