Большая Катунская тропа или как прогнать уныние

   Часть первая
   Еще недавно существовало состязание на Большой Катунской тропе, где человек преодолевал себя. Интересовала не просто победа, а победа над собой, над своими недостатками, слабостями, несостоятельностью в этом мире, я бы сказал...

Расположившись на вершине горы, а вернее, просто остановившись после крутого подъема на смотровой площадке, Светлана ощущала на себе порывы ветра, тугую волну воздуха. Ээзи - дух Белухи взбунтовался сегодня, и при ясном небе, прекрасной видимости давал возможность любоваться в полной красе Западной и Восточной вершинами, но и нагонял тревожную хмарь от горизонта. Священная гора открывается не всем, порой люди приедут издалека, чтобы посмотреть на чудо, покоренное только в 1914 году, а оно не покажется. Чувствует в ком-то из прибывших грех и прячет свое сокровенное высоко в облаках.

   Ветер словно спрашивал: «Выдержишь? Последние метры пути остались». И с чего так обеспокоилась природа? Красоту показывает. На высоте жжёт близким солнцем, но и холодит пронзительным ветром снегов, спускаясь массами спрессованного воздуха вдоль реки Кучерла. От близкой Катуни дрожит и поднимается волнами в эфир кислород, размывает очертания предметов на том берегу. Далекие темные хвойники и светлые лиственничные деревья создают непередаваемый пестрый рисунок на склонах, как ковры, расстеленные на улице восточного базара, и на самом верху ослепительно белое – вечные снега Катунского хребта. В его таинственности убеждается всякий, прикоснувшись взглядом к отрогам гор. Где-то среди этих мощных каменных образований искали и ищут вход в страну Беловодье философы мира. А вход кажется таким простым: это страна входит внутрь человека вершинами и ущельями, скоростью водного потока и тишиной мрачных провалов, дремлющим барсом и пушистым манулом. Будь чист и непорочен, и ощутишь ее в себе. А там развернуться перед тобой дали, уходящие в голубой горизонт.

   А еще больше говорит за себя сакральность этих мест, обрывающаяся неприступной ледяной стеной к подножью, где берет начало Аккем – «белая вода». Свысока смотрит на людей дух Алтая в виде высокого, с белой головой, в белой одежде старика. Не смели раньше местные приближаться и даже смотреть на вершину священной горы, считалось, ослепнет человек.

- Каким ты видишь этот мир? – кричит из-под небес орел.

- Исключительно полезным, - отвечает грязный от недавней непогоды алабай, охраняющий здесь на высоте отару овец.

- Удивительным и привлекательным, - шепчет она и, осмелев, кричит, подставляя ветру лицо, - удивительным и привлекательным!

   Господи, как заходится душа в восхищении от дикой необузданной простоты человеческого нутра! От всего: от встречи с природой; от того, что приобрела много новых друзей и забыла о заботах последних месяцев. От щенячьего восторга, что смогла преодолеть «Большую Катунскую тропу» - пять дней нещадного пути на износ, как ей казалось в начале пути.

   Послышались шаги, стук палочек и из-за поворота показалась Валерия, еще одна неспокойная душа. С ней они все пять дней попеременно обгоняли друг друга и уходили вперед или отставали, чтобы побыть наедине с собой. Улыбнулись.
Внизу  за мостом трепыхалась надувная арка – финиш пути, толпился народ: организаторы, болельщики и те, кто уже завершил дистанцию. Такое блаженство нахлынуло, перечеркивая все невзгоды. Теперь обязательно все будет хорошо. Вот теперь-то она справится!

   Видимо, от высоты закружилась голова, захотелось оторваться от земли, полететь вслед за птицами к границе чистого снега на вершинах, к духам гор, чтобы задать им вопрос. Вопрос, мучивший ее последнее время. Или упасть со струей водопада, ударившись больно в камень и рассыпаться брызгами на весь мир, отдать себя на радость людям, улыбнуться им чистой пригоршней воды. И не вспоминать о собственном «я», так больно обиженном близким человеком.

   Впрочем, сейчас не об этом! Не нужно портить праздник, в нем она находила упование и умиротворение. Подступил комок к горлу, она судорожно его сглотнула, достала бутылку с водой и сделала несколько глотков. Полегчало.

- Что с тобой, голубушка? – спросила Валерия.

- Наверное, резкий перепад высот сказался.

- Тогда начнем спуск. Ты совсем бледная.

- Пройдет.

   Они еще раз обвели взглядом окрестность и двинулись вниз. Последние метры пути, какое блаженство и счастье! Мышцы напрягались на спуске, не давая съезжать на скользкой от пыли и мелкой взвеси сыпучего камня поверхности. Яркие блики, отражаясь в воде, достигали  глаз и на такой высоте. Радостно и скучно, что завтра не нужно вставать утром и выходить на старт. Перед ними благословенная долина горной реки, способной крушить камень, как спички, ломать деревья и, вместе с тем, влагой давать жизнь всему, что эту воду окружает. Молодая птица в потоках воздуха набирала высоту, да не рассчитав силы ветра, вылетела прямо на них. Разбросила в стороны крылья, чтобы затормозить полет. Удивленно закричала, не ожидая увидеть на высоте людей. Заложила вираж и полетела к воде.

   Здесь совсем другой мир! У гор и деревьев, людей и животных. В горах тихо и невесомо, не так, как в городе на удушливом асфальте площадей и улиц. Ее участие в столь большом спортивно-туристическом празднике, видимо, определилось судьбой. Она оказалась далеко от забот повседневности, пришла сюда только с болью в душе и измученном сердце. И горы, не спрашивая на то ее разрешения, принялись лечить.
Именно сегодня и сейчас Светлана почувствовала и поняла основное. Ее несбыточная мечта нашла себя, воплотилась в жизнь. И как хорошо, что произошло это именно здесь…

  Он ушел из дома как-то низко и подло. Не предупредив и не сказав слова, банально оставил записку с тремя обыденными, опостылевшими многим женщинам словами: «Прости. Я ухожу». Казалось, знакомая история. Сколько подруг и знакомых подруг  прочитали подобные строки до нее? Делились сокровенным, в слезах и обидах, понимая, что им предпочли другую. Это казалось самым отчаянным и страшным. Предпочли другую! И вот судьба ударила ее. Наотмашь!

   Она вернулась в тот злополучный для нее вечер в приподнятом настроении. Промочила ноги в лужах летнего дождя, вспомнила детство и купание в теплых, пахнувших тиной уличных водоемах посреди деревни. Когда они компанией из их переулка ловили теплые струйки, падающей с неба воды. Захлебываясь смехом и криками восторга, пугая гусей, прижимающихся к забору и вынужденно пережидающих это безудержное веселье детворы. Вожак стаи нервно теребил лопух у забора, а гусыни кричали, возмущаясь, что занят их водоем.

   Не ругались в этот момент матери, вспоминая свое детство, и только укоризненно качали головой бабушки, пережившие голодные пищей и скупые на одежду годы войны. А дождь продолжался, переходил в ливень, и, наконец, разгонял детей под навесы и на сеновалы. И ничто не могло испортить веселого настроения компании девчонок и мальчишек, отжимающих ситцевые платьишки, майки и трусики.

   Мокрыми ногами она прокралась в ванную комнату, приняла прохладный душ, одела халат и, посмотрев на себя в зеркало, улыбнулась: «Плутовка! До чего хороша и соблазнительна». Шагнула несколько шагов и оказалась на кухне, ее она бесконечно любила. Здесь каждый предмет располагался на своем месте. Сам процесс приготовления пищи вызывал восторг и упоение. Умела и любила из продуктов, представляющих собой бесформенную массу, создавать шедевры кулинарного искусства. Ей завидовали подруги, а она молча улыбалась и угощала их своими блюдами. Совсем недавно они с мужем купили квартиру. В новом микрорайоне, улучшенной планировки и комфортного расположения. Ипотечный кредит пришлось брать ей, поскольку у мужа незакрытый на приобретение машины. А у нее оказались некоторые льготы и это помогло выгодно и быстро оформить документы. Теперь можно серьезно задуматься о том, чтобы «завести ребенка», - так рассуждал ее муж. А она с затаенной грустью принимала проходящее время и переживала – не получалось у нее окунуться в таинство возникновения жизни. В материнство.

   Вскоре на плите шипело и булькало, распространился запах свежих овощей для салата. Она ждала любимого мужа. Стрелки часов прошли определенную черту и давно должен раздаться приглушенный баритон: «Дорогая! Я дома!»
Странно…  Молчала тишина, и она превратилась вскоре в зловещую, когда, наконец, Светлана обратила внимание на необычность в доме. Осмотрелась. На вешалке нет вещей мужа. В комнате отсутствовал ноутбук. На стенке в беспорядке лежали документы.

   Посреди всего непонятного лежал белый лист бумаги и на нем страшные нервные строки, переросшие в черную грозовую тучу, шарахнувшую буквами  по душе, словно громом. Оглушило и ввело в транс, она безвольно опустилась на пол, поняв содержание написанного, затем перебралась в кресло, тайно держа в душе мысль, что это  неуместная шутка.  Сколько прошло времени? Не помнила и не ощущала. По квартире поплыл запах подгоревшей на плите пищи. Колыхал занавеску ветер через приоткрытое окно. Вглядывалась и вглядывалась в три слова, отныне кардинально изменивших ее жизнь. Она это отчаянно поняла и не в силах заплакать, чтобы облегчить душу, сидела в кресле, уставившись в пространство.

   В глазах проплывали картинки такой недолгой совместной жизни. Виделось только хорошее, словно и не возникало скандалов, ссор в их семье. Они доверяли друг другу, строили этот мост доверия каждый в надежде, что его ждут на том берегу. И до сего дня ждали! По крайней мере, Светлана. Что сломалось? От чего вдруг померкло за окном? Действительно стемнело, и вскоре посыпался крупными каплями дождь, барабаня по подоконнику, устроив концерт ударных инструментов. Играя, и словно в насмешку, напоминая и напоминая фразу из трех слов. Затянуло бесповоротно и беспробудно. Она, наконец, спохватилась, прошла и выключила плиту. В образовавшейся темноте забралась с ногами на диван и вдруг, перевалив через терпение, с коим она пыталась переступить этот момент, расплакалась. Как кутенок, несмышленый щенок, потихоньку подвывая в ставшее вдруг огромным и пустынным пространство комнаты. Всхлипывала, силясь сдержаться, но затем отчаянно махала рукой и шептала слова обиды и неприязни на свою незавидную судьбу.

   Она давно отбросила в сторону телефон за ненадобностью. Он через определенное количество гудков оповещал, что абонент занят и не может подойти к телефону. Затем вовсе заблокировал номер. В полном одиночестве с тишиной, возникшей вокруг, не обращала внимания даже на посторонние звуки из соседних квартир, тихо перетекала со временем в вечер, а затем и в ночь.

Продолжение следует