Киносценарий- Возрождение было возможно-37

Киносценарий- Возрождение было возможно-37 (3/14)

Снова война

Адаптированный киносценарий по книге Вардкеса Тевекеляна "Жизнь начинается снова"(1950 год)

Видеоклип https://yandex.ru/video/preview/4599591119599057521
Словно птица Феникс На стихи поэта Евгения Доставалова
Дата публикации 5 сен 2024

НАТ. УЛИЦЫ БЕЙРУТА
АВТОР, МУРАД, МУШЕГ, ПРОХОЖИЕ

АВТОР

Через несколько дней начался сбор средств на танковую колонну. Мурад бегал по заводам и фабрикам, подбирал людей, распределял подписные листы. Мушег первым закончил сбор средств среди шоферов и механиков своего гаража. Сдавая собранные деньги Мураду, он возбужденно рассказывал.

МУШЕГ

Я никогда в жизни не видел подобного! Самые бедные рабочие не хотели быть в стороне. Старый шофер Погос принес старинные золотые часы. «Единственная память о моей матери. Голодал, но не продавал, а для такого дела не жалко», — сказал он. Семья Руштунянцев пришла — отец, мать, сын и три дочери; каждый принес что-нибудь: колечко, серьги, деньги, а старшая дочь Аракси вышила бисером кисет — на, посмотри, какой красивый, — а в середину положила письмо от имени всей семьи…

МУРАД (недоуменно)

Разве у них есть кто-нибудь из родственников в Красной Армии? Я что-то об этом не слыхал раньше.

МУШЕГ

Да нет, они написали письмо бойцу Советской Армии. Ты только почитай.

(Мурад берёт письмо и читает.)

МУРАД

«Дорогой советский боец! На тебя сегодня вся наша надежда! Ты, богатырь свободы, рази врагов огненным мечом, как Давид Сасунский, рассей мрак и дай измученным жаждой свободы людям напиться из родника счастья. Недаром солнце восходит с востока, все ждут тебя, как солнце свободы. Мы, армяне, заброшенные злой судьбой в Ливан, далеки от тебя, но в мыслях своих мы всегда с тобой».

(Отрывая глаза от письма, с радостной улыбкой.)

МУРАД

Мы это письмо отпечатаем в тысячах экземпляров и раздадим народу.


ИНТ. ЖИЛИЩЕ МУРАДА И АСТХИГ В БЕЙРУТЕ
АВТОР, МУРАД, АСТХИГ, ТАКУИ

В ночь перед собранием Мурад просыпается от страшного крика Астхиг.

МУРАД

В чем дело?

(В разбитое кирпичом окно вырывается свежий морской ветер. Раздаётся выстрел, и сразу же звон осколков посуды. Астхиг бросается к Такуи. В это же время за окном мелькает тень человека, и Мурад слышит быстро удаляющиеся шаги.

НАТ. ПЛОЩАДЬ В БЕЙРУТЕ
АВТОР, МУРАД, ВАРТАН, МУШЕГ, АСТХИГ, ТАКУИ,  АРМЯНИН 1, АРМЯНЕ


С раннего утра на обожженном солнцем площади собираются армяне.

АРМЯНИН 1

Ну, что друзья, похоже сегодня здесь предстоит решительное столкновение.

(В центре площади сооружено нечто похожее на трибуну. В то время, когда люди, собравшись группами, ждут начала митинга, рабочие заканчивают установку громкоговорителей на деревьях.

Митинг начинается.

ВАРТАН

Сбор средств на танковую колонну имени доблестного советского генерала Ивана Баграмяна начался. Пусть великий русский народ знает, что мы, армяне, живущие вдали от родины, не забыли всего того, что он сделал для нас, для нашей дорогой родины, и готовы помочь Красной Армии всем, чем только можем. Мы…

(Раздаётся выстрел, другой. На миг все смешивается, люди со сжатыми кулаками бросаются к трибуне.

Мурад вздрогнув и смотрит на трибуну. Мастер Вартан лежит на ступеньках трибуны, и Мурад видит маленькую струйку крови на его виске. Глаза Мурада, закрыты слезами и туманом. В следующую минуту Мурад, уже ничего не помня, бросается вперед… Он стоит на трибуне и с болью в голосе начинает говорить с незаконченной фразы Вартана.

АВТОР

Он видит только суровые лица и сжатые кулаки. Трудно было сказать, сколько их. Они казались Мураду в эту минуту океаном, простиравшимся над всем миром. Он не говорил, он клялся перед памятью не мертвого, а живого друга. Ведь в борьбе люди не умирают, а только падают, и на место павших встают в ряды их ученики, боевые товарищи — все, кто борется за счастье простого человека на земле, и Мурад чувствовал, как вместе с ним клялись тысячи стоявших и рядом, и там, далеко от трибуны.

(Такуи, обняв шею матери, бледная от волнения, не в силах отвести глаза от трибуны: там стоит ее отец, и тысячи людей слушают его умные и смелые слова о великой стране социализма — родине всех трудящихся мира…)

НАТ. НАБЕРЕЖНАЯ БЕЙРУТА
АВТОР, МУРАД, АСТХИГ, ТАКУИ, ПРОХОЖИЕ

АВТОР

Наступил май 1945 года. Весна была в полном разгаре.

Знойное аравийское солнце не успело еще безжалостно выжечь пышную растительность. По вечерам с моря струилась прохлада, дышалось легко и свободно. И на душе было весело. Советские войска вошли в Берлин. Война закончилась. Казалось, пришел конец этому страшному кошмару, так долго державшему в своих тисках народы мира.

Так думали люди, так думал и Мурад Сарян. Вместе со всеми он вышел на улицу и впервые за много лет дышал свободно, полной грудью. Он радовался всему — деревьям, морю, чистому небу, звукам своих собственных шагов.

АВТОР

Вот уже прошла вторая неделя, как он подал заявление на имя советского правительства с просьбой разрешить ему вернуться на родину… Неужели ему разрешат выезд? Такому счастью трудно было поверить. С каким восторгом он бросил бы все и уехал туда, где честному человеку предоставлена возможность быть счастливым! Мурад на минуту закрыл глаза, чтобы вспомнить: был ли в его жизни период, хотя бы маленький, о котором можно было сказать, что он жил счастливо? Наконец-то осуществится самая его сокровенная мечта: он уедет на родину! А до отъезда он будет работать. Мурад видел, какие нечеловеческие усилия совершает Астхиг, чтобы кое-как прокормить семью. За годы войны, работая по шестнадцать часов в сутки, тревожась каждый день за судьбу Мурада, она окончательно выбилась из сил.

Легко строить хорошие, на первый взгляд самые обыкновенные, простые планы, но не так просто их осуществить. Казалось бы, чего проще человеку, известному по всей стране своими делами, своей борьбой против фашизма, найти работу по специальности — наборщика или ткача! Но это вовсе не такое простое дело. Сейчас, как и накануне войны, ни один хозяин типографии или фабрики не хотел предоставить работу опасному бунтарю. Мурад по-прежнему обивал пороги контор по найму рабочей силы, а семья его по-прежнему жила на скудный заработок Астхиг.

В один из таких дней случилось то, чего больше всего боялся Мурад. У него было удачное утро: он сумел заработать несколько десятков пиастров на срочной разгрузке парохода. Напевая свою любимую песню, он подошел к дому и растерянно остановился перед дверью — она была полуоткрыта. Он быстро вбежал в комнату и увидел жену лежащей на топчане.

МУРАД (тревожно)

 Астхиг!


АСТХИГ (слегка приподняла голову.)

Не волнуйся, дорогой, меня просто уволили с фабрики. Я решила немного прилечь отдохнуть.

(Мурад обнимает Астхиг и нежно целует ее.)

АСТХИГ (с тревогой в городе)

Что мы теперь будем делать, чем жить? У нас совсем нет денег.

МУРАД (мечтательно полузакрыв глаза)

Ничего, не отчаивайся, как-нибудь проживем.

(Пытаясь успокоить жену, садясь рядом с постелью.)

Скоро получим разрешение и уедем на родину, а там…

АВТОР

Каждый раз, говоря об этом, он старался представить себе то большое человеческое счастье, которое ожидало его с семьей в Советской Армении.

АСТХИГ

А до этого не отдать ли нам Такуи на фабрику? Как-никак это будет для нас поддержкой.

МУРАД (решительно)

Нет, пусть Такуи учится. Я найду себе временную работу, землю буду копать, опять в порт грузчиком пойду, но девочку свою в этот ад, называемый фабрикой, не отдам.

(Выходит на улицу.)

АВТОР

Несмотря на новую беду, так неожиданно обрушившуюся на них, Мурад не унывал. На душе у него было легко: он почему-то был уверен, что скоро всем их бедствиям настанет конец и они навсегда вырвутся из этого буржуазного мира, где честному человеку стало совсем тесно.

И действительно, через месяц все демократические газеты сообщили о том, что советское правительство разрешило репатриацию армян.

Вскоре Мурад получил визу и с первой партией репатриантов выехал в Советскую Армению со своей семьей.