Осада. роман - 2

2
Когда после казни казахских султанов ответа от Абдуллахана так и не последовало, Бобохан понял: ни принять решение в одиночку, ни разгадать молчание противника он не в силах. Он заподозрил коварство. Тогда, в час тревоги, он поручил свою дочь верному слуге, повару и сподвижнику – Жонпулату.
– Сейчас удача на стороне Абдулла султана, – сказал он, словно сам с собой беседуя. – Похоже, примирения не будет… – Затем обернулся к Жонпулату. – Возьми с собой четверых-пятерых навкаров  и доставь мою дочь Мохим в Ташкент. Я сам отправляюсь в степь, на сбор войск. Если останусь жив, вернусь с большой армией. Передай Абдулгаффору и Тахиру: если Абдулла султан и впрямь вознамерился овладеть Ташкентом, чтобы ни при каких условиях не сдавали крепость. Усек?
Бобохан подошёл ближе, взял Жонпулата за полу чапана, мягко похлопал по плечу, огляделся – даже на стены шатра бросил тревожный взгляд – и что-то прошептал ему на ухо. Настолько тайное, что не доверил даже воздуху между стен.
Лицо Жонпулата побледнело.
– Не может быть?! – отшатнулся он, поражённый. – Не может быть…?!
– Именно так! Это не просьба – приказ!
– Я не смогу! Это выше моих сил! – Жонпулат запнулся.
– Сможешь! Выполнишь, и доложишь мне лично! – голос Бобохана стал жёстким, почти грозным. – Если не исполнишь живым не оставлю! Хоть под землю уйдёшь за ухо вытащу, в небо взовьёшься за ногу стяну, голову с плеч, и всё! Понял?! И главное, об этом задании никто не должен знать. Никто! Даже Тахир и Абдулгаффор! Понял?! Я поручаю это тебе, как брату. Иначе доверил бы тем, кто слово в слово исполняет каждое моё веление! Понял?! Я тебе верю…
Эти последние слова прозвучали с такой душевной теплотой, что Жонпулат и сам не понял, испытывают ли его, шутят или на самом деле от него ждут невозможного. Радоваться доверию или дрожать от страха перед бездной, он не знал. Ясно одно: если выполнит – возможно, сам же будет убит по возвращении. Такие поручения не оставляют свидетелей. А если откажется? Тогда его настигнут – хоть из-под земли. Он ведь не ребёнок, понимает.
Он стоял с опущенной головой. Был ли иной выбор?
После того как Бобохан нарушил перемирие, напал на Ташкент и убил Дарвешхана, гнев Абдуллахана вспыхнул яростным пламенем. Но, несмотря на это, хан Бухары – человек расчётливый, дальновидный. Внезапно, к изумлению, всех, он отпустил Мохим – дочь врага, свою заложницу. В сопровождении трёх наложниц и телохранителей он отправил её назад к отцу.
Зачем он так поступил? Что за умысел кроется? Никто – ни Бобохан, ни его приближённые – не мог понять. Все были уверены: новвоб-хокан казнит дочь изменника или выдаст её замуж за кого-нибудь из верных. Ведь для того и оставляют заложников – как гарант!
Теперь же Бобохан, не колеблясь, отправляет Мохим в Ташкент.
Жонпулат не мог охватить разумом весь замысел. Ему и не полагалось думать. Главное – выполнить порученное безупречно.
Была середина весны.
Накануне моросил дождь… Воздух напоен ароматом полевых тюльпанов, фиолетовых крокусов, пряной земли. Небо – чистое, глубокое, цвета индиго. Всё вокруг – будто омыто небом. Над далями, упирающимися в горы, поднимается лёгкий туман. Ветерок, налетевший со степи, разносит запах сырой земли. Капли дождя на траве постепенно испаряются.
Жонпулат, оставив Мохим с сопровождающими в тени абрикосового дерева у подножия холма, отправился в город один. Девушка с наложницами долго ждали в молчании. Вскоре им наскучило.
– Девушки, пойдём, пройдёмся по окрестностям!
– А если навкары рассердятся? – испуганно спросила одна из служанок, кивая в сторону дремлющих воинов – те растянулись на земле, сняли чапаны, положили седла под головы и спали.
– Пусть только пикнут, – усмехнулась Мохим.
С хохотом девушки побежали за холм.
Когда прибыли посланные Жонпулатом и Абдулгаффором десять всадников, навкары всё ещё спали. Жонпулат пинками разбудил их. Девушек не было. Воины бросились осматриваться, растерянные. Жонпулат вскочил на коня и ускакал за холм.
– Вы пришли? – спросила Мохим, прикрыв лицо шёлковым платком.
– Почему вы ушли? – тихо проговорил Жонпулат, опустив голову.
– Скучно стало…
– Ваш брат ждёт вас…
Они повернули назад. Жонпулат, спешившись, вёл коня в поводу – не счёл уместным ехать верхом перед ханзадой .
– Город хороший? Вы бывали здесь раньше?
– Хороший… Когда приезжали с Ханом, немного пожили…
– Балх  был большой, – вдруг вздохнула Мохим. – Но здесь приятнее… Там всё сухо.
– И в Балхе бывали? – удивился Жонпулат.
– Немного… жили…
Мохим погрузилась в молчание. Спустя какое-то время, оглядев всадников и наложниц, тихо спросила:
– У тебя есть дети?
– Нет… Не женат, – ответил Жонпулат, лишь убедившись, что вопрос адресован ему.
Девушка снова умолкла.