Дневник головных болей

Дневник головных болей. ( рассказ)

Небо сходится черной бездной над миром выраженным панельными строениями пяти и девяти этажных домов, напоминающих разумность устройства мира загнанную в какой то беспросветный элемент вынужденности, может быть даже нелепости.
Сотни тысяч лет эволюционного процесса, методы проб и ошибок, подстраиваний и договоренностей, уткнули человека - разумного в однотипные геометрически правильные и такие желанные строения для проживания в свободное от работы время, и еще эти же сроки совершенствования жизни, уткнули того же разумного человека в экзистенциальную.., прагматическую.., философию идеализма, материализма, стоицизма и еще там Бог знает какие виды философии для мыслящего индивида, однозначно не дающие ровным счетом никаких ответов, но имеющие массы вопросов. И вот, человек уткнутый лицом, сотнями тысяч лет собственной эволюции лишь в философию, уже не желает понимать  сакральность ее познания, выводящую его наружу, над миром однотонных панельных строений. Ведь это так унизительно мыслить иными категориями нежели сосед по восьмому этажу, страстно до категории личного бытия испытывает возраданность от долгожданной покупки кроссовок по акционной скидке, и личность счастья его завидна порой. Ибо каждый знает, что личность счастья всегда перевесит на импровизированной плоскости устройства для соотношений веса, внешние категории и атрибуты.
Врач - невролог порекомендовал Олегу вести дневник головных болей. Он даже сказал где можно распечатать индивидуальный экземпляр. И за такой совет, дополненный названиями препаратов и рецептами к ним, клиника взяла самые последние сбережения Олега, такие что могли позволить купить на них два - три весьма неплохих ужина.
Это же совсем не может радовать, когда обыкновенное пробуждение среди ночи или ближе к самому раннему утру, такое пробуждение что гонит в туалет для мочеиспускания любого мужчину, через две минуты бодрствования не оставляет и следов сна. И небо сходится черной бездной над строениями из панелек, и нет в этом ни капли мрачно - томного взора романтического от тайны созерцания. Ибо созерцание не может быть отвлечено тягучкой тумана в голове, а мрачность томного взора бездны черного предутреннего неба разбавленного искусственной палитрой красноты подсвечивающей огромные теплицы там, на окраине города, уже давно не походит на загадочность красоты, навеваемую в представление наблюдателя. Это просто черное небо с искусственной подсветкой от муниципалитета в определенное время суток, заменяющей фон заката или рассветного возлияния нового календарного будня. Сие только кажется солнечным обрамлением. Разве бывает оно в два с половиной часа ночи ? 
И Олег притянул с собой сложенный вдвое как брошюрка листик программно распечатанный в виде таблицы. “Дневник головных болей”... Можно, пожалуй заполнять его, для развлечения под которое лучше бы загнать все мировосприятие, ибо иные его понимания не могут вызывать ничего кроме волнения и тревоги. А сна и без того не то чтобы хватало.
“ Здравствуй дорогой дневник!” – Олег даже улыбнулся половиной рта, но как то угрюмо. Он зачеркнул и замазал несколькими движениями ручки первую запись. Конечно такое никуда не годится ! – подумал он, но прекрасно понимал когда писал именно указанные полные иронии три слова, что не подойдут они для мнимой, развлекательной серьезности дела. И уже через минуту он снова написал “ Здравствуй дорогой дневник головных болей” На разлинеенной бумаге были графы для указания времени и даты, особых отметок и наименований принятых препаратов. И Олег писал почти не игнорируя рекомендации таблиц, неровным почерком человека чья мысль пусть и затуманенная транквилизатором некоей тяжести, не принимаемым им как препарат прописанный врачом - неврологом, но имеющей его как нечто выделяемое работой головного мозга напрямую, – но мысль эта  вырабатывалась  все же быстрее графологических движений акробатики кистей рук.
 
“ Знаешь, дорогой дневник головных болей, скверно испытывать мерцающие огоньки перед глазами, вернее бы за ними, где то внутри глазных впадин, такие как могут расплавить собой все вокруг – от лиц, до машин, а потом извлечь из самого нутра себя, такую боль что кажется она может вызвать настоящие, физические трещины на кости черепной коробки и выдавить изнутри глаза. Странно что из них еще не идет кровь. Это было бы логичной стадией выделений вместо слез, ибо кажется что именно так и происходит. Но на пальцах остается прозрачная горькая жидкость, которую неплохо бы лить от счастья. Не правда ли, дорогой дневник головных болей?
Страховая в очередной раз, послала меня на.. ен, но вежливо и предельно тщательно подбирая слова, для точной и юридически правильной подгонки отказа мне, оплатить процедуру МРТ, и что же остаётся… Остаётся ВСЁ, совершенно все возможное, кроме процедуры магнитной терапии резонанса. А это бесчисленное, хоть и ограниченное земным и материальным, количество чего угодно! Ты понимаешь меня, дневник головных болей ?”

Олег удивлен немного, но такое удивление быстро становится естеством ума человека - разумного, ибо преобразование легкого негодования в естественный алгоритм мысли, считается наиболее уместным, учитывая весовую пригодность значений важности. Он имеет карточку социального страхования ! Если бы кто то предложил ему такую лет двадцать назад… То рисковал бы искать по карманам платок, дабы обтереться от липкой слюны. О, это были времена эпохальные, без преувеличения и излишней драматургии слова. Каковой же грязной и живой от мертвости собственного звучания, от ярости но рожденной кротостью человека не желающего быть частью фальши красивой и безупречно исполненной, – была музыка способная лишь гробить инструмент, словно суставы в теле человека от нарочно неправильных нагрузок на них!.. И как же звучал грязный панк - рок, не имеющий никакого отношения к мелодичности или поэзии, но напоминающий скрежет ржавого списанного металла на заброшенной стройке или фабрике, металла арматур и корпусов убитых в лом станков и погрузчиков, что принимают собственное бытие, и возрадоваться гордостью собственной неприспособленности к элитному оборудованию более удачливых фабрик и строек, готовы и уже празднуют во время чумы ржавчины, огромным концертом на семь - восемь персон !
Отрезок в двадцать лет многое поменял. Теперь тишина ! И тишина скорее естественная, как будто бы и нет необходимости в шуме, а сама соль жизни уже играет какие то другие музыки. Они не приторные, просто они – иные… Теперь ненависть настоящая, но замаскированная под сдержанность. Ибо была правда и истина настоящего, доброго, под маской ненависти к фальшивке. Вот и все различие – простая зеркальная симметрия.

“Здравствуй дорогой дневник головных болей”... Скверно не спать и быть невольным позером созерцаний, без настоящего блаженства сего процесса. Знаешь, пару лет назад, когда меня не настолько еще, придавило к вещам, нежно называемым врачом - неврологом – классическими мигренями с аурой, на фоне которых присутствуют нарушения сна, я еще мог позволить себе грандиозность ! Да, именно некую грандиозность что позволяла ощутить высоту свободы от ее прямого назначения. Тебе невдомек, каково это вызвать на кулачный бой, среди проезжей части наглого водителя, и с твердой верой в желание такового убить как можно больше людей не принимая им во внимание правильность безопасного вождения, точностью бесстрашия и правильными движениями ног и поворота корпуса, спустить с него агрессию, как будто забирая ее по двадцать процентов с каждым попаданием по лицевой кости и печени ! Или же ответить в тон, с наглостью и напором группе из трех - четырех гитаристов, совершенно не понимающих значение деревянной акустической шестиструнки, но точно желающих зацепить безвольного прохожего…
– Не курю ! Спортсмен  – я ! Кикбоксер !
И обязательно задержаться для показа мол, дошла до вас информация, щеглы? Если что, могу повторить громче !
В такой ситуации ты уже победитель. У тебя точное право быть избитым и оставленным на земле, но, учитывая шансы от бесстрашия, ты почти ни при каких раскладах, не станешь на моральной линии побежденного. И твердо веря в желание сцепиться с этой маленькой, подогретой дешевым спиртом бандой, ты уже сама грандиозность ! А разве не способна она, подавить собой тягучую мигрень, подлую жабу забвения и беспокойства ?”
Что такое хорошо ? И что такое плохо? – это название моей песни, и никто никогда почти не вслушивался в слова ее. Это был истинный скрежет списанного железа но гордого собственной преисподней. Может быть я напишу текст ее тебе, но позже. Возможно - завтра… Вспомнить бы слова !”

Олег откладывал ручку, и заваривал горький купец. Сколько радости от крепкого черного чая для желтых, с налетом ржавой черноты по окантовкам,зубов, но разве существует более благородный напиток без подмесу фальшивого в себе… Чай истинен… А бренди, виски, коньяки прочая шелуха в красивых до рафинированности этикетках – рвань и подлость.
Бродить… Конечно же бродить по ночным улицам не для красот душевных. И не для поисков лирических поэзий словесности роскошной для… Только  потому, что среди ВСЕГО, оставшегося бесчисленного множества ограниченного лишь земным, остается бродить среди строений геометрически точных, как прямота и незыблемость. Почти нигде в окнах, еще не горит свет. Лишь невидимый обруч бессонницы, сходится вокруг головы Олега, как небо черно - красное от искусственной игры освещаемых теплиц, да полный штиль безветрия хранит упоминание о вторнике, и подхалимски - небрежное в молчании приветствие средины…
Какова музыка на вкус ? Она – безвкусна, ибо не бывает ей однотонности работы рецептора индидуума человека - разумного, в синхронности и унисоне других…

“ Здравствуй дорогой дневник головных болей”. Я передумал писать тебе текст песни. Это будет слишком претенциозным воспоминанием, способным почти скатиться в слащавость.
Знаешь, мы говорили о свободе данной человеку в мысли и выборе его. Но, грандиозность свободы пугает ! Да, нам страшно принимать безвозмездный обязательный дар, ибо он определяет прямую последовательность и результат, который станет итогом собственной цепи решений, никем не навязанных. А значит и получать за него лишь тебе самому. А злоба от невозможности обвинить кого бы то ни было,зацикленная на саму себя, как невидимый обруч вокруг головы, словно сходящийся искусственный от света теплиц обод вокруг ночи, годной для здорового сна, и ничуть не пригодной для бродящего человека от неимения иного варианта выбора. И страх есть высший ужас от полной свободы ! И значит бояться собственной природы понимая ее в отличие от остальных, любящих весь штат бытия и галактического вращения пространства, по причине покупки неплохих кроссовок за сниженную стоимость, скорее не дар, а – обязанность навязанная единолично себе. И каждый понимающий сию природу свободы, не может чувствовать музыку на вкус. Его язык обожжен такими острыми и грандиозными блюдами, которые напрочь сожгли рецепторы, а терпкая нота игры на оставшихся трех струнах, уже плохо натянутых, но еще, вроде как звучащих, все реже способна давать эффект памяти схожей с горестью о былом. Но, я слышу эту музыку, она есть и она тут, хотя не бывает ей оркестра и дирижера. Она скрежечет, и нет в ней мелодичности, разве что ржавые металлические стуки и погремушки.Это сама преисподняя, но звучит она искусственно как будто бы ее создал некий проклятый инженер. И наверное он, этот конструктор обреченный быть соглядатаем и вечным смотрителем этой камеры, будит меня довольно грубо и он недоволен и он ругает меня почти матерясь.”

Олега экстренно вынули из аппарата создающего скрежет металла, такой похожий на скрежет гордости списанного оборудования на заброшенном заводе.
– Почему вы ничего не сказали про старую пулю ? Вы слышите меня ? Наденьте свой слуховой аппарат !
Олег надевает белую коробочку под ушную раковину, и вводит шнур с динамиком на конце в ухо. Над ушной раковиной со стороны где положено быть устройству, большие как толшина пальца взрослого мужчины шрамы. На них не растут волосы, но короткая почти исключающая наличие прически стрижка машинкой, и не позволяет излишне контрастировать с ними общим строением головы.
– Вы сумасшедший ! Хотите погибнуть и аппарат МРТ нам угробить ? У вас пуля в голове, и судя по всему уже очень давно. Нельзя с таким инородным телом в аппарат ! Вам должны были объяснить в страховой службе. Мы еще будем с ними разбираться, как так вышло !
Олег не станет говорить, что направление он  подделал сам, по сантиметру выводя его изображение на лист бумаги профессиональным набором калиброванных художественных перьев. У него было много времени в часы когда сон прочь исчезает как испуганный открытия глаз человека собравшегося справить малую нужду среди ночи. Для чего лишние слова о том, что страховая здесь – не при чем… Скверно не слышать одним ухом, ибо звуки приносимые вторым, излишне громкие и от них очень сильно болит голова. Смотритель и соглядатай белоснежной камеры, почти силком вывел странного типа из помещения отделения магнитно - резонансной терапии.
– Еще психов мне тут… Совсем ничего в головах у них…Идиоты !
ноябрь 2025г.