Авторитет

Нередко в профессиональном разговоре изложение мысли следует за ссылкой на некоторого общественного, литературного или политического деятеля, который уже пользовался подобной формулировкой в риторике для своих идей. Аргументация психологической теории, хаяние левых и правых одновременно, дискредитация неугодной персоналии  -  суть не так важна. Важен сам феномен ссылки на авторитет, особенно если носитель этого авторитета уже покинул ряды живых.

Для начала хочется отметить функцию конструирования образа говорящего. Упоминание важной для культурного или исторического среза личности свидетельствует о вероятном факте знания её роли внутри той системы, того времени, тех взглядов  -  особенно если ссылка сопровождается упоминанием приблизительного времени написания работы, откуда эта ссылка производится, и контекста, в котором она была произнесена. Опционально попадание в точку: действительно ли та работа и действительно ли то время? Фактчек внутри смолтолка невозможен и рушит иллюзию смолтолка, переводя его в живой диспут или баталию, что демонстративному рыночнику всегда только в минус. В этой ситуации упоминание авторитета носит характер первоочередно имитационный, вне зависимости от действительного знания. Небольшая эрудиция отражается бликом межвременного историка-интеллектуала-философа.

Вторая функция  -  функция связки. Весьма избитый троп, что человек некрофил по своей натуре: ведь все блага, знания, значимые культурные феномены есть дело рук уже мёртвых людей, а новые, будоражащие современные умы эксцессы  -  переосмысление, репродукция, бунт или паразитирование на ушедших днях. Весьма гротескный тезис, не учитывающий смену социального характера и степень инструментализма как человека, так и символов культуры, но в сухом остатке живой. Проносить свою систему ценностей сквозь время при ощущении целокупности сей системы и выстраданности её на горьком опыте  -  замечательный способ преодоления смерти, не хуже чем деторождение или искусство. Чертежи исторических параллелей внутри космоса дают ощущение причастия к единой истине  -  той истине, к которой могут добраться только выдающиеся (по мнению говорящего и, обычно, симпатизирующие) люди. Безусловно, такое переживание собственной горделивостью ни в коей мере не соотносится с трансценденцией истины, где переживание упадка и возвышения ломает языковые условности и остаётся невыражаемым.

Третья  -  преклонение перед авторитетом. Подчинение или системе, или персоналии  -  распространённый, один из немногих возможных и однозначно одобряемый пример организации человеческого сущего, что подтверждается распространённостью патриархальных систем ценностей и монотеизма. Стоит разграничивать боговерие и идолопоклонство между собой, где Бог  -  платоновский деперсонализированный Логос без антропоморфных черт, а идол  -  идея-носитель и транслятор иллюзии доступности человеческих благ и достатков. Поклонение последнему одновременно и перекладывает ответственность за достижение всякого рода хорошестей или за становление по подобию прообраза-иконы, и приближает тебя к конкретному обществу, позволяя дальше социализироваться. Глобалистские тенденции усреднения доводят вероятность реализации своих истинных склонностей, желаний, целей до приблизительно нуля, превращая человека в среднеарифметическое в атмосфере, где культура ценности самовыражения по своей сути является культурой вливания в мейнстрим. Такой нереализованный и невротичный человек поистине страшится не только гипотетической возможности становления персоной нон грата, но и ответственности за ту инаковость, лишающей возможности классификации себя по известным критериям,  -  одиночество невыносимо. Попытка сослаться в этом случае на фигуру говорящего в прошлом  -  одновременно и крик о помощи мертвому сквозь пространство и время, и способ усмирения внутреннего дискомфорта через делегирование ответственности за сказанное на труп.

Четвёртая  -  иерархизация. Это больше относится к академической среде. Система оценивания демонстрации усвоенности образовательных блоков внутри школы  -  величайший способ вживления концептов вражды и конкуренции в глубины души становящегося организма. Он весьма прост в реализации  -  поощрение любимчиков и возведение в статус антипримера аутсайдера,  -  и эффективен: борьба за подпиткой в качественном или количественном отзыве о продукте своего труда может выступать весьма чётким мотиватором. Педагог образовательного учреждения де-факто выступает как персонализированная научная дисциплина  -  фигура, транслирующая и оценивающая знания о своей интеллектуальной вотчине, ведь у среднестатистического школьника или студента не так много выходов вовне за получением сторонних взглядов. Обычно эта вотчина, базирующаяся на учебных пособиях, фгосовских методичках и списанных со времён обучения в педагогическом конспектах, отсылает не к новейшим научным исследованиям и нетрадиционным взглядам на знакомые вещи, а к потёртым временем формулировкам. Не значит, что эти формулировки несут ложь или неправдивы. Значит, что они из другой эпохи  -  они были до. Были до ученика, до преподавателя. Лица, эти формулировки выдвинувшие в своё время,  -  аргументационный и интеллектуальный базис любой из школьных дисциплин. В таком ключе внутриклассовая конкуренция выглядит мне как конкурс по копанию могил именитых личностей на скорость: победитель висит на доске почёта, проигравший  -  где-нибудь ещё (попробуйте решить этот вопрос самостоятельно). Эта поддерживаемая годами специфика авторитарной и очень ригидной педагогики доносит чёткую истину: есть нечто фундаментальное, но ты этого важного не видел, не чувствовал, но отголосок обязан повторить. Имитация.
Авторитет  -  способ и избавиться от одиночества, и это одиночество приумножить. Самое главное  -  ссылайтесь на авторитетов без власти.