Судьба и небо. Восточный фронт. Октябрь 1942 г

7 октября 1942 г. База снабжения Люфтваффе на Восточном фронте. Краков.

В кабинете командира базы  снабжения молча стояли четверо молодых лейтенантов – Хартманн,  Вольф, Штиблер и Мерчат.  Командир, майор Люфтваффе,  долго и задумчиво перебирал в руках их документы. Наконец, он поднял  глаза на молодых людей.
- Итак, вас направляют в 52-ю истребительную эскадру?
- Так точно, герр майор, - ответил за всех Эрих.
- Значит, вам надо в Майкоп.
- Да, герр майор.
- А требований на запасные мессершмитты для 52-ой у меня нет. Это означает, что лететь на «сто девятых» в Майкоп вы не сможете.
- Но что же нам делать, герр майор? Нам надо прибыть в расположение своей части. У нас предписания на руках. Мы не можем сидеть здесь и ждать!

Молодые пилоты с обескураженным видом переглянулись между собой. Командир смотрел на них безучастно, постукивая пальцами по столу. На лице Эриха появилось задумчивое выражение, как будто он искал в уме решение какой-то задачи, затем он вновь обратился к командиру базы.

- Послушайте, герр майор! Может быть, у вас есть требования на какие-нибудь другие самолеты в Майкоп?
- Есть требования на пикировщики Ю-87, но не в Майкоп, а в Мариуполь.
- Так это же рядом! – оживился Мерчат. – Мы перегоним «штуки» туда, а от Мариуполя до Майкопа рукой подать. Верно?
- Верно-то верно, но умеете ли вы, молодые люди,  летать на «штуках»?
- Самолет есть самолет. Разберемся! – уверенно сказал Хартманн.
- Ну что ж, я не против.
- Когда мы можем вылететь?
- Да хоть сейчас!  Самолеты готовы.

Не прошло и получаса, как лейтенанты сидели в кабинах пикирующих бомбардировщиков Ю-87, знаменитых и грозных «штук», прозванных советскими летчиками «лаптежниками». Эрих быстро изучил приборную доску и рычаги управления. Вроде бы все понятно. Лейтенант запустил мотор, прислушался к звуку и остался доволен. Его товарищи сделали то же самое. Ну что ж, с Богом! Самолет стал выруливать к взлетной полосе.  Неподалеку от зоны старта справа стоял небольшой деревянный дом, практически хижина, в которой находился руководитель полетов. Решив обогнуть  его слева, Эрих нажал на левый тормоз, чтобы самолет повернулся налево, но самолет никак не отреагировал. Проклятье! Ударил по обоим тормозам – снова никакой реакции. Самолет упрямо катится на центр управления полетами. Выключить мотор!  Поздно – самолет по инерции катится вперед, и невозможно его остановить. Из дома пулей выскочил дежурный офицер в форме обер-лейтенанта. Он успел спастись  буквально за секунду до того, как «штука» врезалась в хижину. С резким треском пропеллер самолета стал перемалывать хлипкий домик в щепки. Во все стороны полетели обломки дерева и растерзанные документы. Наконец, когда от хижины осталась лишь половина, «штука» остановилась. Эрих с убитым видом выбрался из кабины. Половина пропеллера исчезла, центр управления полетами практически разрушен, документы и журналы уничтожены или испорчены, дежурный офицер перепуган до полусмерти – таков краткий итог его деятельности в первый день на фронте. К нему подошел потрясенный обер-лейтенант.

- Вы… Вы что сделали?
- Тормоза, - растерянно пролепетал Эрих.
- Что? Какие тормоза?  Вы что натворили, лейтенант?  Я вас спрашиваю!

Первый шок дежурного офицера прошел, и его голос обрел необходимую твердость. В этот момент из штабных помещений уже выскочили офицеры и солдаты во главе с бледным от испуга командиром базы. Они подбежали к Хартманну и обер-лейтенанту.

- Все живы? – задал главный вопрос командир дежурному офицеру.
- Так точно. Пострадавших нет. 

Командир вздохнул с облегчением, затем с горестным изумлением посмотрел на полуразрушенный ЦУП, искалеченный самолет, поднял с земли обрывок  какого-то документа. Эрих, как завороженный, следил за каждым его движением. Состояние его было близко к обмороку. Все молчали.

- Это что такое? – прервал, наконец, молчание командир, обращаясь к Эриху. Он потрясал  бумажкой, как будто речь шла именно о документе, который  он держал в руках.
- Тормоза, герр майор! На самолете были неисправны тормоза, я ничего не мог сделать!
- Ой, а это что? Смотрите! - послышался в этот момент  возглас одного из присутствующих  тут офицеров.

Все повернули головы в сторону, куда он указывал, и увидели заходящий на посадку самолет – второй из четырех пикировщиков, отправленных в Мариуполь вместе с самолетом Хартманна. «Штука» заходила на посадку с заклиненным мотором, за ее хвостом тянулся хвост черного дыма. Час от часу не легче! Самолет кое-как приземлился, сделав «козла», затем клюнул носом, как бывает, когда пилот слишком резко нажмет на тормоза, и замер с нелепо задранным вверх хвостом. Из кабины его вылез Мерчат с перепуганным видом и виновато уставился  на группу людей, собравшихся  вокруг Эриха.  Командир был потрясен. Зачем он доверил самолеты этим соплякам!  Никого распекать у него уже не было сил.
 
- Возвращайте и остальных двух, - сказал он, махнув рукой, дежурному офицеру, - я отменяю перегон. Все четверо полетят в Майкоп на Ю-52 в качестве груза. К кабине пилота их близко не подпускать! Пусть гробятся где-нибудь в другом месте, а с меня хватит острых ощущений.

 ***