Генерал

     На защиту докторской диссертации Александра Евгеньевича приехало очень много представителей институтов, научно-исследовательских подразделений и заводов. Это можно понять, если знать, что его дядя работал кем-то в правительстве Советского Союза. Одним из оппонентов по диссертации был Иван Ермолаевич (д.т.н., профессор). Он, как метеорит, неожиданно возник на учёных советах в нашем институте и так же неожиданно через несколько лет «пропал». Иван Ермолаевич всегда приезжал на защиту диссертации в форме железнодорожного генерала, так как он был заведующим кафедрой ВЗИИТа. На его кителе всегда было большое количество «регалий» (знак «Почётному железнодорожнику», какие-то ордена и прочие знаки). После успешной защиты Александра Евгеньевича часть гостей была приглашена на банкет, который состоялся в ленинградском ресторане «Метрополь». На банкете ко мне подошёл Андрей Фёдорович (мой близкий друг) и познакомил меня с руководителем экономического отдела (или начальником экономического от дела) Министерства путей сообщения. Это был небольшого роста, сравнительно молодой и худощавый мужчина. Андрей Фёдорович сказал мне, что ему сегодня надо уехать и попросил меня проводить до поезда «Красная Стрела» этого экономиста. Я обещал выполнить его просьбу. Банкет шёл своим чередом. Когда он закончился, я увидел, что мой подопечный выпил достаточно много и действительно нуждался в сопровождающем. Я вызвал такси и от Садовой улицы до площади Восстания привёз этого гостя на вокзал. Когда мы подошли к нужному вагону, проводник вдруг встал на нашем пути и сказал, что в соответствии с последним постановлением, выпившим пассажирам вход в вагон запрещён. Я начал его уговаривать, ссылаясь на особые обстоятельства сегодняшнего дня, и показывал ему своё удостоверение (дескать мы свои), и сказал, что это сотрудник МПС. Затем отодвинул несговорчивого проводника в сторону и завёл пассажира в вагон. Минут через пять я пошёл к выходу. А на выходе меня уже встречали два милиционера с нашим проводником. Милиционер предложил мне предъявить документы и показать в какое купе я посадил пьяного пассажира в нарушение действующих, каких-то новых, правил. Мы вошли в вагон, и я показал купе, в которое посадил пассажира, и объяснил ещё раз, что этот пассажир является сотрудником Министерства и надо бы сделать какое-то снисхождение. Милиционер, ни слова не говоря, распахнул дверь купе. А дальше «картина маслом», причём не Репина. Её можно было бы скорее назвать: «Не Ожидали!» В купе с левой стороны сидели пять или может быть 6 человек и все со стаканами в руках, а с правой стороны купе около окна за столиком сидел Иван Ермолаевич в своём генеральском мундире и тоже со стаканом наполовину наполненным, очевидно, коньяком. Рядом с ним сидел этот мой экономист из министерства. Короткое замешательство прервал громкий вопросительный возглас Ивана Ермолаевича к милиционеру: «Ну?»
       «Прошу прощения, товарищ генерал», – откозырял милиционер и закрыл дверь. «Извините», – сказал он мне и потом он шёпотом, но очень сердито стал говорить на простом сочном и понятным русском языке проводнику то, что он о нём он думает. Все пошли на выход. И тут я опять вспомнил куплет, который когда-то в поезде спел Владимир Юрьевич: «Как хорошо быть генералом...»