Линия фронта

 
ВНИМАНИЕ! Все авторские права на пьесу защищены законами России, международным законодательством, и принадлежат автору. Запрещается ее издание и переиздание, размножение, публичное исполнение, помещение спектаклей по ней в интернет, экранизация, перевод на иностранные языки, внесение изменений в текст пьесы при постановке (в том числе изменение названия)  без письменного разрешения автора.

Написать автору: mankolga@mail.ru
               
Действующие лица:
Кот, Константин Мироненко, 35 лет, военнослужащий РФ
Сэм, Семен Воробьёв, 25 лет, военнослужащий ВСУ
Люба, Любовь Васильевна, за 50 лет

                Действие первое
                Сцена 1
          Подвал разрушенного дома. Видно, что раньше здесь прятались люди от обстрелов. Поломанная детская кроватка, стул, перевернутый стол, тряпки, пластиковые бутыльки. Слышны звуки боя. Кот лежит, облокотившись на стену, нога и голова забинтованы, рядом с ним - автомат.

КОТ. Ёшкин кот! Кость всё-таки зацепило. Отлежусь маленько и за своими пошкандыбаю, валяюсь тут бревном, жду медиков. Палку бы найти. (Оглядывается, видит палку, делает резкое движение, чтобы подтянуть её, но с грохотом падает на бок, роняя автомат. Лежит, тяжело дыша от боли.) Твою... дивизию... аж искры из глаз...

Кот садится, ставит рядом с собой автомат. В провал, почти падая, вкатывается Сэм. Он мгновение стоит на коленях, опираясь на руки, голова опущена, ловит воздух. Еще один взрыв, ближе. Сэм рефлекторно пригибается, прикрывая голову.

СЭМ. Фух, кажется, все добре.

Сэм поднимается на ноги, снимает с плеча автомат, кладёт его на пол, собирается сесть. Кот поднимает свой автомат, целится в Сэма.

КОТ. Руки в гору! Руки, я сказал! (Сэм поднимает руки, пытается разглядеть, кто дал команду.) Автомат толкни ногой в мою сторону.

СЭМ. Дядько, не стреляй.

КОТ. Хрюкало тебе дядько. Автомат, быстро! Иначе стреляю!

Сэм испуган, отталкивает автомат.

СЭМ. Ты кто?

КОТ. Шапито. Представься по Уставу.

СЭМ (вытягивает по стойке «смирно», громко докладывает). Рядовый Збройних сил Украины…

КОТ. Не ори. Рядовой?

СЭМ. Так.

КОТ. Позывной.

СЭМ. Сэм.

КОТ (хмыкает). Сэм он. По-английски хоть одно слово знаешь?

СЭМ. Знаю: здоровеньки булы.

Кот и Сэм смеются.

КОТ. Еще оружие есть?

СЭМ. Ни, то есть нет.

КОТ. Дезертир?

СЭМ. Так.

КОТ. Не «такай».  Родители на каком языке говорят?

СЭМ. На русском.

КОТ. Вот и говори нормально. Почему дезертировал? Струсил? Не врать!

Сэм молчит некоторое время.

СЭМ. У меня жинка и сынишка здесь. Я им живой нужен.

КОТ. Аргумент.

СЭМ. Слухай, можно, я присяду, а то ноги не держат?

КОТ. Боишься?

СЭМ. Боюся. Думал, побратимы в спину стрелять будут. Повезло, не заметили.  Сюда заховався, а тут ты. Как же не бояться…

КОТ. Там сядь и не дергайся.

Кот показывает куда сесть. Сэм садится к стене, облокачивается, видно, что его еще «потряхивает» от переживаний.

СЭМ. Ты меня убьешь?

КОТ. Я не палач, в безоружных не стреляю.

Кот пытается устроиться поудобнее, стонет от боли.

СЭМ. Сильно ранен?

КОТ. Не твое дело.

СЭМ. Могу перевязать, если надо.

КОТ. Айболит твою дивизию. Сиди спокойно.

СЭМ. Я сижу. Я бы вашим - сдался, но ведь к стенке поставят…

КОТ. Если сдашься, не поставят.

СЭМ. А нам говорили, что сразу расстреливают.

КОТ. Вам много что говорили и где оно?

СЭМ. Не знаю… Мне бы жену найти, да сынишку…

КОТ. Сынишка большой?

СЭМ. Та ни, малявка совсем. Три месяца всего. Я его и не видел.

КОТ. В отпуск не отпустили?

СЭМ. Какой отпуск? Воюю десять месяцев.

КОТ. Какого ж лешего воевать пошел, если жена беременная была?

СЭМ (надрывно). Меня кто-то спрашивал?! Запихнули в бус и в военкомат, а там неделю продержали под замком и на передовую.
 
КОТ (иронично). Вот и вся ваша самостийная свобода. Запихнули и под пули. (Пауза.)  На какой улице твоя семья живет?

СЭМ. Липовая. Красивая улица.

Мощный взрыв. Сэм пригибается.

КОТ. Это рядом, нас не затронет. Пока.

СЭМ. Твои тебя бросили?

КОТ. Это твои бросают. Медикам сообщат, те заберут и в госпиталь отвезут.

СЭМ. Долго ждать?

КОТ. Тебе зачем?

СЭМ. Не, я просто спрашиваю. Можно ведь не дождаться, накроет нас и к Богу в гости уедем.

КОТ. Скорее улетим.

СЭМ. Это да… Мне бы к жинке, а не к Богу…

КОТ. Не скули. Будет тебе жинка, будет и пирог. (Небольшая пауза.) Ёшкин кот, холодно. Посмотри в том углу, может одеяло валяется или что-то еще.

Кот показывает, где посмотреть. Сэм поднимается на ноги, ищет. Находит старое дырявое одеяло и рванную подушку, из которой торчат клочья непонятно чего.

СЭМ. Одеяло есть и подушка. (Подходит к Коту, подсовывает ему подушку под спину и накрывает одеялом.) Вот и добрэ тебе будет.

КОТ. Спасибо. Себе найди что-нибудь.  Здесь сыро, замерзнешь.

СЭМ. Пан офицер, вода есть у вас? В горле пересохло.

КОТ. Чтобы я больше не слышал «пан офицер», понял? Зови меня Котом - мой позывной. Держи.

Кот протягивает фляжку. Сэм с жадностью пьет, опустошая фляжку. После с недоумением смотрит на нее, пытается вытряхнуть хоть каплю, но фляжка пуста.

СЭМ. Я это… я того… воду всю выпил…

КОТ. Дать бы тебе в репу. Нет больше воды.

СЭМ. Может, наверх сходить?

Еще один взрыв.

КОТ (с раздражением). Пошел ты! Наверх он собрался.

СЭМ (виновато). А… ну, я пошел.

Слышны автоматные очереди, взрывы. Сэм уходит с фляжкой.

КОТ (вслед). Ты, башка тупая! Накроют тебя твои же побратимы! (Пытается повернуться, чтобы посмотреть ушел Сэм или нет, боль пронзает его, обессилено опускается.) Ёпрст! Мужики рубятся, а я валяюсь в склепе. Мумия вождя, ёшкин кот!
 
Кот пытается встать на ноги, падает. Вновь пытается, и вновь падает. Входит Сэм.

СЭМ. Дядько Кот, принес! Там из трубы вода сочилась, набрал почти полную. (Видит лежащего Кота, бросается к нему, трясет.) Дядько Кот! Ты что? Помер? Ты не помирай, будь ласка! Твои придут - меня же сразу шлёпнут, скажут, что это я тебя. Божечки, божечки… (Пытается напоить из фляги Кота.) Глотни, глотни. Водичка, она такая… поможет. Глотни, прошу тебя….

Кот приходит в себя, пытается сесть, Сэм помогает.

КОТ. Жив, жив. Ты чего орешь? Голова кружится…

СЭМ. Так я испугался. Лежишь мертвым.

КОТ. Орать зачем?

СЭМ. Так испугался.

КОТ (иронично). Почти год воюет вояка. Испугался, что труп рядом будет лежать?

СЭМ. Та, ни. Этого добра я насмотрелся. Другое.

КОТ. Что «другое»? Воду дай.

Сэм подносит фляжку и дает напиться.

СЭМ. Ну… ваши придут… я это, типа, спас тебя.

КОТ. А если ваши? (Сэм молчит.) Давай, давай. Не молчи!

СЭМ (робко). Я вроде в плен тебя взял.

КОТ. Вот подлюка! Расстрелять бы тебя на месте!

СЭМ. Я не подлюка. Ты не думай.

КОТ. Ага, святой нашелся, кочерга тебе через коромысло! Эти придут – прогнусь, другие – тоже прогнусь.

СЭМ. Я не потому…

КОТ (иронично). Да ты, парнишка, без хребта, гнешься в любую сторону, лишь бы шкуру свою спасти.

Сэм молчит некоторое время.

СЭМ. Сына я не видел. Не знаю, как это батькой быть. Я вот здесь и вот здесь (Показывает на грудь и голову.) ни понять, ни почувствовать не могу…

КОТ. Пусто?

СЭМ. Нет, не пусто… удивление… Такое большое удивление… не знаю, как сказать… Ну, уже живет человечек… мой… а как? Как понять?.. Как отцом быть? Как его полюбить? Вот и думал, что если увижу, пойму как это всё…

КОТ. Струсил, чтобы стать отцом… да… Пацаненок подрастет, как ты ему в глаза смотреть будешь? Как объяснишь, что готов был всех продать: не знал, мол, сынишка, как это быть папашей быть.

СЭМ (зло). Я – предатель?

КОТ (устало). Сам себе ответь на этот вопрос. (Пауза.) Видишь, там детская кроватка?

СЭМ. Ну?

КОТ. Почини ее.

Сэм подходит к кроватке, рассматривает ее, поднимает.

СЭМ. Та зачем? Никому она не нужна.

КОТ. Сделай так, чтобы нужна была.

СЭМ. Инструментов нет.

КОТ (жёстко). Пёс с тобой. Сиди, жди тех, кто за тобой придет. Думай, как продаться выгоднее, нутро Иудино! Только запомни, твои придут - буду стрелять. У меня полный магазин. Сдохнешь в подвале.

СЭМ (испуганно). Так и ты же…

КОТ (усмехается). Понятное дело, что и я.

СЭМ. Не боишься помереть?

КОТ. Не хотелось бы, но не боюсь. Всё, дай поспать, что-то совсем меня…

Кот закрывает глаза, засыпает. Сэм некоторое время сидит, смотрит на Кота, потом встает, подходит к кроватке, пытается ее отремонтировать.

СЭМ (обиженно бубнит). Предатель… слово еще такое сказав… Будто я Иуда… Никогда Иудой я не был! Так и знай, Кот! Иуда…Я ему душу открываю, а он мне: предатель… Придушить бы тебя! У москали клятые!

Сэм ремонтирует кроватку, наконец, она почти готова. Осматривает её, пытается еще поправить.

КОТ. Какого лешего грохочешь? Просил же, дай поспать.

СЭМ. Сам сказал, почини.

КОТ. И что? Починил?

СЭМ. Починил.

КОТ. Ну, покажи.

Сэм показывает кроватку.

КОТ. Почему она кривая? Не видишь, что ли, там гайку нужно закрутить.

СЭМ. Так нету гайки.

КОТ. Проволоку возьми, рядом за тобой валяется.

Сэм заканчивает ремонт, удовлетворенно осматривает дело своих рук.

СЭМ. Теперь порядок. (Небольшая пауза.) Жрать хочется… Два дня не ел.
 
КОТ. Сухпая не было?

СЭМ. Подвоза не было, съели, что можно, потом по мирняку прошлись, взяли. А потом вы наступать стали, нас сюда кинули, уже не до жратвы было.

КОТ (с презрением). Мародеры. Рядом со мной паёк, возьми.

Сэм подходит берет сухпаёк, открывает, начинает жадно есть.

СЭМ. А то вы у местных ничего не забирали.

КОТ. Дурак! Мы – воины, а вы – ворьё и убийцы с кривой дороги. Чувствуешь разницу?

СЭМ. Мы – убийцы?! Мы державу защищаем!  Какого дьявола вы сюда пришли? Что вам здесь надо?  Петро, моего лучшего друга, убили! Санёк без рук и ног остался. Жена его бросила. Он бы на улице оказался, если бы не родители. Витька от ран умер. Это вы! Вы!

КОТ. Что же ты считаешь здоровых мужиков?  Не вы ли детей Донбасса убивали? Женщин и стариков? Забыл, ка на Майдане прыгали: «Кто не скачет, тот москаль»? Забыл, что кричали: «Москаляку на гиляку?». Нет, рядовой збройных сил, это вы начали.

СЭМ. Чего вы прицепились к этому Майдану? Я вообще тогда пацаном был, в школе учился, мне по фиг было.  И Майдан где? У Киеве! У нас в городе тихо было.

КОТ. В городе тихо… когда Донбасс бомбили… Тихо… Вас же не касается - моя хата с краю.

СЭМ. Причем здесь хата? Сепаратисты они.

Кот приподнимается, садится.

КОТ. Дети – сепаратисты? Старики? Одессу вспомни. Или тоже тебя не касается: давно и далеко?

СЭМ. Они сами себя!

КОТ (достает зажигалку, щелкает ею). Вот огонь. Сунь! Сунь палец. (Сэм делает шаг в сторону. Кот иронично.) Сами себя… (Резко.) Ну?! Голова у тебя умеет думать или только жрать?

СЭМ. А тебе какое дело до другой страны и что там происходит?

КОТ. Вы убивали русских людей.

СЭМ. И что? Где они, а где ты?

КОТ. Ты башкой-то подумай! У нас, русских, всё на общей жилке. Порви её – у всех кровь пойдёт.  Пацану на Донбассе страшно и больно - а у меня тут (Бьет себя в грудь.) сводит. Старики - свои, родные…  Да они там все – свои.  Их боль - до печёнок меня пробивает...  А.… да что с тобой говорить...

СЭМ. Русских ему жаль, а украинцев убивает.

КОТ. Да за тебя же, балбеса, тоже душа болит. Тебя же в нерусские записали, а ты и рад стараться, ушами машешь.

СЭМ. Никто меня не записывал. Я сам всё вижу.

КОТ. Точно видишь? И видишь, как дети под обстрелами заходятся? Как бабки в разбитых церквах за твою же душу молятся? На твоей же улице боятся по-русски говорить... А тебе хоть бы хны! Для тебя в этом мире, кроме собственной шкуры, никого и нет!

СЭМ. Я… не думал… я не думал об этом…

КОТ. Есть время, подумай.

Кот устало замолкает, приваливается к стене, закрывает глаза.  Сэм встревоженно за ним наблюдает.

СЭМ. Эй, Кот, ты что?! (Подбегает к нему.) Ты что? Кот, не умирай, пожалуйста.
КОТ. Хреново мне. Больно очень.

СЭМ. Ты это… ты того… держись.

КОТ. Укол сможешь сделать?

СЭМ. Наверное, смогу. Видел, как делают.

КОТ. Здесь возьми (Показывает, где аптечка.) Не дрейфь, получится.

Сэм достаёт из аптечки шприц и ампулу.

СЭМ. Куда колоть?

КОТ. В ногу, сюда.

СЭМ. Ой, божечки, помоги! Руки дрожат. Помоги, божечки, божечки… (Делает укол.) Лучше? Лучше стало, Кот?

КОТ. Не суетись. К Богу на приём не тороплюсь. Ты вот что… есть листок бумаги?

СЭМ. Нет. Откуда?

КОТ. Поищи. Чистый найди, пару строк черкнуть надо.

Сэм переворачивает, перебирает брошенные вещи. Находит школьную тетрадку.

СЭМ. Подойдет?

КОТ. Да, дай сюда. (Кот рассматривает тетрадку, вырывает лист, достает карандаш.) Вот и моя привычка везде карандаш таскать, пригодилась. Сэм, как твои фамилия и имя?

СЭМ. Зачем?

КОТ. Спросил – отвечай.

СЭМ. Семён Воробьёв.

КОТ. Годится. (Вырывает лист, пишет). Номер дома и квартиры?

СЭМ. Какой?

КОТ. Липовая, номер дома и квартиры.

СЭМ. Дом 2, квартира 3.

 Кот пишет, ставит подпись. Передает Сэму.

КОТ. Вдруг я не дотяну до наших, а мои ребята горячие, не разберутся и с сыном не встретишься.

СЭМ. Что это?

КОТ. Твоя охранная грамота.

Сэм берет записку.

СЭМ (читает вслух). Довожу до сведения, что рядовой ВСУ Семён Воробьёв является моим личным военнопленным… (Переводит взгляд с бумаги на Кота, зачитывает вслух.) и действует по моему приказу. (Переспрашивает.) По твоему приказу?

КОТ. Читай до конца.

СЭМ. Прошу обеспечить его безопасность и доставить по адресу улица Липовая дом 2, квартира 3, для встречи с сыном. Для встречи с сыном… Ты это серьёзно?.. Это ведь…они же не…

КОТ. Это не просьба, Семён. Это - рапорт.

Сэм медленно кивает, больше самому себе, и снова переходит к чтению.

СЭМ. Подпись: майор Константин Мироненко. (Поднимает взгляд на Кота.) Кот, я не понял. Ты – хохол?

КОТ. Русский. Русский, я Сёма. Глянь, хоть стул какой-нибудь. Сил нет уже поплавком торчать. Затекло всё.

Растерянный Сэм бродит по подвалу.

СЭМ.  Нет! Ну как это? Мироненко?   

КОТ. Ты мне тетрадку принес, а посмотрел чья она? Анечка Ткаченко, третий класс. Ты и твои побратимы у этой Анечки и её матери последнее забирали. Доблестные защитнички державы.

Сэм останавливается, некоторое время молчит.

СЭМ (резко). Дай слово, что вы не делали также.

КОТ. Я уже сказал, мы- воины, мы таким Анечкам своё отдавали. (Сэм садится на пол, обхватывает голову руками, молчит.) Семён, клистир тебе в уши!  Стул найди! Выполнять приказ! (Сэм на автомате поднимается, ищет стул.) Ты спросил: как это Мироненко. Также как Воробьёв.  Одного корня мы. Но что вы собой сделали? И главное, зачем? (Сэм приносит стул, не глядя в глаза Коту, помогает ему сесть. Кот автоматы ставит рядом со стулом.) Потому и воюем, чтобы твой сынишка при бомбёжках не вздрагивал. Чтобы мог говорить: хоть на русском, хоть на тунгусском.  Чтобы детство у него … детством было.

СЭМ. У тебя дети есть?

КОТ. Двое. Дочь и сын. За них воюю. Не хочу, чтобы твой сын целился в моего из снайперской винтовки, а мой в твоего.

СЭМ. А если тебя убьют?

КОТ. Надеюсь, будут гордиться.

Небольшая пауза. Сэм молча сидит, обдумывая всё услышанное.

СЭМ (тихо, почти про себя). Мой дед, то есть прадед... фотографию берег, с войны. Там он с наводчиком своим, весёлые такие... На обороте подпись: "На память от сапёра Ваньки Мироненко". Дед говорил, что он жизнь ему спас под Москвой. Долго прожил, до шестнадцатого года…

Сэм медленно поднимает голову и смотрит на Кота.

КОТ (смотрит на него и кивает). Мой сразу после войны умер. Осколок зашевелился … Вот так, правнук, жилочку и рвут. Семён… Семён… И ходишь ты с дурацкой кликухой – Сэм.

Мощный взрыв, автоматные очереди следуют одна за другой. Кот и Сэм прислушиваются. Слышны осторожные шаги и плач, похожий на мяуканье котёнка.

СЭМ (шепотом). Слышишь?

Кот кивает головой, поднимает автомат и наставляет его на вход в подвал. Возникает полнейшая тишина. Все прислушиваются.

ЛЮБА (не громко из-за стены в проёме). Есть кто живой?

КОТ. Есть.

Люба осторожно входит, на руках держит младенца, за спиной – рюкзачок.

ЛЮБА. Это я. Не бойтесь.

Кот опускает оружие, но внимательно наблюдает за Любой. Руку держит на автомате.

КОТ. Ты кто?

ЛЮБА (скороговоркой, нервно). Люба я. Любовь Васильевна. Увидела подвал – прибежала спрятаться. Там (кивает в сторону улицы) ад кромешный.

СЭМ. Ваш ребенок?

ЛЮБА. Сейчас все дети мои. (Сэму.) Помоги рюкзак снять.

КОТ. Дай, живиночку подержать.

Люба дает младенца Коту. Сэм помогает снять рюкзак.

СЭМ. Плачет и плачет…

ЛЮБА.  Конечно, плачет. Испугался…

КОТ (баюкает младенца). Мальчик, девочка?

ЛЮБА.  Не знаю…

СЭМ. Вы что ли не мать?

ЛЮБА.  Мать. Теперь и для него. Своих трое.
СЭМ. Этот чужой?

ЛЮБА.  Нет чужих детей. Дай дух перевести.

КОТ. Может, он голодный?

ЛЮБА.  Может. Сейчас посмотрю, есть ли бутылочка с молоком. (В рюкзаке находит пустышку, передает её Коту.) Дай пока, а я гляну, что тут лежит.

Сэм приносит стол, стул и кроватку. Люба роется в рюкзаке.

КОТ. Видал, Семён, кроватка - то пригодилась. Люба, посмотри, есть там одеяльце или что-то такое?

ЛЮБА.  Смотрю, смотрю. Можно подумать, без вас, мужиков, не разберусь, что младенцу надо. (Достает два детских одеяла., бутылочку с молоком.) Вот и отлично. Продержимся.

СЭМ. Вы это… вы положите его в кроватку.

ЛЮБА.  Погоди с кроваткой. Малышу надо тепло человеческое почувствовать, руки, как твое сердечко бьётся. Он же совсем один… сиротка…

СЭМ. А мать его где?

ЛЮБА.  Убили мать. Часу еще не прошло.

СЭМ. Как?! Как убили?

ЛЮБА.  Так и убили... Всушники отходили... по домам... стрелять стали... А девчонка эта... выскочила из подъезда... ребеночка к груди прижимает… на спине рюкзачок болтается... Я кричу: «Сюда! В подвал!». А тут... как бабахнет за спиной — в дом стрельнули... несколько этажей... и нету их... (Замирает, смотрит в одну точку.) Она прямо... лицом вниз... (Резко выдыхает, почти шепотом.) Упала... А ребеночка... собой... собой прикрыла... А он... надрывается... (Быстро, торопливо, чтобы не разрыдаться.) Я подползла... ребеночка забрала... рюкзачок... Я подумала... детские... вещи там… Бежала потом… сама себя не помнила… будто в тумане… только его писк слышала…. Вот так...Вот так-то… (Некоторое время молчит, после обращается к Коту.) Как он там?

КОТ. Заснул, чмокает.

ЛЮБА.  Вот и ладненько. Мне бы в себя прийти… Внутри всё трепыхается…

Сэм пододвигает стул, хочет что-то спросить, но не решается.

СЭМ. Садитесь.

ЛЮБА.  Ой, спасибочки! Вся как ватная. Передохнуть бы надо. (Коту.) А ты подержи, подержи ребятёночка. Я чуток посижу и возьму его.

КОТ (баюкает младенца). Спи, спи, человечек…

Люба, наконец, оглядывает помещение, Кота и Сэма.

ЛЮБА.  Ой, сыночки… Так вы же… Ой… (Прикрывает рот рукой.) Как же так а? (Встает со стула.) Я пойду, наверное… Я пойду…

КОТ. Не волнуйся. Всё нормально. Никто тебя не обидит.

СЭМ. Оставайтесь. Я у входа посижу, если кто… или что…

Сэм вновь собирается задать вопрос, но не начав, машет рукой и садится у входа, поглядывая на улицу.

ЛЮБА (Коту).  Сынок, ты же сам ранен… Что же это я тебе ребеночка дала? Тебе же тяжело…

КОТ. Эх, мать, да разве может быть огонёк жизни тяжёлым?

ЛЮБА. Ну, пусть… пусть тогда…

КОТ. Жаль, не знаю я колыбельных. Жена пела их…

ЛЮБА. Ты, сынок, качай, а я спою. Много их знаю. Народных-то.

Спи-дитятко, почивай, свои глазки закрывай,
Стану петь я, распевать, колыбель твою качать,
Ходит Сон по сенечкам, Дрема под окошечком,
А как Сон-то говорит, я скорее усыплю,
А Дрема-то говорит, я скорее удремлю,
А как Сон-то говорит, где бы колыбель найти?
Где-бы колыбель найти, поскорее усыпить?
Пауза.

КОТ. Любушка, а твои где?

ЛЮБА. Муж в ополчении с пятнадцатого года. Дочка старшая, как закончила медучилище - за отцом поехала. Говорит: «Может, папке помощь нужна будет». Двое сыночков в другой город уехали. Учатся. В колледже они. Скучала я, так сильно скучала… (Вздыхает, смотрит в пустоту.)  Сейчас думаю, Слава Богу, что уехали. Там у них мирно… Да… мирно…

КОТ. Ясно. Семён, что там?

СЭМ. Пока тихо.

КОТ. Хорошо.

ЛЮБА. Спросить можно?

КОТ. Спрашивай.

ЛЮБА. Как получилось: ты и он?.. Ну, вместе…

КОТ. Так и получилось. Судьба свела…

ЛЮБА. Судьба – это да… Да, сводит людей.

КОТ. Имя у тебя красивое.

ЛЮБА. Обычное.

КОТ. Красивое - Любовь. Любовь делает человека человеком.

СЭМ. А вы откуда?

ЛЮБА. Здешняя я. Туточки всю жизнь прожила.

СЭМ. Не об этом… С какой улицы сюда бежали?

ЛЮБА. С Липовой, сынок. Тут недалече. Вроде, отдышалась. Надо рюкзачок разобрать, а то впопыхах порылась… (Сэму.) Помоги, сынок.

Сэм приносит рюкзак, кладет его на стул, на котором только сидела Люба.

СЭМ. А какая она?

ЛЮБА. Кто?

СЭМ. Девушка… которая погибла…

ЛЮБА. Даже не знаю, что сказать. В лицо-то я не заглядывала. Бежала она. Ну… волосы длинные такие, ниже плеч. Тёмные. Сама худенькая. (Тяжело вздыхает.) Славная была девчушка… А так… не могу сказать… Быстро же всё было. У меня перед глазами поплыло, я только на ребёночка и смотрела.

СЭМ (с надеждой). Может, она не погибла?

ЛЮБА. Не знаю, сынок. Не знаю… Не шевелилась она… и крови вокруг много было…

КОТ. Семён, возьми у меня ребенка. Тяжело мне держать.

Сэм, как сомнамбул, подходит к Коту, неуверенно берёт ребенка на руки. Люба видит это, поправляет Сэма.

ЛЮБА. Ты руку сюда и сюда, удобнее будет. И малышу спокойнее. Чувствует он руки, чувствует.

Люба возвращается к рюкзаку, достает вещи, раскладывает их.

КОТ. Люба, посмотри, может записка какая-нибудь есть, или документ?

ЛЮБА. Смотрю, смотрю… пока не вижу… Ага, еще одна бутылочка с молоком. Ой, да оно остыло. Нельзя же малышу холодное… Согреть бы… (Осматривает подвал.) на чём…

КОТ. Дай мне.

ЛЮБА. На, держи. Но как? Хоть бы печурка какая… 

Кот засовывает бутылочку под одежду, прижимает ее рукой.

КОТ. Пока только так.

ЛЮБА. Ну и хорошо. (Продолжает разбирать вещи. Достает ползунки, с умилением говорит.) Ты посмотри, на всех ползуночках воробышек вышит. Смешной такой. Улыбается. (Показывает другие ползунки, улыбается.)  А здесь смеется.

СЭМ (стоит с ребенком на руках, не двигаясь. Его взгляд медленно переводится с ползунков на лицо Любы, потом в пустоту. Говорит глухим, бесцветным голосом, почти без интонации). Воробышек... (Пауза.) Танюша... Она вышивала... Сынишку воробышком называла…
Длинная, тяжёлая пауза. Сэм не двигается, смотрит в пустоту. Люба замирает с ползунком в руке, медленно поднимает на него глаза, понимая. Её лицо искажается от сострадания и ужаса. Она молча кладёт ползунки обратно в рюкзак, движение медленное, почти ритуальное.

ЛЮБА (почти шёпотом). Сынок... Господи... Сыночек... сыночек… Да не молчи! Поплачь! Легче будет. (Сэм всё также стоит молча, не реагируя на слова Любы. Ребенок начинает плакать. Сначала Сэм не реагирует, будто не слышит. Плач нарастает. Только через несколько долгих секунд его взгляд медленно-медленно смещается с пустоты на ребёнка. Он смотрит на него, не понимая сначала, кто это и что происходит. Потом сознание возвращается, и он, всё так же молча, механически начинает его укачивать, и только тогда слёзы наконец прорываются.) Вот и хорошо, хорошо, поплачь, милый, поплачь. Слезами горюшко выходит.

Кот, наблюдая за сценой, мрачнеет. Он тяжело переводит дух, собирается с силами. Небольшая пауза. Кот смотрит на Сэма, кивает Любе. Та понимающе отвечает кивком, молча подходит, подаёт Коту палку. Процесс его подъёма, опоры на палку и на Любу — медленный, сопряжённый с болью. Он подходит не сразу, давая Сэму время побыть в своём горе. Затем, опираясь на палку и на Любу, Кот медленно подходит к Сэму.

КОТ.  Главное, боец, твой сынишка уже не сирота. Отец у него есть. (Достает бутылочку с молоком.) Накормить мужика надо. Давай!

Кот протягивает бутылочку Сэму, тот берет бутылочку и неловко пытается кормить ребенка. Люба помогает.

ЛЮБА. Вот так бутылочку держи, сыночек. Так ему легко будет сосать. Ох, какой бутуз! Аппетит - без прожёва летит. (Сэму.) От молочка сила прибавляется. Не зевай, папаша.

Сэм, глядя на сынишку, впервые улыбается.

КОТ (Сэму).  Как зовут богатыря?

СЭМ. Танюшка Львом назвала. Лев Воробьёв.

КОТ (улыбается). Лев Воробьёв... Звучит. Готовься, папаша. Характер, я смотрю, ему уже заранее припасён.

ЛЮБА. Лёвушка… нежно и красиво. Хорошее имя.

КОТ (Любе).  Помоги сесть. Не очень я…

Люба ведет Кота к стулу, в это время опять слышны автоматные очереди и взрывы. Все прислушиваются.

ЛЮБА. Ох, хоть бы пронесло…

КОТ. Ёшкин кот! Близко от нас.

ЛЮБА. Что же делать? Делать-то что?

КОТ. Погоди… (Прислушивается.) Эх, в разведку бы сходить, посмотреть, что и как.

СЭМ. Я могу.

КОТ. Тебе нельзя.

Кот кивает на ребенка.

ЛЮБА (не уверенно). Давай, сыночек, я схожу. Женщину ведь не тронут?

КОТ. Пуля - не выбирает. Подождем немного, потом решу, что делать будем.

Люба в изнеможении садится на стул.

ЛЮБА. Ой, что будет-то?

КОТ. Погоди, мать…

ЛЮБА. Не о том я. (Коту.) Твои придут, его арестуют. А его придут – тебя и расстрелять могут. Что делать-то? Ой… И Семёну нельзя- малыш на руках. И тебя жалко и так весь израненный…

КОТ. Время нужно. Решу, что делать.

Звуки боя постепенно делаются тише, но не умолкают.

ЛЮБА. Кажется, стихает.

КОТ. Похоже на то.

ЛЮБА (Сэму). Положи Лёвушку в кроватку, да посиди с ним рядышком.

Люба подходит помогает уложить ребенка. Сэм садится рядом с кроваткой.

КОТ. Люба, гражданскую одежду сможешь найти?

Люба задумывается.

ЛЮБА. Дома мУжнина есть, но…

КОТ. Домой - нет. Ещё?

ЛЮБА. Ой, чего это я! В соседнем доме магазин был. Не знаю, целый или нет сейчас, но посмотреть могу.

КОТ. Далеко отсюда?

ЛЮБА. Метров двадцать, может чуть больше. Прямо на углу.

КОТ (Сэму). Семён, пойди, осторожно посмотри, как там?

Сэм уходит, Люба подходит к кроватке, смотрит, как спит ребенок.

ЛЮБА. Сладко спит… Спи, воробышек…Спи… Набирайся силёнок. Долгая у тебя жизнь впереди. Папа придёт, покачает, побаюкает. Мама тебя очень любила. Красивых птичек вышила на ползуночках… Вышивала и о тебе думала, а ты тогда тоже, наверное, спал… Пусть тебе приснится доброе, хорошее…А маму похороним, не волнуйся. Всё по-человечески сделаем…  Ты ею гордиться будешь. Спасла она тебя. Спи, малыш, спи…

Входит Сэм.

СЭМ. Чисто. Магазин, действительно, в двадцати метрах от нас.

КОТ. Бой где идёт?

СЭМ. На параллельной улице.

КОТ. Хорошо, значит, время у нас есть. Любушка, не приказываю, а прошу… Сможешь сходить в тот магазин и взять там одежду для Семёна?

ЛЮБА. Схожу, конечно.

КОТ. Запомни: смотреть по сторонам и под ноги. Если что заметишь, сразу прячься. Поняла? Будь максимально осторожна.

ЛЮБА. Поняла, поняла. Смотреть.

Направляется к выходу.

КОТ. Постой. Бери самое неприметное – это раз. Второе, обязательно обувь. Обязательно нижнее бельё.

ЛЮБА. Я пошла.

КОТ. Будь осторожна. Береги себя.

Сэм провожает Любу до выхода, наблюдает, как она идет.

КОТ. Как?

СЭМ. Пока нормально. Никого нет. Идет осторожно.

КОТ. Ждем. Всё, спрячься.

Сэм возвращается, перебирает вещи в рюкзаке. Находит фотографию. Долго молча смотрит.

СЭМ. Наша свадебная. Красивая ты, Танюшка…

Садится на пол, обхватывает голову руками, молчит.

КОТ. Семён, посмотри аккуратно, что там у Любушки? (Сэм медленно поднимается, раздается автоматная очередь, Сэм бежит ко входу в подвал.) Не высовывайся!

СЭМ (на бегу). Есть, не высовываться!

Сэм, стоя в проходе внимательно осматривает улицу.

КОТ (бьёт себя по здоровой ноге). Чёрт! Зачем я её… Чёрт! Зачем?!

СЭМ (Коту). Вижу. Ползёт… в нашу сторону.

КОТ. Кто?

СЭМ. Люба. Не пойму, может, ранена…

КОТ. Далеко?

СЭМ. Нет. (Пауза.) Рукой машет.

КОТ. Прикрой её!

СЭМ. Я пошел.

КОТ (шёпотом). Живыми вернитесь….

Сэм уходит. Кот напряженно вслушивается. Раздается автоматная очередь. Кот смотрит на спящего младенца и поднимает автомат. Из далека слышны взрывы. Неожиданно наступает полная тишина. Затем она прерывается звуком шагов.

ГОЛОС СЭМА. Идти можешь?

ГОЛОС ЛЮБЫ. Могу, могу.

Люба и Сэм входят в подвал. Лоб у Любы в крови.

КОТ (на выдохе). Живы…Сёмка, вы живы!

СЭМ. А мы и не собирались умирать.

Кот начинает смеяться, за ним Люба и Сэм. Люба первая перестает смеяться.

ЛЮБА. Тихо, вы! Дитё спит!

Кот и Сэм замирают, улыбаясь сквозь слёзы и усталость, глядя на спящего младенца.

КОТ (Любе).  Ты ранена? У меня аптечка там.

ЛЮБА (вытирая кровь). Немножко. Там же что было? Ползу я, значит. Ползу… Ох, за эти двадцать метров всю жизнь свою вспомнила… До последней минутки вспомнила…Так вот. Ползу. Тут эти бегут. А я – хлоп- и притворилась, типа убитая лежит. Один из них очередь дал. Штукатурка от стены откололась и чиркнула меня по лбу. Потрогала – кровь. Ну, думаю, хорошо это. Будут эти бегать туды-сюды, а я тут такая вся убиенная. И смотреть не будут. И точно! Обратно поскакали, как зайцы. А на меня нуль внимания. Не, один, вот гадёныш, ногой пнул. Проверял: жива или нет. А я лежу – не дышу. Как упрыгали, я в магазин вползла. Там, конечно, разруха, но кое-чего собрала. (Достает вещи.) Держи, Сёма. (Сэм берет вещи, рассматривает их.) Обратно, когда поползла, Семена увидала. Рукой махнула. А он решил, что помощь мне нужна… Хорошо, что эти уже не скакали. (Сэму.) Иди, переодевайся. Зря что ли ползала я?

СЭМ. Спасибо, Любушка.

Сэм уходит переодеваться. Люба отряхивает одежду.

ЛЮБА. Всю грязищу на себя собрала.

КОТ. Давай, голову перевяжем.

ЛЮБА. Разберусь, я – медсестра. Аптечка есть? 

Кот показывает аптечку, Люба открывает, смотрит, перебирает медикаменты.

ЛЮБА. Отлично! Даже антибиотик есть. Сейчас тебе, сынок, укольчик сделаю. При твоем ранении – это необходимо.

Достает шприц, ампулу, готовится сделать укол.

КОТ. Погоди! Давай тебя сначала.

ЛЮБА. Товарищ выздоравливающий, не спорьте с медиком. (Делает укол.) Вот теперь для себя посмотрю. (Достает пузырёк.) Перекись есть. Сейчас и кровь смою, и обеззаражу.

Отрывает бинт, обрабатывает свою рану на голове. Приходит Сэм, переодетый в гражданскую одежду. Кот изучающе его разглядывает.

КОТ. Слишком чистый. Поваляйся, что ли где-нибудь…

СЭМ. Понял. Сделаю.

 Отходит в глубину подвала.

КОТ. Люба, к твоему дому сколько по времени отсюда?

ЛЮБА. Минут пятнадцать.

КОТ. Не разбомбили?

ЛЮБА. Нет, он чуток в сторонке стоит.

КОТ. В аптечке есть еще обезболивающее?

ЛЮБА. Тебе совсем плохо?

КОТ. Нормально, не переживай. (Замечает подходящего к ним Сэма, изучающе смотрит на него.) Теперь похож на гражданского.

СЭМ (одергивает одежду, рукава). В самый раз.

КОТ. Слушайте оба. Приказ не обсуждается. Семён, собирай рюкзак. Люба, делаешь мне укол. Готовьтесь на выход. Пойдете к Любе. Для всех вы - мать, сын и внук. Поняли меня?

ЛЮБА (ахает). А ты?

Сэм идет собирать вещи в рюкзак. Складывает их, уже чётко, по-военному.

КОТ. В свое время узнаете. Собирайтесь. Да, забыл совсем. Малышу пустышку дайте, что не плакал, не привлекал внимание. Люба, с тебя – укол. (Люба, вытирая слезы, готовит шприц, делает укол.) Семён, у входа укрытие какое-нибудь есть?

Сэм, раздумывая, смотрит на Кота.

СЭМ. Кусты перед входом.

ЛЮБА. Сынок, а, сынок? Ты что удумал? Доведу я тебя.  На себе дотащу! Ты не думай! Дотащу!

КОТ. Нет, Любушка. Я русский офицер. Готовы? (Сэм кивает головой.) Теперь так. Выводишь меня и садишь за кусты. Я вас прикрою, если что. Идите быстро, ближе к стенам. Люба сказала, что недалеко. Понял? Давай.

Сэм выносит стул.

ЛЮБА. Сынок, я тебя в госпитале найду… Найду тебя… Пирожков принесу! Знаешь, они какие у меня? Пальчики оближешь! (Люба обнимает Кота, крестит его.) Храни тебя Господь.

КОТ. Спасибо, мать.

 Люба берёт ребёнка на руки. Возвращается Сэм.

СЭМ. Пока тихо.

КОТ. Хорошо. Веди меня.

СЭМ. Есть!

 Кот берет автоматы, Сэм ведет его, Люба несёт на руках ребёнка. Все выходят из подвала.
ГОЛОС КОТА. Ну, с Богом!