Тень Страха. Глава 16

Стоило отдать должное, соображал Гончий быстро. Заметив мою позорную попытку рухнуть, он едва ли не ужом просочился в коридор, подошел вплотную, раздраженно оттолкнув ногой руку Альсера на своем пути. И уставился на меня с почти искренней тревогой. Я бы даже, наверное, поверила в сей приступ заботы. Если бы не пыталась собраться в кучу, чтобы объяснить ему, что не стоит стоять столбом.

— Удержи, — почти прошипела. — Не дай отпустить…

Хотела закончить фразу, но от изумления подавилась собственными словами: рука Гончего легла на талию, легко приподнимая и ставя ровно на ноги. Хватка была не то крепкой, не то деликатной, черт его пойми, но я вообще-то имела в виду другое. Неожиданное джентльменское объятие не решало главную проблему.

— Не меня, идиот, руки, — с досадой огрызнулась и мгновенно пожалела. Хмыкнув, этот тип убрал лапу с талии, но тут же надавил ладонями поверх моих рук, не очень-то бережно насадив их плотнее на шипы. Я едва не взвыла от боли, но закусила губу, лишь заморгала, смахивая выступившие слезинки. Вот же мерзавец, будто специально. При этом себя чудесным образом не уколол.

— Так? — невозмутимо уточнил он.

Если бы кто-то знал, как много я хочу ему сказать, а уж тем более сделать… Только глупо было брыкаться в данной ситуации. Дело даже не в том, что я практически уткнулась носом в грудь нависающего надо мной мужчины и смотрела на него снизу вверх, что само по себе не располагало к превосходству в споре. Просто на меня накатывала все большая дурнота, связанная с чужими кошмарами. Да и собственными, чего там.

— Отпускай чары, мученица, нам пора, — вывел меня из раздумий Гончий.

Распрощавшись, по крайней мере временно, с мечтой от души пнуть его, я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на заклинании. Нужные слова ускользали в памяти, никак не складываясь в цельное предложение. Поверить не могу, что настолько расклеилась.

— Можешь обойти и подержать руки со спины? — в конце концов, не выдержала. Собственное горячее дыхание отразилось от мужчины передо мной и стало только хуже. Как будто третья стена, чтоб его. Мне срочно нужен был свежий воздух и пространство. — Не могу сосредоточиться.

— Неуместное время для флирта, — даже с закрытыми глазами усмешка в его словах была очевидна. — Думаешь, станет проще, если окажусь сзади?

Я на мгновение даже забыла о том, что пытаюсь сделать, при этом не рухнув в обморок, открыла глаза и уставилась на нахала в недоумении. Он что, тайком берет у Аса уроки по ухмылкам?

— Ты башкой где-то на повороте ударился? — вообще-то подташнивало меня из-за цветочного запаха и кровопотери, но хотелось бы верить, что Гончий примет это перекошенное выражение лица на свой счет. — Я дышать не могу, потому что давит чужой страх замкнутого пространства. И здоровенный придурок, перекрывающий последний кислород, делает только хуже. Исчезни куда-нибудь, очень тебя прошу.

Если верить взгляду мужчины, он тоже многое хотел бы мне сказать, но героически терпел. Что ж, в человеке должно быть хоть что-то положительное.

— Как только ты отпустишь, ни к чему нельзя будет прикасаться? — уточнил он. — Я к тому, что коридор за тобой сужается, есть риск в любой момент задеть стену, и станет не весело.

— А ты втяни пузо, — зло прищурилась, прекрасно понимая, что проблема явно не в этом: он и сейчас-то почти касался стен плечами. Гончий недоуменно глянул вниз, словно пытался найти озвученный элемент на собственном теле. Но мне становилось совсем не до шуток: за его спиной снова разворачивалась картина сада, коварно шелестя листвой, голова начала кружиться, в ушах зазвенело. — Дес, правда, обойди или уйди, я больше…

— Насколько же все плохо, что ты вдруг вспомнила мое имя, — пробурчал мужчина, не дав договорить, и щелкнул пальцами. Стоило ему исчезнуть передо мной, как дышать стало легче. Я покосилась на потолок, старательно игнорируя живописный призрачный пейзаж, закрыла глаза и вернулась к заклинанию. Давай же, Лина, всего-навсего несколько слов в определенной последовательности и малая крупица магии, выверенная годами. С этим можно сладить.

Страх от чужого присутствия выбил из колеи. Намного больше, чем внезапное  и тесное прикосновение теплого тела. Он снова накрыл мои руки своими, удерживая их на месте, и я оказалась прижата к мужчине настолько, что ощущала его всей спиной. Да и не только. Но вместо неловкости или неудобства испытала практически животный ужас. Умом я понимала, что это всего лишь переместившийся Гончий, но сердце заколотилось едва ли не в горле от страха. Не моего, вроде бы. В голове испуганной птицей заметалась мысль: опасность, опасность, опасность. Человек сзади нападет, ударит, убьет, причинит вред. Попытка убедить себя, что это всего лишь постороннее чувство, не увенчалась успехом. Некстати вспомнилось, насколько легко он избавился от двух алатов буквально только что. Дьявол, так это все же мой страх перед этим типом или чужой перед любым другим незнакомцем?!

Одна рука Гончего вдруг опять легла мне на талию, жесткие пальцы неприятно впились в ребра.

— Перестань трястись, — он чуть усилил нажим. — Чем быстрее отпустишь чары, тем скорее все закончится. Сосредоточься.

Да если бы. Ничего не закончится, даже когда я отпущу чары, страх…

— Лина, дыши, — от тихих слов мужчины у меня на макушке неприятно зашевелились волосы. — Я не могу помочь тебе разобраться с этим, так что, давай, действуй.

— Ты вообще знаешь, что такое страх? — его спокойный тон выводил из себя. — Ему нельзя просто скомандовать, чтобы он исчез!

— Я думал, ты управляешь страхом, а не наоборот.

Обычно — да. Сейчас — крайне сомнительно. Еще немного, и меня, кажется, совсем поглотит паника.

— Дьявол, да расслабься же, — Гончий немного тряхнул меня, даже не подумав, что шипы причинят боль. — Ты тратишь силы, пытаясь устоять, вместо того, чтобы сосредоточиться на магии. Выбери что-то одно.

— Не пошел бы ты… — тоже мне, советник и эксперт.

— Ладно, в целом, меня ничего не смущает, можем так еще постоять, — неуместный смешок мужчины отдался мимолетной вибрацией по моей спине. — Я как раз получу возможность досмотреть, чем же так пугают вылизанные до безобразия сады со штакетничком.

Так быстро меня в чувство давно не приводили. Понятия не имею, каким образом этот тип мог видеть иллюзию моего личного кошмара, но шоу на этом окончено. Оказывается боязнь показать самое больное место все еще пугает сильнее прочего. Тот еще стимул.

Медленно выдохнув, я позволила себе опереться на Гончего и довериться его поддержке. А потом сама толком не поняла, как умудрилась выпалить заклинание едва ли не на одном дыхании. Шипы исчезли так же резко, как и появились, я едва не сползла под ноги мужчине, но практически повисла на его услужливо поддерживающей руке. Хотела сказать, что надо быстро выбраться из коридора, но он и сам догадался, переместив нас на площадку в центре тюрьмы.

Оказавшись на пути к свободе, я вырвалась из крепкой хватки, не пожелав изображать безвольную тряпку. Вернее, попыталась. Как только осталась без чужой поддержки, заколыхалась, как ромашка не ветру, и едва не нырнула лицом в пол, но Гончий успел вовремя подцепить за локоть. Просто великолепно.

— Постоишь минутку? — осведомился он, не торопясь отпускать. — Надо кое-что подчистить.

— Со мной все нормально! — дернула рукой, пытаясь не обращать внимания на мельтешившие перед лицом черные точки.

— Оно и видно. Хоть идти сможешь сама? — скептически заглянул мужчина в глаза. — Мне придется прихватить кое-что, руки будут заняты.

— Сказала же, все нормально.

— Ладно, — он осторожно отпустил мой локоть и чуть отошел. — Надо забрать с собой тела и убрать следы твоей крови.

— За кровь не переживай, она уже впиталась, — в предусмотрительности этому типу не откажешь. — Стены и пол все поглощают.

Гончий все же проверил, как будто не доверял моим словам. Или сомневался в том, что я адекватно оцениваю обстановку. В последнем и сама уже была не так уверена. Надо было срочно уходить отсюда, оказаться там, где можно сбросить груз чужих чувств. Это не принесет полного спокойствия, но позволит хотя бы взять себя в руки.

Я проследила взглядом за мужчиной, который закинул себе на плечо тело Альсера, а Фера перехватил за ворот рубашки, волоча за собой по полу без видимых усилий. Видимо, в Гильдии все же учат прибирать беспорядок. Правда, невозмутимость, с которой этот конкретный Гончий подчищает следы, мне как-то не сильно нравилась. Отвернувшись, я пошла в сторону выхода.

*****

Я был готов в любой момент бросить оба тела, чтобы поймать третье, целеустремленно бредущее впереди странным пьяным зигзагом. Впрочем, не стоило недооценивать ведьму. По моим меркам она едва перебирала ногами, так, что я вполне мог обогнать ее вместе со своей ношей. Однако, когда дошла до выхода, махнула рукой, и дверь рывком распахнулась. Как бы эта упрямая ослица со ступенек не скатилась. Не представляю, какой вой поднимет демон, увидев хотя бы один синяк…

Когда мы вышли на крыльцо, я вдруг споткнулся. Синяк? Да у нее же все руки исколоты насквозь и не заживают. В темноте тюрьмы это было не так заметно, а сейчас я не мог оторвать взгляд от разодранных рукавов светлой рубашки, насквозь пропитанных кровью, и ран, мелькающих в обрывках ткани. Надо было срочно что-то делать, пока все не присохло намертво. Сама ведьма словно не обращала на это внимания, оглядываясь по сторонам. Что б ее. Я никак не мог понять, щурится ли она от света после сумрака, или это гримаса от боли.

— Сюда, — алата кивком указала в сторону и начала спускаться.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как пойти следом, поудобнее перехватив мертвый груз.

Крылатая обогнула тюрьму и направилась в сторону нескольких разбросанных по равнине холмиков. Прежде чем я успел хотя бы спросить, что она собирается делать, ведьма закатала рукав и собственными ногтями впилась в еще свежие следы от шипов. Алые капли  охотно зачастили по запястью, шлепаясь на ближайший холмик и просачиваясь в землю.

— Что ты делаешь?! — все же бросив тела, я метнулся к этой сумасбродке. Алаты стойкие по природе, но потерять столько крови — перебор даже для нас.

В контрасте с красноватой шевелюрой лицо у нее было белым, как мел. Глаза показались ярче обычного, но меня беспокоили подрагивающие зрачки, будто ведьма никак не могла сфокусироваться.

— Избавляюсь от тел, — пожала она плечами, медленно моргая.

— Их можно просто сжечь.

— Как ты себе это представляешь? — крылатая тяжело вздохнула, но взгляд стал чуть более осмысленным. — Оставим веселый костер, надеясь, что он прогорит раньше, чем его обнаружит Вильгельм? Или будем стоять тут, карауля?

— Заберем с собой тела, сожгу в другом месте, — по-моему, этот вариант был очевиден.

— Они связаны со свитой. Если их переместить, можно будет отследить точку портала, потом… В общем, просто поверь мне, что тащить их с собой — не выход. Когда выяснится, что из тюрьмы был побег, Вильгельм затеет большой разнос. И когда станет понятно, что эти двое тоже пропали, бывший покровитель озаботится поисками. Будет лучше, если изыскания остановятся там же, где начались. Может, повезет, и Вильгельм сочтет, что твой друг был с ними.

Мать твою, у меня почти вылетело из головы, что надо как-то сообщить Лине, что все было зря.

— Тогда что ты предлагаешь? — сейчас было не самое подходящее время спорить: я боялся, что ведьма отключится в любой момент. — Прикопать их на месте? Совсем не подозрительно.

— Зачем копать, если можно сделать вид, что два-три идиота просто попали в старую ловушку? — крылатая снова отвернулась к холмику. — Поднеси их поближе.

Я выполнил просьбу ведьмы, молча отошел в сторону, наблюдая за ее действиями. Ни слов, ни ритуалов, просто несколько капель крови, выпущенная толика силы — и холм перед нею расползся в стороны. Вытянувшиеся оттуда призрачные руки жадно вцепились во внезапное подношение и уволокли в землю. Спустя пару мгновений все было закончено, о произошедшем напоминала только чуть помятая трава.

В определенном таланте ей не откажешь. Я невольно присвистнул с уважением: нечасто доводилось встречать некромантов, что могли пробуждать мертвых и заставлять их выполнять поручения с такой же легкостью.

Впрочем, на счет легкости, кажется, погорячился. Не знаю, на чем алата держалась до последней минуты, но теперь этот источник сил окончательно иссяк. Могла бы и попросить о помощи, вообще-то. Но крылатой проще было сверху на холм грохнуться без сознания, чем признаться в слабости, насколько я понимал.

С долю секунды все же колебался, наблюдая за ведьмой, потом плюнул и подхватил ее на руки. Мне предстояло сильно разочаровать ее в ближайшее время, попытаюсь же хоть немного смягчить грядущий гнев заботой.

— Отпусти, черт тебя дери! — моментально вызверилась неблагодарная, дернувшись так, что пришлось сжать руки.

Да уж, с заботой я не угадал. Ее проще было дубиной оглушить. В принципе, если с определенной силой нанести удар по нужной точке…

— Ты едва стоишь, какое отпусти? — попытался воззвать к здравому смыслу крылатой, отогнав соблазнительную мысль.

— Поставь на место! — здравый смысл тут и близко не маячил. — Я вполне могу идти! Да я лучше поползу!

— При других обстоятельствах я бы с огромным удовольствием посмотрел, как ты ползешь за мной на четвереньках, — это была практически правда, как бы странно не прозвучало. — Увы, времени мало.

Ведьма упрямо попыталась вывернуться.

— Еще раз брыкнешься — закину на плечо как мешок, будешь висеть вниз башкой и думать о благодарности, — хотелось бы верить, что угроза прозвучала реально. Не буду же я драться с ней всю дорогу обратно, в самом деле?

Крылатая затихла, но смерила таким взглядом, чтобы не осталось никаких сомнений: она делает мне великое одолжение. Черт с ним, лишь бы зубами в горло не вцепилась, ей-богу.

Перехватив ведьму чуть удобнее, я пошел к точке портала. Она как-то подозрительно замолчала, уронив голову мне на плечо. И я сам не до конца понял, зачем ляпнул:

— Где же та сила, о которой столько легенд? Всего одни чары, немного некромантии — и все?

— Ты бы и пяти минут эти чары не удержал, — уязвленно процедила сквозь зубы алата, мгновенно выныривая из своего полубессознательного состояния. Впервые вижу кого-то, так остро реагирующего на любые поддевки по поводу слабости.

Стоило нам выйти через портал к следующей промежуточной точке, как ведьма будто собралась с силами. С неожиданной ловкостью она все же выскользнула у меня из рук. Сперва я подумал, что просто достаточно оклемалась. В ту же минуту алата, как подкошенная, рухнула на колени и уперлась руками в землю. Распоров рубашку, на свободу вырвались слепящие синевой крылья. Вздрогнув, как живые, они на краткий миг расправились вверх, а затем будто укрыли свою хозяйку плащом. По перьям то и дело прокатывалась сияющая волна.

Я, может, и не пользовался собственным даром, но отлично понимал, что вижу. Линины крылья пытались избавить ее от переизбытка страха, пережитого в тюрьме. И крупная дрожь, которая ее колотила, вряд ли была вызвана холодом. Может, конечно, и потерей крови, но в сочетании с ожившими крыльями впечатление создавалось другое.

****ство. Еще на стадии обсуждения я понимал, что вылазка в тюрьму Вильгельма не будет простой. Я знал, что какое-то время она находилась там, предполагал, что воспоминания об этом месте вряд ли приятны. Но не думал, что с головой макну ведьму в такое дерьмо. Или не хотел думать.

— Дай посмотреть, — я опустился около нее, попытался коснуться дрожащей руки.

— Не трогай меня! — алата даже головы не подняла, но шарахнулась в сторону, как от огня.

— У тебя руки все еще кровоточат, ты пачкаешь их в земле, — не припомню, когда последний раз уговаривал кого-то позволить помочь. Но сейчас, если честно, вообще с трудом понимал, как себя вести с ней. — Лина, дай перевязать.

— Не смей. Меня. Трогать, — глухо выдохнула ведьма, чеканя каждое слово. Крылья медленно растворились в воздухе, оставив в напоминание о себе только пару дыр в рубашке. Дрожь, вместе с тем, никуда не делась.

Стянув с себя куртку, набросил на плечи крылатой. Она в ответ вскинулась так резко, что я едва не отшатнулся. Кажется, ей все же стало чуть полегче. И судя по взгляду она охотно сделает так, чтобы мне стало потяжелее.

— Засунь свою заботу себе же в задницу, — ведьма стряхнула куртку с плеч. — Со мной все нормально, бывало и хуже.

— Принять помощь — смерти подобно? — я поднялся, наблюдая за тем, как алата еще какое-то время сидела на земле, а потом все же неловко встала. Протянуть руку еще раз я как-то не рискнул. Немного подумав, она поежилась от ветра, брезгливо подняла с земли куртку и словно бы нехотя натянула ее.

Видят боги, мне стоило больших усилий не высказаться. Наверное, я бы даже не упустил возможности подколоть, вот только…

—  Что с твоим другом? Жив-здоров? — крылатая попыталась было вытащить из-за ворота волосы, но скривилась от боли в руках и передумала.

— Его там не было.

Примерно так же, как смысла увиливать от ответа.

— Что, прости? — на удивление спокойно переспросила ведьма.

— Его в камерах не оказалось, — я не любил думать на бегу, но говорить, что Рола из тюрьмы забрал Вильгельм, явно не стоило. Иначе бы алата заинтересовалась, откуда мне это известно.

— Не оказалось? — она вскинула брови, будто просто удивилась, усмехнулась.
 
Что я точно понял за две с лишним недели с ней: спокойствие и улыбочка — дерьмо. Не в том смысле, что смотреть неприятно, напротив. Вот только последствия…

Крылатая рванулась ко мне. Не представляю, что она собиралась сделать. Я приготовился увидеть огненное кольцо, что оградило бы меня от нее, но, вместо этого алата вдруг рухнула мне прямо в руки. Сил на полноценный скандал ей, хвала богам, не хватило, но крыть меня цветастыми выражениями это нисколько не помешало.

— Чертова ведьма, — терпение приказало долго жить. Дернув истеричку ближе, я все же вскинул ее себе на плечо. Крылатая разъяренно охнула и попыталась лягаться, но я достаточно крепко сжал ее колени. Хрен с ним, пусть по спине колотит, может, вымотается и вырубится. Игнорируя возмущенные дергания ведьмы, я направился к точке следующего портала. Как ни крути, пора возвращаться, ей в любом случае нужна была помощь. Пусть и кого-нибудь другого.

Она ушла, как только мы оказались в особняке демона. Стоило мне поставить ее на ноги, ведьма сняла мою куртку, швырнула в меня и пошла прочь. Без слов, без взглядов. Развернулась и пошагала, как ни в чем не бывало. Разве что старалась держаться как-то поближе к стене.

Да и хер бы с ней, я ей не нянька. Хочет изображать из себя невесть кого — на здоровье.

Однако непрошеное чувство вины давило все сильнее. Я исходил свою комнату кругами, чередуя проклятия в адрес чокнутой с угрызениями совести, что заставил ее пережить. В конце концов, в очередной раз заметив следы ее крови на своих ладонях, сдался. Взял бинты, мазь из собственных запасов и поперся к крылатой, надеясь, что не выгляжу совсем уж идиотом. Это просто знак вежливости, что-то типа того. И, наверное, стоит как-то извиниться, что ли?

Она разрешила войти после второго стука, не спросив, кто за дверью.

Нет, я все же конченный идиот. Мог бы и догадаться, что Лина не будет целый час сидеть просто так.

На руках ведьмы красовались повязки. Плотные, пропитанные каким-то зеленоватым раствором, от самых локтей и почти до кончиков пальцев. Присмотревшись, я заметил, что углы завязок чуть, кривые, мокрые и рваные, будто завязывали их зубами.

Чертовски жаль, что я не спрятал бинты и мазь хотя бы в карман. Так был бы шанс избежать того позора, который крылатая явно собиралась мне организовать.

— Бог мой, стоило-то всего раз упасть на колени, — ядовито улыбнулась она, даже не пытаясь скрыть издевку в голосе, — как злой Гончий стал добрым доктором. Стесняюсь спросить, что ты собирался делать? — она кивком указала на банку в моей руке.

— Хотел поделиться действенным средством, — пришлось досчитать до десяти, прежде чем ответить. — Помочь.

— Ведьме? — алата практически рассмеялась. — Да я получше тебя разбираюсь в подобных вещах. Свободен.

День, когда эта кусачая стервь скажет, что надумала вернуться к Вильгельму, я встречу, как праздник. Пожалуй, меня впервые так унижали за порыв проявить добрые чувства.

— Что-то еще? — ведьма заметила мое молчание.

— Почему ты так отчаянно цепляешься за эту чертову маску сильной и несгибаемой? — Вообще-то я хотел спросить, зачем изображать из себя более злую суку, чем есть на самом деле, но все же сумел смягчить.

— Если тебе что-то во мне не нравится, это вовсе не значит, что ты видишь маску, — она зубами затянула потуже разболтавшийся узелок на повязке.

— Я видел тебя там. В тюрьме. Когда ты не пыталась держать лицо.

— Что с того? — глаза крылатой вдруг заледенели. — Погоди, это что — жалость? Решил, что за каких-то несколько минут разобрался, кто я, и выбор пал в сторону бедной-несчастной?

— Ты не так поняла.

— Мне твои терзания на хрен не сдались, — отрезала ведьма. — Жалость, помощь, сочувствие — по боку. Так что смело катись отсюда со своим непрошенным благородством…

— ****ь, да ты могла сказать, что все будет так! — сам не понял, как сорвался, повысив голос. — Предупредить, что там произойдет! Но предпочла выставить меня жестоким мудаком!

— Ах вот, что тебя так задело, — алата едва не замурлыкала, услышав то, что я вообще-то планировал оставить при себе. — Ну так я тут ни при чем. Говорила же, что не хочу туда идти, но ты сказал, что мои "хотения" — не твоя проблема.

— Разницу между «не хочу идти» и «окажусь со всем дерьмом один на один» чуешь? — у меня едва эмаль на зубах не закрошилась.

— И что бы ты сделал, если бы я все в красках описала? — вкрадчиво поинтересовалась крылатая.

— Не знаю, — покачал головой. — Ты лишила меня возможности честно ответить на этот вопрос, когда скрыла правду.

— Вовсе нет, — не согласилась ведьма. — Все довольно просто. Если бы я рассказала тебе то, что ты видел своими глазами, ты бы отказался от идеи вытащить своего драгоценного друга с моей помощью?

Правильный ответ был один — нет. Ни за что бы не позволил рисковать собой, взваливать на себя самую тяжелую часть плана.

Но честный… Я бы не поверил ее словам. Подумал бы, что это уловка.

Отвечать не хотелось, но алата смотрела чересчур выжидательно.

— Нет, — лгать было бессмысленно.

— Вот и ответ, — торжествующе хмыкнула Лина. — Ты и есть бесчувственный жестокий мудак. Так что не вали, пожалуйста, с больной головы на здоровую. Я без того устала.

Оказавшись в пустом коридоре, я на минуту замер. А потом с остервенением швырнул в банку с мазью и бинты в стену. Куски белой ткани разлетелись по полу, сверху звонко упали осколки склянки.

За что я так злюсь на нее? За то, что все же выставила идиотом? Или за то, что меня это так задело?

*****

Я дождалась, пока услышу стук соседней двери, и лишь потом осторожно выглянула в коридор. Так и есть, на полу перед моей комнатой смердела травами разбитая банка, что была в руках у Гончего. Да и черт с ним, не мне убирать. Чужие психи меня тоже не касаются, своих хватит.

Вернувшись в комнату, я в который раз с ненавистью затянула постоянно развязывающуюся повязку. Не мешало бы, конечно, попросить о помощи. Но в то же время я никого не хотела видеть пока что. Разве что Асмодея, но он бы при виде моих рук раскудахтался, как наседка, а я и так готова была развалиться на куски, лишнее сочувствие бы только послужило спусковым крючком. Поэтому предпочла пока не беспокоить его.

За те три дня, что мы готовились к этой долбанной вылазке я настроилась, что так надо. Что это действительно неплохой шанс, даже с учетом того, что придется идти с Гончим, а не Себастьяном. Казалось бы, в чем проблема: зашли, чуть-чуть потерпела, а потом получила сведения, что творится в свите Вильгельма. Просто, как никогда. Я даже вроде бы убедила себя, что терпеть придется не так уж много, ведь тюремные чары — далеко не самое худшее, что довелось пережить.

Дьявол, мне бы даже не было так обидно, что дала слабину на глазах у Гончего, если бы в этом был смысл!

Теперь же я знала, что все было впустую. Наша с ублюдком сделка осталась в силе по всем пунктам, я на несколько дней вышла из строя, пока не оправлюсь от последствий чар, повалялась на земле, потешив Гончего, да еще и выслушала обвинение в свой адрес. Мол, выставила козлом. Просто невероятно! Впервые вижу козла, который возмущен тем, что его таковым видят.

Хотя, если так подумать, меня выводило из себя кое-что другое. Там, в коридоре тюрьмы, я ведь сперва решила, что Альсер и Фер нашли меня по наводке Гончего. Когда он от них избавился… Не знаю, не могу точно понять, но, кажется, неожиданно ощутила проблеск доверия к нему. Или это было облегчение, что слова про «прикрыть спину» не оказались пустой болтовней.

Пока я не услышала, что друга Гончего, чтоб ему подавиться, не оказалось в тюрьме. Круговорот сомнений с той самой секунды не отпускал. Что, если бывшие соучастники по свите все же были подосланы Гончим? Может, он затащил меня в эту треклятую тюрьму, планируя оставить там после спасения товарища? Но не нашел его, поэтому был вынужден вытащить?

И что у него за источник такой, что не смог дать правильную информацию всего-навсего о том, в тюрьме ли какой-то один алат или нет?!

Стоит ли вообще верить хоть одному его слову?