Дневник палача. Крольчиха номер два

Я всерьёз опасался, что медсестра или блондинка (а то и обе сразу) заберутся ко мне в постель - энергии смерти самые мощные, поэтому палачи непреодолимо притягательны для женщин - однако этого, к счастью, не случилось.

Почти полдня я провёл, по сути, под домашним арестом (я сразу про себя окрестил свой реально роскошный «гостиничный номер» золотой клеткой), а вскоре после обеда в дверь моей обители постучала очень красивая огненно-рыжая зеленоглазая девушка лет двадцати, не более (точно лаборантка).

Которая и проводила меня обратно в помещение для казни. В котором предсказуемо обнаружилась (скорее всего, та же самая) передвижная платформа. Только на этот раз на ней размещалось всё необходимое для смертной казни не лишением кожи (казнённая мной вчера женщина либо уже умерла, либо умирала в другом помещении), а посажением на кол – причём именно посажением.

Собственно кол, высота которого и расположение горизонтальной планки (типа сидения) были подобраны таким образом, чтобы не повредить жизненные органы приговорённой – и, тем самым, максимально продлить её мучения (как и положено по протоколу казни).

Две стремянки – для меня и моей на этот раз точно ассистентки-медсестры (которая, разумеется, уже присутствовала) и табурет для казнимой. На табурете по-женски удобно устроилась довольно красивая пепельная блондинка лет 25 с длинными, до пояса, очень красивыми пышными ухоженными волосами.

Судя по тому, что она была полностью обнажена и по наручникам на её изящных запястьях (положены по протоколу, хотя никто из приговорённых за всю мою уже долгую карьеру палача никогда не сопротивлялся – у нас это не принято), именно её мне и предстояло посадить на кол. Прямо сейчас.

Я поднялся на платформу (ко мне немедленно присоединилась ассистентка --медсестра). Приговорённая поднялась, очень вежливо поздоровалась (однако не представилась – это обычное дело) и прокомментировала:

«Я попросила посадить меня на кол… помочь мне сесть на кол. Не хотела, чтобы мне кол вбивали колотушкой в задний проход…»

Стандартный способ – садиться на кол мало кто решается.

И совершенно неожиданно добавила: «Меня приговорили к намного более милосердной казни – я сама попросила посадить меня на кол…»

«Почему?» - удивлённо осведомился я. Она загадочно улыбнулась и ещё более загадочно ответила: «Есть на то причины… очень серьёзные причины…»

«Не сомневаюсь» - мрачно подумал я. Однако промолчал, совершенно не собираясь выяснять, что это за серьёзные причины.

Приговорённая (точно добровольная крольчиха, к гадалке не ходи) спокойно и уверенно продолжала: «Я просмотрела несколько видео с реальным посажением на кол, прочитала протокол казни, поэтому хорошо представляю процесс…»

Глубоко вздохнула – и столь же уверенно продолжила: «Я буду делать всё, что Вы мне скажете, чтобы Вы могли максимально эффективно делать свою работу»

«Это радует» - подумал я. Но промолчал. А крольчиха-2 предсказуемо спросила:

«Сколько времени я буду оставаться в сознании?»

Я ответил: «Тебе будут периодически делать уколы стимулятора, так что ты потеряешь сознание незадолго до наступления смерти. Минимум сутки… хотя, скорее всего, дольше…»

Она кивнула, а я обратил внимание, что её тело… нет, конечно, было не в таком жутком состоянии как у расстрелянных мной третьего дня военнослужащих… но следы тоже впечатляли весьма. И потому спросил: «Тебя пытали?»

Она усмехнулась: «И пороли, и пытали… по полной программе». Однако в детали вдаваться не стала. Я снял с неё наручники, помог ей подняться на табурет и приказал: «Повернись спиной к дивайсу…».

Она подчинилась - и я увидел, что тупой (дабы продлить мучения) конец кола находился точно у анального отверстия женщины. Как и должно быть.

Мы с медсестрой поднялись на стремянки с другой стороны кола. Я приказал смертнице: «Руки за спину». Она снова покорно выполнила приказ, после чего я снова защёлкнул наручники на её запястьях. Затем крепко взял её за плечи и отдал следующий приказ:

«Ты должна присесть на кол…  именно присесть. Приседай пока боль не покажется тебе нестерпимой, а я буду тебе помогать…»

К моему удивлению, она достаточно глубоко присела на кол, сделанный из неизвестного мне материала (скорее всего разработки Института – мы сажаем на обычный деревянный кол).

Однако всё же недостаточно глубоко, чтобы не соскочить с дивайса, поэтому я приказал: «Расслабься. Держи тело строго вертикально. Сейчас будет очень, очень больно – мы насадим тебя на кол достаточно глубоко, чтобы ты уже не смогла с него слететь».

Она глубоко вздохнула – и расслабилась. Медсестра взяла её за плечи с обеих сторон; я положил смертнице руки на плечи и очень сильно надавил. И продолжал давить, пока не почувствовал, что дело сделано.

От дикой боли крольчиха вскрикнула, но мгновенно взяла себя в руки. После чего прохрипела: «Я думала, будет хуже… и больнее».

Медсестра покачала головой: «Это только начало, милая – дальше будет гораздо больнее. И длиться это будет… долго…»

Насаженная (но ещё пока не посаженная) на кол женщина вздохнула: «Я знаю»

Я отдал следующий приказ: «Дальше самое главное - собственно посажение тебя на кол. Ты должна полностью расслабиться и полностью раскрыться для дивайса, который сейчас будет входить в тебя…»

Она кивнула. Я продолжил: «Ты должна держать тело строго вертикально и максимально помогать колу входить в тебя так, чтобы он разорвал внутри тебя всё, что должен… но не жизненно важные органы…»

Женщина снова кивнула: «Да, конечно, я сделаю всё, чтобы максимально ему помочь, и чтобы как можно дольше оставаться в сознании…»

Я удовлетворённо вздохнул, крепко взял её за плечи и приказал: «Закинь ноги за кол и скрести в лодыжках…».

Она быстро выполнила приказ, отбросив табурет на пол. Медсестра столь же быстро перетянула ей ноги в лодыжках пластиковыми наручниками… и казнимая начала медленно (и строго вертикально) садиться на кол. 

Примерно на половине дистанции она не выдержала (боль была реально неописуемая) и громко застонала. И продолжала стонать, пока не села на типа сиденье (горизонтальную планку).

После чего неожиданно быстро успокоилась, вздохнула и уверенно пообещала:

«Я буду достойно себя вести - без криков, воплей, рыданий… даже стонать буду как можно тише…»

Почему-то я в этом совершенно не сомневался. Моя работа на сегодня была выполнена… точнее, мне так показалось, но я ошибся. Ибо в помещение для казни вошла блондинка-врач, окинула взглядом посаженную на кол крольчиху, удовлетворённо кивнула и жестом приказала мне следовать за ней.

Мы прошли в соседнюю комнату, где со связанными за спиной руками, на коленях перед плахой стояла совершенно голая… лаборантка, которая сегодня днём привела меня в комнату для посажения на кол. На столе рядом с плахой лежал стандартный мясницкий топор.

Блондинка-врач кивнула, лаборантка покорно положила голову на плаху… и мне ничего не оставалось, как одним точным ударом её обезглавить. В мою золотую клетку меня препроводила врач.