Раздел II. 2

Однажды Фред прислал мне любезное приглашение на чашку чая в своем доме. Отказываться от этого дружеского жеста я не стала, так как ничего зазорного в том не видела. Я одолжила лошадь у Паркера и поехала вверх по ручью.

Был солнечный, но не жаркий день. Неторопливым шагом я пустила лошадь вдоль ручья, ища надежный брод. Спешить было совершенно незачем, Фред мог ждать меня как угодно долго. Но не проехала я и двух километров, как столкнулась с ним нос к носу.

Устроившись под сенью плакучей ивы, Октавиус мирно удил рыбу на берегу тихой заводи, вдохновенно взирая на поплавок. Мне достаточно было беглого взгляда, чтобы понять, что он в прекрасном расположении духа.

- Привет, Рыжий Фредди! Как улов? - крикнула я ему с противоположного берега.

- Не везет сегодня что-то... - отозвался он добродушно и махнул мне рукой.

Я перегнала лошадь через ручей и спешилась. Дуглас стал собирать снасти.

- Все равно ничего уже не поймаю, даже если буду сидеть до темноты, - проговорил он и закинул удилище на плечо. - Ну что, Сима, пойдем, побалуем себя чайком? Ок Лонг обещал напечь кексов с изюмом и приготовить марципановую пастилу.

- Обожаю марципаны! - захихикала я от удовольствия. - Если когда захочешь увидеть меня в своем доме — пообещай мне марципановые сладости, и я прибегу к тебе без лишних уговоров!

До жилища Дугласа было рукой подать — крыша его дома виднелась из-за соседнего холма, поэтому Фред не взял с собой лошадь, решив размяться по дороге к ручью и обратно. Я вела свою лошадь на поводу, а Дуглас самодовольно улыбался, насвистывая веселую мелодию.

- У тебя сегодня отличное настроение, - заметила я. - Это из-за погоды или от предвкушения долгожданного ленча?

- А ты не ощущаешь радость от произошедших перемен? Не так давно мы не то чтобы ненавидели друг друга, но доверия между нами не было — это точно! До каких только курьезов мы не доходили... А вот теперь мы идем рядом, рука об руку, и нам обоим спокойно. И это прекрасно! Разве нет?

- Фред, да ты романтик еще больший, чем я! - воскликнула я, не скрывая своего удивления.

За чашкой душистого чая в светлой, уютной столовой, в изысканной обстановке, мы продолжили нашу душевную беседу.

- У тебя во всем доме обновленная обстановка, - заметила я, разглядывая необычный дизайн мебели. - А мы все никак не можем закончить, или начать уже настоящий ремонт нашего жилища с того времени, как мы в него заселились.

- Для отделки помещений я использовал очень простую и относительно дешевую европейскую технологию, - похвастался Дуглас в ответ на мое замечание. - Могу поделиться опытом.

- В нашей команде никто не примет от тебя такой помощи, - заверила я его. - Многие ребята тебя по-прежнему недолюбливают. А что касается Беляева, то он никогда не простит тебе того розыгрыша с дутым компроматом. Между прочим, в прошлый раз, после нашей утренней прогулки, он видел, как мы прощались возле ворот Дома. Он устроил мне допрос с пристрастием.

- Он тебя ревнует! - Фред произнес это вполне самоуверенно. - Значит, все не так безнадежно. Это дает тебе надежду на упрочение вашей связи в будущем. Хотя... Все мужчины бессовестные ревнивцы, но мало кто на этой почве готов осчастливить женщину серьезными отношениями.

- Все это глупости, Фредди. Беляев не может меня ревновать, ведь он мой опекун. - Я на секунду задумалась, как в этом случае одно может зависеть от другого, но тут же продолжила изливать Фреду свои жалобы. - Он всякий раз напоминает мне об этом, игнорируя мой теперешний возрастной статус, как будто я никогда не стану самостоятельной. Поэтому он пресекает любые разговоры о взаимной симпатии. Я обещала ему, что готова подождать еще какое-то время только ради того, чтобы услышать от него искреннее признание.

- Ты вряд ли этого дождешься, милая! Мужчине его возраста и его темперамента признаться в любви женщине то же самое, что выйти голым на публику, где ему не гарантируют защиту от жесткой критики всех его достоинств.

- Ты меня пугаешь, Фред! Может мне нужно быть более напористой?

- Это не исправит положения. Тебе проще дождаться обстоятельств, когда он начнет сдавать позиции и сам попросит помочь ему в решении его проблемы. Возможно, тебе не придется долго ждать. Скоро я уеду в Индию на неопределенный срок. Надеюсь, что с моим отъездом прекратятся все пересуды, и вы оба, наконец, решите, кто из вас чего стоит.

В завершение беседы и чаепития, Дуглас предложил мне осмотреть его скромное жилище, оценить качество ремонта. В доме повсюду пахло чистотой и еще не выветрившейся до конца краской; в комнатах было уютно и весело не только от тщательно подобранной, стильной мебели, но и от колера интерьерной отделки в нежных тонах.

Каждая комната имела определенный цвет и соответствующее ему название: Красный Холл, Розовый Будуар, Голубая Каминная; обстановку обязательно дополняли картины маслом, живые растения в прелестных кашпо, старинное оружие.

На дверях одной из комнат красовалась выразительная готическая надпись: «Холл баттерфляй». Светлая дверь с позолоченной резной отделкой была заперта, но Фред дал мне ключ, чтобы я собственноручно открыла замок.

Я переступила порог комнаты и замерла от удивления: по всей комнате, словно брызги или осколки радуги рассыпались стайки легкокрылых бабочек. Наверное их было не меньше тысячи и все они были нарисованы на стенах, вытканы на мягкой обивке мебели, сложены из мозаики на полу, отлиты в цветном стекле или в бронзе в виде украшений на светильниках.

Вдоль глухой стены протянулся огромный стеллаж, где на черных бархатных подушечках красовалась обширная коллекция чешуекрылых из Азии, Индокитая, Полинезии. На шелке, парче, фарфоровых вазах, лепных украшениях — всюду виднелись только бабочки.

- Что за непонятное видение? Даже оторопь берет! - прошептала я в недоумении.

- Это «Холл баттерфляй»! - ответил Фред так же шепотом. - Здесь представлены бабочки всего Мира! Это моя коллекция. Я собираю ее уже больше тридцати лет. В этой комнате почти никто не бывает, поэтому она практически всегда закрыта. Разве моих компаньонов могут заинтересовать какие-то там насекомые? Но ты или Рэм, или вы оба, можете приходить сюда, если возникнет желание. Я готов подарить вам эту коллекцию вместе с обстановкой, если вы будете согласны принять ее…

От всего увиденного у меня осталось хорошее впечатление. Дуглас и его парни потрудились над своим гнездышком на славу. Нам следовало взять с них пример и поскорее привести свое жилище в порядок.

Мне не терпелось рассказать обо всем увиденном Домбровичу — это должно было его заинтересовать.

На закате Фред провожал меня домой. Наши лошади шли бок о бок. Дуглас, в свойственной ему манере, немного хвастливо, немного полушутя, рассказывал мне о городе, где он начинал свой молочный бизнес и о новом месте своего проживания, где он обзавелся киностудией и теперь делает неплохие деньги на современных технологиях и на рекламных роликах различных товаров и услуг для туристов. Несомненно, ему хотелось бы проводить больше времени в этих краях, но он не любит местную зиму, хотя лето здесь бывает исключительно приятным.

Мы подъехали к нашему Дому уже в густых сумерках. В окнах горел свет, раздавались голоса, слышалась тихая музыка. По всей видимости, никто не собирался отправляться на покой… А может, все ждали меня?

На прощание, пожимая не крепко, но чувственно мою руку, Дуглас сказал:

- Я буду скучать по тебе, Сима, всякий раз, когда разлука будет долгой. На земле не так много людей, которые могут понять тебя и оправдать твои поступки. Даже в большой компании лучших друзей можно почувствовать себя одинокой, если они не разделяют твоих убеждений. Тебе повезло, Сима! В вашей команде, что ни личность, то отражение тебя самой. Скажу тебе одно: относись бережно к чувствам своих друзей; они — твоя жизнь, без них ты — никто, и все мирские хлопоты тебе ни к чему! - Не говоря больше ни слова, Актавиус развернул коня, но, отъехав немного, он обернулся, махнул рукой и пустил коня в галоп.

Я подумала, что он спешит убежать, но не от меня, а от чувств, которые могли ввергнуть его в пучину страсти.

Я поставила лошадь Паркера в денник, умылась водой из канистры, нагретой за день солнцем.

Я спешила по коридору в свою комнату, чтобы побыстрее забраться в уютную постель, как вдруг на моем пути встал Домбрович, преградив мне дорогу вытянутой к стене рукой, в другой он держал масляный светильник, освещая им мое лицо.

- Сима, твоя прогулка сегодня затянулась допоздна, - сказал он с каким-то странным акцентом. - Я мог бы понять Рэма в этой ситуации, но ты ведешь себя крайне неосмотрительно. Я намерен поговорить с тобой в серьезном тоне, но сейчас неурочное время. Я не должен усугублять твой молодой организм всплеском нездоровых эмоций. Поэтому, отложим нашу беседу до утра. Завтра, после завтрака, жду тебя в своем кабинете.

- Разве мы не должны пригласить для беседы третье лицо? Моего опекуна, например... - попыталась я защититься от грозного заявления Миклоша. Он склонился к моему уху и произнес не так вызывающе:

- Это буден неофициальный разговор частного характера. Просто душевное общение двух старых друзей.

Он освободил мне дорогу, и я пошла к себе неуверенной, шаткой походкой. Рэм не стал меня ни о чем расспрашивать, только сказал:

- У меня нет права отчитывать тебя за своеволие. Ты свободна выбирать друзей для общения. Я сам многое скрываю от тебя и от ребят, и у меня это получается лучше, потому что я дорожу своей репутацией. Только по причине скрытности своих намерений, я никогда не препятствовал тебе в стремлении объединить с Дугласом свои интересы.

Я чувствовала, что команда готова взбунтоваться и восстать против меня, вовсе не потому, что я, по их мнению, флиртовала с Дугласом, а потому, что идеи мужского братства я предала во имя женской индивидуальности.

Признание Рэма как бы служило мне намеком, что действуя вопреки элементарному благоразумию, я могу лишиться самых дорогих для меня симпатий.