Заговор сионистов

 После армии дело было. СССР доживал последние деньки.
Как-то раз захотелось мне попариться, и пошёл я в городскую баню. Купил билет, разделся — и сразу в парную.
 
Открываю дверь, а на верхней лавке сидят пятеро мужиков разных возрастов. Пока стою внизу, акклиматизируюсь, прикидываю — хватит ли места и для меня?

Заодно приглядываюсь. Смотрю — все мужики как будто "неполноценные" какие-то, все как один… обрезанные.

Мысленно перекрестился и полез наверх. Пристроился с краю.
Сидим уже вшестером: я и пятеро сионистов. 

Дверь снова открывается — заходит ещё один. Тоже обрезанный. Прямо не баня, а «всемирный еврейский заговор». 

Он старше остальных. Стоит внизу, привыкает к жару. И вдруг начинает на меня пристально смотреть. Смотрит, смотрит — и говорит, жутко картавя:

— Молодой человек, вы бы ещё в парную в куртке с капюшоном зашли.

Все шестеро начинают громко смеяться. А я сижу, пытаюсь понять, что же такого смешного. Ну да — обрезанные смеются над необрезанным, но особо смешного в этом не вижу.

Когда отсмеялись, старший тоже залезает наверх. Для этого всем приходится поджаться.

Сидим. Минут пять прошло — пора бы и парку поддать.
Шайка с водой и ковш — рядом со старшим. Но он не шевелится. Тогда остальные начинают что-то ему говорить на языке, похожем на немецкий, как я теперь понимаю — на идише.

Начинается оживлённый спор. Один из мужиков тянется к ковшику, но старший прикрикивает на него, и тот отдёргивает руку.

Минуту сидим молча. И тут все разом смотрят на меня.

Смотрят… смотрят…

— Молодой человек, — говорит старший, тот самый, что надо мной шутил, — надеюсь, у вас всё в порядке с чувством юмора? Не обиделись?

— Всё нормально, — отвечаю. — Но неплохо бы уже поддать парку.

— Прекрасно! — оживляется старший. — Мы тут как раз спорили, кому доверить ковш. У одного — руки кривые, у другого — вообще не из того места растут, я — слеповат, могу промазать. В общем, выяснилось, что никому из нас доверить эту почётную обязанность нельзя.
А вот вы — самое то. Будьте любезны.

И все шестеро смотрят на меня умоляюще.

Ну что ж. Поднимаюсь, беру ковш, поддаю. За сессию ещё два раза повторяю. Наконец все выходят.

Сижу потом, остываю возле своей кабинки. Подходит банщик, предлагает веник. Покупаю.
 
Распариваю и снова — в парилку.

Теперь там — мужики, явно «братья славяне». Забираюсь к ним на верхнюю полку.
Не успеваю сесть, как один из них спрашивает:

— Ну и как оно — с евреями париться?

Смотрят так, будто я только что краповый берет получил, выдержав бой со всем взводом.

— В каком смысле? — спрашиваю.

— В смысле у них сегодня шаббат — ничего делать нельзя. Парить-то их не пришлось?

И тут меня озаряет: эти товарищи меня просто развели! «Почётная обязанность»… ага. Это был способ спихнуть работу на меня — пусть и простую, поддать воды на камни.

Собираюсь уже высказать всё, что думаю о масонах и прочих еже с ними, но тут слышу:

— Дай-ка, браток, веник опробовать. Посмотрю, стоит такой покупать или нет.

Он даже согласия моего толком не ждёт — хватает веник и начинает себя хлестать, оценивая.
После него ещё четверо передают мой веник друг другу, словно палочку в эстафете 4;400.

— Нормально…
— Отличный…
— Бывали и получше…
— Не самый плохой…

Наконец возвращают — голый веник, которым только двор подметать.

— Ты, брат, смотри: с этими сионистами в следующий раз будь начеку, — говорит один. — Им верить нельзя — сам не поймёшь, как обманут!

— Нет, нельзя! — Ни в коем случае, не верь им, запросто обмануть могут, — слышу уже с той стороны дверей. 

21.11.2025