Семейная петля Мёбиуса

Моя жена Маша объявила, что мы в «смысловом разрыве». Это случилось за завтраком, когда я, по её мнению, неправильно посмотрел на огурчик на её бутерброде.

— Ты всегда смотришь на мой бутерброд с таким укором, будто я в долг перед тобой за этот огурец! — заявила она, отодвигая тарелку.
— Я смотрел на него с восхищением! — попытался я иронизировать. — Он был так идеально зелен! Прямо как на картинке из учебника ботаники!
— Видишь? Ты даже про огурцы говоришь как робот! У нас кризис!

Наш пятнадцатилетний сын Костик в этот момент уткнулся в телефон, но я знал, что он всё слышит. Он всегда всё слышит.

Чтобы спасти брак, Маша записала нас к семейному психологу. Не к простому доктору, а к «специалисту по нелинейной коммуникации», как он сам себя называл. Доктор Арчибальд, мужчина с пиратской бородкой клинышком и взглядом капитана идущего на абордаж нашего семейного бюджета, выслушал нас и радостно произнёс:
— Поздравляю. Вы не просто ссоритесь. Вы функционируете в режиме ленты Мёбиуса.

Мы с Машей переглянулись.
— В режиме чего? — уточнил я.
— Ленты Мёбиуса! — восторженно сказал доктор. — Вы движетесь по замкнутой траектории, постоянно возвращаясь к одним и тем же конфликтам, но каждый раз вам кажется, что это новая сторона проблемы. На самом деле сторона одна! Вы просто ходите по кругу, бесконечно переходя с «лицевой» стороны ссоры на «изнаночную», даже не замечая этого!

Маша посмотрела на меня с таким торжеством, будто я только что публично признался в краже того самого огурца.
— Я же говорила! Мы зациклены!
— Это ты зациклилась на том, что мы зациклены! — парировал я.

Доктор Арчибальд похлопал в ладоши.
— Прекрасно! Прямо классический переход на изнанку! Запишу.
Он дал нам задание. На неделю. Мы должны были фиксировать все наши споры и отмечать, в какой момент мы «перескакиваем на другую сторону ленты».

Вечером того же дня началось.
Ссора №1: Разгрузка посудомойки.
Повод: Я поставил чашку на верхнюю полку, хотя Маша тысячу раз говорила, что она оттуда падает.
Лицевая сторона (Маша): «Ты никогда меня не слушаешь! Тебе плевать на мои просьбы!»
Мой переход на изнанку: «Речь не о чашке! Речь о тотальном контроле! Ты хочешь контролировать каждый мой шаг, даже как я посуду расставляю!»

Итог: Мы ругались полчаса, в итоге обсудив, не слишком ли я контролирую её, когда прошу не оставлять мокрое полотенце на кровати. Полный круг.

Костик, проходя мимо, бросил в нас фразу на своём айтишном жаргоне: «Вы как два старых процессора, которые друг другу память забивают. Перезагрузитесь уже».

Ссора №2: Пульт от телевизора.
Повод: Маша спрятала пульт, чтобы я «наконец пообщался с семьёй, а не смотрел бесконечные документалки про чёрные дыры».
Лицевая сторона (Я): «Это неуважение к моим интересам!»
Её переход на изнанку: «А твоё уважение к моему желанию иметь мужа, а не симбиота с диваном?»
Итог: Мы проговорили час о том, что она слишком много времени тратит на сериалы, а я — на чёрные дыры. Снова вернулись к началу.

К концу недели наш быт превратился в поле битвы, где каждый чих анализировался на предмет «перекрута Мёбиуса». Мы так увлеклись поиском петель, что забыли, собственно, ссориться. Мы просто сидели и с тоской смотрели друг на друга.

И тут случился прорыв. В субботу утром Маша молча поставила передо мной кофе именно так, как я люблю — с двумя ложками сахара и пенкой. А я, не говоря ни слова, достал из сумки её любимые пирожные, которые она вроде как перестала, есть, сидя на диете.

Мы сидели и пили кофе. Молча.
— Знаешь, — сказала, наконец, Маша. — Может, этот дурак доктор был прав. Но он не договорил.
— В чём? — спросил я.
— Лента Мёбиуса — она ведь не только про зацикленность. Она про то, что нет разделения на «мою» правду и «твою» правду. Есть одна общая. Мы всё время ходим по одной и той же дороге и кричим друг другу: «Я на своей стороне, а ты на своей!», а дорога-то — ОДНА.

В этот момент из своей комнаты вышел Костик. Он посмотрел на нас, на пирожные, на мирно стоящие рядом чашки и произнёс:
— Ура. Наконец-то ваши внутренние сети синхронизировались. А то я уж думал, придётся вас вручную подтягивать до последней версии прошивки «Осознание».

Мы с Машей рассмеялись. И вот что я понял. Наша семейная лента Мёбиуса — это не ловушка. Это наша общая территория. Да, мы ходим по кругу, спорим об одном и том же, переворачиваем ссоры с ног на голову. Но это наш круг. Наша единственная, перекрученная, странная и бесконечная дорога.

Теперь, когда начинается старая песня, я смотрю на Машу и говорю:
— Дорогая, кажется, мы снова на изнанке. Давай пройдём ещё круг? Может, мы увидим что-то новое.

А она вздыхает, улыбается и бьёт меня старой подушкой с дивана — нашей немой свидетельницей всех ссор и примирений. Это ритуальный знак, наш семейный якорь, который говорит: «Всё, стоп. Мы дома. Мы на своей единственной, смешной и бесконечной дороге». И мы идём по нашему вечному кругу. Потому что иного пути у нас нет и не  надо.