Семёнишна. Второе дело

   Долго ли, быстро ли, но Семёнишна переехала жить к Григорию Пантелеймоновичу, чтобы, значит, быть рядом с дорогим человеком, да и за подругой Наташкой приглядывать. С живностью Семёнишны вопрос решился просто. Кота, по-прежнему без имени, определили жить к подруге. Чему не сказано были рады оба. Наталья Сергеевна, по причине своего склероза, каждый божий день радовалась, что у неё завёлся пушистый друг. Вот так она его каждое утро и встречала неизменной фразой: «О! Котик! Привет, будешь у меня жить?» и тащила на кухню кормить вкусняшками. Кот же, в свою очередь, привыкший, что его зовут просто «Кот», у Розалии Семёновны не забалуешь, и от того момента, что ему не тыкают в морду стволом пистолета, а кормят, холят и лелеют, не противился ежедневному ритуалу знакомства, пользовался новыми благами и толстел на глазах. Персиковый его мех восстановился, морда стала шире пятой точки: жизнь - удалась!
Но, как говорится, в каждом хэппи-энде есть свой нюанс. В нашей истории он тоже присутствует. Дело в том, что Наталья Сергеевна, как только с помощью соседей на её палисаднике высаживались новые гортензии, в тот же вечер, под покровом темноты, выкапывала их, поднималась на пятый этаж и радостно вручала их Григорию Пантелеймоновичу. Хоть ты тресни! Розалия Семёновна, поначалу, хотела выполнить своё обещание - и пристрелить подругу Наташку за то, что она вновь положила глаз на её мужчину, но потом смирилась, махнула рукой и милостиво разрешила Григорию принимать вечерние ухаживания подруги, ведь та всё равно на утро ничего не помнила.

   Не удалось настроить нужный контент и с соседскими бабками, что так усердно мечтали о восточных чернобровых красавцах. Как только узнали они, что единственный на всю округу завидный жених Григорий Пантелеймонович уже занят, и не абы кем, а пришлой Семёнишной, мелкой, худющей бабуськой, то сразу устроили ей такой хейт, любая звезда эстрады обзавидуется.
Однако Семёнишна быстро пресекла эти нападки, а с особо рьяной завистницей, распространявшей всякие гадости про неё и Гришу, она лично провела предупредительно-профилактическую беседу, да так, что местная стоматологическая клиника была в восторге: объём работы подкинули им знатный, от восстановления части зубов до ремонта верхней и нижней челюстей. После такой показательной беседы хейтеры, конечно, угомонились, но в дальнейшем ни о каких добрососедских отношениях уже речи быть не могло.

   А вот с соседкой с первого этажа, Мадиной, отношения, после того как последняя узнала, что благодаря Семёнишне ей вернули украденные деньги, наладились. Мадина теперь постоянно угощала их с Григорием своими фирменными открытыми беляшами, приготовленными по старинному татарскому рецепту. М-м-м-м-м, пальчики оближешь. Всё-таки татары истинные мастера быстрой и нажористой еды.
Вот так и жили теперь Розалия Семёновна и Григорий Пантелеймонович: утром и вечером - прогулка по скверу, днём и по вечерам - чтение книг и обязательный визит Наташки с цветами. Где она их только брала, когда в палисаднике уже ничего не росло, науке неизвестно. Приходила она всегда около 22 часов, аккурат перед сном, и с собой, помимо цветов, притаскивала ещё и нового своего пушистого друга, который при виде Семёнишны демонстративно отворачивался, делая вид, что он с ней вообще незнаком  и знакомиться не желает.

   Идиллия одним словом. Ну, вот прошло лето, осень как-то незаметно проструилась дождями и листопадом, выпал первый снег, а уж потом и зима вступила в свои права. Прогулки в сквере стали короче - вечерние чаепития и чтение книг, наоборот, теперь занимали всё свободное время. На улице рано темнело. Зима - одним словом. Вот как раз с темнотой и были связаны все последующие события.
Районы, напичканные «хрущёвками», априори являются спальными. Так по всей стране. Не исключением был и район проживания Григория Пантелеймоновича: серый, пятиэтажный и спальный. Освещение там, само собой, явно не блистало разноцветным неоном престижных бутиков и супермаркетов. Дай Бог, чтобы уличный фонарь был, да ещё и целый. В общем, зимними вечерами на районе была темнота и мрак. Чем успешно и пользовались местные криминальные элементы: воры, гопники и наркоманы. Весь цвет местного бомонда.

   Григорий и Розалия по вечерам сидели дома, поэтому с хулиганьём не сталкивались. Но другим жителям сидеть дома было не с руки. Дела, знаете ли. У кого работа, кому в больницу или поликлинику, кому на свидание, у кого-то просто шило в одном месте или пятая точка вечно ищет приключений, ну, а кому-то и в цветочный магазин надо сходить: у всех свои причины высунуть нос в неуютную зимнюю темень.
 
   И началось...

   То в одной части района, то в другой стали происходить ограбления. С людей срывали шапки, иногда чуть ли не с ушами. Жуть! Девяностые давно миновали, полиция уже и забыла, что такой вид ограблений когда-то существовал и был очень распространён. Особенно в Сибири и на Дальнем Востоке, где на головах носили шапки из дорогих мехов: норки, песца, ондатры, нутрии, лисы и енота. Пришлось вспоминать, как такие дела раскрывать и расследовать. Пока пинкертоны вспоминали недавнее прошлое, преступления продолжались. Заявления в местный отдел полиции сыпались как из рога изобилия. Способ совершения   преступления был один и тот же: некто в темноте срывал с огромной силой шапку и исчезал. Потерпевшие были настолько разномастны, что полиция терялась в догадках, кто это мог совершать. Под ограбление попадали и женщины, и мужчины, пожилые люди, люди среднего возраста и молодежь. Да что там говорить - заместитель прокурора района как-то умудрился затесаться в когорту потерпевших. Менты просто стояли на ушах. Новомодный способ раскрытия преступлений - изучение записей уличных видеокамер абсолютно ничего не дал. Темнота. Тупик. Служебно-разыскные собаки также оставались бессильны. Кинологи, бывало, с языком на плече пробегали с одного конца района в другой - бесполезно. Работа с негласным аппаратом, личный сыск круглые сутки - всё впустую. Никаких зацепок. Всё оставалось по-прежнему: поздний вечер, темень непроглядная, рывок, голова без шапки.
 
   Дошло даже до того, что, когда местному начальнику отдела полиции в областном управлении «накрутили хвост», он так душевно побеседовал с операми уголовного розыска, что те от безысходности обратились в редакцию телевизионного шоу «Битва магов». В город прибыло целое воинское отделение магов-экстрасенсов, как они себя сами называли, экстра-класса. Съёмки шли неделю. Маги облазили каждый уголок района, залезли практически в каждый подвал, в каждую теплотрассу, чем немало удивили местных бомжеватых обитателей. Некоторые из них впоследствии настолько прониклись идеями экстрасенсорики, что сами смогли предвидеть и предсказывать, где бесплатно поживиться боярышником. Парочку из них забрали в шоу, теперь выступают по телевизору. Ну, кому-то вот так повезло, а кому-то и не посчастливилось. Так, Виктория Правдос от перенапряжения и не угадав ни одного из заданий, окончательно поехала кукухой и слегла в местную дурку. Шоу неожиданно закончилось, когда у ведущего прямо во время очередных вечерних съёмок сняли дорогую шапку во время эфира. Из темноты - бац! - рука! Всё - шапки нет. И только оставшиеся девять ошалевших магов-экстрасенсов экстра-класса молча пялились на магию совершенного преступления. В общем, не помогло ни шарлатанство, тьфу ты, магия, ни телевидение, что в принципе одно и то же. Зато за время съёмок шоу с перепугу в полицию сдались два маньяка, разыскиваемых уже пару лет, три алиментщика и два шпиона, работавших на все разведки мира, ну этих сразу вместе с Викой в одну палату поместили.
 
   Всё это, конечно, было занятно, местами даже весело, но шапки продолжали снимать. И вот уже преступления начали совершаться на соседней улице, в соседнем дворе, и наконец во дворе, где жили Григорий Пантелеймонович и Розалия Семёновна. Оперативники отрабатывали все возможные версии, проводили бесконечные опросы жителей - возможных свидетелей. Зашли с вопросами и к ним.
Поначалу Семёнишна и не собиралась заниматься этим делом, ребята работают, знают, что делать. Однако, когда шапку сняли с её подруги Натальи Сергеевны во время, как оказалось, неудачного похода в ночной цветочный магазин, терпение Семёнишны лопнуло.

   Розалия Семёновна решила незамедлительно взяться за дело. Вместе с Григорием Пантелеймоновичем они разработали план и стратегию расследования серии преступлений. Так как, несмотря на возраст, Григорий Пантелеймонович сохранял ещё силушку богатырскую, да и ростом Бог не обидел, то было принято решение определить его в качестве силовой поддержки операции, ну и полковник милиции в прошлом, как-никак. То есть, ОМОНом местного назначения. Мозговым центром, то есть штабом, само собой разумеется, определили Семёнишну. По совместительству Семёнишна являлась одновременно и опером, и следователем. Штат этой конторы был невелик, тут не разбежишься.

   Начать решили с азов розыскного дела: получения, сбора и анализа информации. В связи с тем, что доступ к местным информационным ресурсам, так сказать, к информационному центру, был заблокирован из-за недавнего конфликта Семёнишны с одной из дворовых сплетниц, пришлось получать информацию самостоятельно. К чему и приступили Розалия с Григорием. Они стали обходить все злачные места района, все его закоулки и закоулочки. Не обошли они своим вниманием и местный пивбар, в советском прошлом именовавшийся просто - «Рыбий глаз». Опрашивались все - от бомжей до алкашей, от бабушек до деток, короче, от мала до велика. Однако нужной информации, как и местным пинкертонам, заполучить не удалось.
 
   - Засада, - подумала Семёнишна и тут её вдруг осенило, - засада!
 
   Приступив к реализации затеи Розалии Семёновны, наши сыщики дружно засели в самом тёмном уголке сквера, в надежде схватить преступника с поличным. Пошвыркивая горячим чаем с лимоном, предусмотрительно взятым с собой в засаду, Розалия с Григорием напряжённо оглядывались вокруг. Вон Леночка продефилировала в короткой шубенке, похрустывая каблучками по выпавшему снегу.

   - У неё, что вообще ничего подлиннее не бывает, профурсетка, - подумала раздражённо Семёнишна и продолжила наблюдение.

   Затем по аллее сквера прошла семейная пара, потом двое молодых парней, одинокий амбал какой-то протопал, на секунду остановился возле кустов, где прятались наши сыскари, принюхался и двинул дальше тяжёлым шагом, одинокая пожилая женщина протелепалась мимо, мужичок немного подвыпивший спешил как мог домой, ну и наконец Наташка, зараза, опять в цветочный магазин прошмыгнула, но никто из них не подвергся нападению. Никто! Засада не принесла никаких результатов.

   - Отрицательный результат - тоже результат! - бодро продекламировала Семёнишна и потащила домой отогревать свой личный ОМОН.

   На следующий день мозговой штурм продолжился.
 
   Покопавшись хорошенько в закромах своей памяти, в игру вступил Григорий Пантелеймонович.
 
   - А что если на «живца»? - пророкотал Григорий и заинтригованно подмигнул Розалии.

   - Интересная мысль, Гришенька, давай попробуем, - согласилась с предложением Семёнишна.
   
   Розалия незамедлительно полезла в шкаф в поисках шапки, берета или что там сейчас на головах носят женщины. Нашёлся подходящий головной убор - норковая женская шапка-колпак. Всегда в моде, да и дорогая к тому же.

   - Обязательно этот хмырь на неё клюнет, - констатировала Семёнишна и начала подготовку к мероприятию «ловля на живца».
 
   Григорий Пантелеймонович начал было протестовать против кандидатуры Розалии на роль «живца», но видя её непреклонность, отступил, дав несколько дельных советов.
Ну, вот и наступило время «Ч». Семёнишна в дорогой норковой шапке, с тростью и наградным пистолетом Макарова за пазухой, начала дефилировать по безлюдной аллее сквера, где напрочь отсутствовали уличные фонари, и темень была непроглядной. Григорий, он же личный ОМОН Семёнишны, прятался в кустах.
 
   Внезапно Семёнишна исчезла из поля его зрения. Была - и нет. Ни звука, ни крика. Полная тишина. Обескураженный Григорий Пантелеймонович вышел из кустов и оторопело уставился на пустую аллею.

   - Розочка! Розочка! - беспомощно взвывал он в пустоту и растерянно разводил руками.
 
   В это же время события развивались следующим образом. Розалия Семёновна, неспешно идя уже по второму кругу, неожиданно для самой себя оказалась сначала в воздухе, потом  неведомая сила затянула её в темноту, и она полетела. Полетела по воздуху. Реально. Семёнишна своим полётом не только опровергла законы физики и природы, но и ответила на вопрос Катерины из пьесы А.Н. Островского «Гроза»: «Отчего люди не летают так, как птицы?». Летают, оказывается. Вон Семёнишна летела и летела.
 
   Полёт Семёнишны продолжался несколько минут в полной тишине. Поэтому её бодигард и не слышал ничего. Наконец полёт прекратился, причём также неожиданно, как и начался. Семёнишна, открыв глаза, обнаружила себя висящей в руке запыхавшегося от бега двухметрового амбала. Амбал недоуменно смотрел на Семёнишну и пытался вытряхнуть её из норковой шапки. Попытки успехом не увенчались. Шапка была словно приклеена к голове Семёнишны. Только ноги её болтались в воздухе из стороны в сторону, пока этот детина пытался отделить шапку от головы.

   - А ну, поставь бабушку на место! - гаркнула Семёнишна и демонстративно помахала в воздухе пистолетом Макарова.

   Амбал стоял, молчал и моргал глазами.

   - Мда, скорость восприятия моей речевой информации по неизвестным причинам равна нулю, - подумала Семёнишна, а вслух заорала: - Ты чё, придурок, глухой что ли? Руки в гору - мордой в пол!

   И тут из темноты на амбала налетел Григорий Пантелеймонович. Услышав в ночи родной голос, он прибежал на помощь и своим фирменным хуком уложил его спать.   
Тушка амбала мирно почивала в глубоком нокауте, пока удачливые сыщики его связывали по ногам и рукам.
 
   Семёнишна, распутав накрепко привязанные к голове тесемки, пришитые к шапке, что и обеспечило её фееричный полёт в атмосфере, приступила к допросу жулика, приведя его в сознание.

   - Ба! - воскликнула Семёнишна, нагнувшись над телом подозреваемого, - да это тот же детина, помнишь, Гришенька, который нам уже попадался на глаза. Сейчас я его с пристрастием допрошу.

   Допрос с пристрастием проходил в лучших традициях мировой школы диверсантов: вопросы чередовались с определённым болевым воздействием на тело подозреваемого, после небольшого отдыха - повтор. На самом деле Семёнишна тыкала стволом пистолета во все доступные части тела жулика и орала последнему в ухо: «Говори, скотина, иначе пристрелю!».

   И он заговорил. А то! Навыки не пропьёшь, мы-то помним, где Семёнишна начинала свою карьеру следователя.

   Амбала звали Федей. Так он и представился: «Федя». И Федя поведал свою историю. Не так давно он освободился из мест не столь отдалённых, где отбывал заслуженный срок за неосторожное убийство. Так-то он тихий и мухи не обидит, но тогда в пивбаре приложился случайно к прицепившемуся к нему мужику, тот и откинул копыта. За это и поплатился. На зоне ввязался в конфликт с блатными, те ему потом отомстили. Из-за угла куском арматуры - да по голове. Больничка, операция, голову вроде зашили, а мозги поплыли. Ну, вот, по этой причине его и освободили от дальнейшего отбывания наказания. Оказался он дома. Работы нет, псих ни кому не нужен. Жить на что-то надо было. А так как тумблер в голове встал не правильно, то мысленно он оказался в 90-х, где на пропитание можно было добывать продажей меховых шапок, предварительно изъятых с голов граждан. Чем он, собственно, и занимался в последнее время. От ментов умело уходил - так кино насмотрелся, там много способов показывают.
 
   - Ну, вот вроде и всё, - выдохнул Федя и обречённо склонил голову.
 
   - Дурак ты, Федя, и уши у тебя холодные, - резюмировала Семёнишна и сказала своему напарнику вызвать полицию, пусть они с ним разбираются.
 
   Пинкертоны прилетели махом, погрузили Федю в воронок и увезли в кутузку.
После этого на районе воцарилась тишина и спокойствие: перестали пропадать шапки с голов мирных граждан, народ  перестал бояться гулять по вечерам.
 
   Федю судить не стали, поместили в палату к тем двум шпионам и Вике Правдос, им там вместе скучно не будет.   
 
   Продолжение следует.