Вера

Глава 29

Полученный ордер на обыск в квартире Королькова, вновь удивил следователя. Ну о том, что у него много денег можно было судить по шикарной квартире и обстановке в ней, но полные ящики денег, аккуратно сложенные купюры, как в банке, хранились в письменном столе. Увиденное, заставило полицейских просто переглянуться, не говоря ни слова. Ключи, чтобы открыть ящики, так и не нашли, их пришлось просто вскрыть. На столе лежали листы бумаги и ручка, как будто хозяин вышел на минутку, налить себе чая. Круго;м чистота и порядок, было видно, что кто-то приходит и убирает в квартире. Но самая удачная находка была в том, что найдены документы и по ним можно было отследить наркотрафик. Все аккуратно записано, кто, куда, откуда, сколько. Оказалось, что Корольков был очень изобретательным человеком, и найти эти документы, было не так просто, но полицейские все-таки не зря ели свой хлеб. Все это было изъято, под запись и съемку, все в рамках закона.

Месяц шло следствие, конечно, по его окончании можно было понять поступок Веры, но по законам она была убийцей и должна пройти через суд, для определения наказания. В последнем разговоре следователя с Михеевой он сказал, что следствие закончено

– Я передаю дело в суд, готовьтесь морально к этому нелегкому мероприятию

– Сколько мне светит? – тихо спросила Вера.

– Я не судья, но от четырех до шести лет, с учетом всего, что мы услышали от вас.

– Много – сказала Вера.

– Понимаю, но это закон, и он един для всех, какие бы причины ни были для убийства. Вы не имели никакого права решать: жить или не жить, даже такому уроду, как Корольков.

Она кивнула, не имея сил ничего сказать. Больше она не виделась с Дороховым. А через месяц был назначен суд. К ней приходил адвокат, назначенный государством, он понравился Вере. Седой, полноватый, но она чувствовала, что он проникся ее проблемой. Два дня до суда. Адвокат Георгий Краснов сидел напротив Веры в небольшой, скромно обставленной комнате. За окном сгущались сумерки, и их приглушённый свет падал на его сосредоточенное лицо. Он понимал: предстоящий разговор может стать решающим для исхода дела. Вера выглядела уставшей, но в её глазах читалась решимость. Она знала, что от предстоящего разговора зависит слишком многое.

Краснов начал, не спеша, тщательно подбирая слова.

— Вера, нам нужно обсудить каждую деталь. Помните: в суде важна каждая мелочь, каждое слово может сыграть решающую роль.

Она кивнула, сцепив пальцы. Её руки слегка дрожали, но голос оставался твёрдым.— Я понимаю, Георгий Петрович. Я готова.

Адвокат достал папку с документами и разложил перед собой. Его пальцы привычно скользнули по бумагам, останавливаясь на ключевых моментах.

— Начнём с самого начала. Расскажите ещё раз, как всё произошло. Постарайтесь вспомнить каждую деталь, даже если она кажется незначительной.

Вера глубоко вздохнула и начала говорить. Её рассказ был спокойным, но в нём чувствовалась внутренняя борьба. Краснов внимательно слушал, изредка задавая уточняющие вопросы. Он отмечал важные моменты, делал пометки в своём блокноте.

— Хорошо, — наконец сказал он, когда Вера закончила.

— Теперь давайте разберём возможные вопросы прокурора. Как вы думаете, что он может спросить?

Они проработали несколько часов, разбирая возможные сценарии судебного заседания. Краснов объяснял Вере, как лучше отвечать на те или иные вопросы, как держаться, как контролировать эмоции. Наконец, адвокат закрыл папку.

— Думаю, на сегодня достаточно. Вы хорошо подготовились. Помните: главное — говорить правду и не сбиваться с толку.

Вера встала, её взгляд был твёрд.— Спасибо вам, Георгий Петрович. Я постараюсь не подвести.

Краснов проводил её до двери, повторив основные моменты. В его глазах читалась уверенность — он знал, что сделал всё возможное для подготовки своей подопечной к предстоящему испытанию. Два дня до суда. Два дня, которые могут изменить всё. Он еще встретится с ней не раз, подробно обговорив «Последнее слово», которое дается обвиняемому. Она его выучила наизусть.

– Вы не думайте, Вера, что это пустяки, суд должен почувствовать в каждом вашем слове, обращенном к нему – правду. Понимаете?

– Понимаю, Георгий Петрович.

Настал день X. Вера и ждала, и боялась одновременно. Как только Вера зашла в зал судебного заседания, сразу увидела маму – Тамару Дмитриевну. Она старалась улыбаться дочери, тем самым поддерживая ее.

– Встать, суд идет! – сказала свои привычные слова секретарь.

Когда все формальности были выполнены, слово предоставили прокурору. Это была женщина, лет пятидесяти, в тяжелых роговых очках, больше похожих на мужские; строгий костюм прокурора придавал ее внешности статус. Никаких лишних деталей, скромная заколка в волосах. Строгость облика не делала ее неприступной, а лишь добавляла солидности и внушала уважение.

– Ваша честь, в судебном заседании – начала прокурор – я намерена доказать, что подсудимая Михеева виновна в совершении умышленного убийства. Она убила своего двоюродного брата Королькова Андрея Ивановича, нанеся ему единственно точный удар в сонную артерию шилом, которое оказалось на столе у погибшего. Она не поддерживала отношения с братом, однако ее дети часто обращались к нему за помощью, и он помогал им в устройстве на работу и со съемным жильем. Сын подсудимой находится на лечении в наркологической клинике, а дочь была им уволена из клуба, где работала танцовщицей. Михеева явилась к Королькову на работу и убила брата в его кабинете. Я обвиняю ее по части *** статьи ***, то есть в умышленном причинении смерти Королькову

– Подсудимая, вам понятно обвинение

– Да

– Признаете себя виновной?

– Я не могу однозначно ответить на этот вопрос.

– Присаживайтесь. Адвокату есть что добавить.

– Конечно, ваша честь. Я проникся речью прокурора, только она почему-то ничего не сказала об обстоятельствах и фактах, которые характеризуют погибшего. А они очень красноречивы! Думаю, суду будет небезынтересно узнать о них.

И он очень эмоционально, но кратно рассказал биографию Короткова, о том, как его вторым домом стала зона, куда он отправлялся с восемнадцати лет.

- Я прошу суд обозреть копии приговоров этому герою и приобщить их к материалам дела.

– Я возражаю, ваша честь. Считаю, что все судимости погибшего погашены и нечего о них говорить. Сейчас мы разбираем Михееву – убийцу, которая не имела права поднимать руку на брата. Кого она из себя возомнила? Бога?

– Минуточку – перебил ее адвокат, — мы обязана знать об этом Королькове, чтобы понять истинные причины поступка моей подзащитной.

– Суд принимает протест прокурора и не приобщает к делу копии о судимости погибшего.

Продолжение