Сказки старой Тихой. Часть пятая

Последняя нереида

С моря подул легкий ветерок, принеся с собой запах соли и нежную прохладу. Время было уже сильно за полдень, и О, спрыгнув с камня, сказал:
- Пора бы вам возвращаться к родителям, скоро они начнут вас искать.
- Ещё только одну историю, ну пожалуйста – стали дружно просить его дети, которым совсем не хотелось уходить.

- Хорошо, но только одну, и вы пообещаете, что не будете просить больше.
Саша и Лия пообещали и даже поклялись на мизинчиках, что они честно-честно больше не попросят.
 
Двадцать лет тому назад ещё жила в бухте Тихая одна нереида. Все её товарки давно отправились в дальние края, а она так любила родные места, что, хотя и тосковала в одиночестве, не могла решиться их оставить.
А люди всё больше осваивали берега вокруг, строя дороги, дома и, у самой воды, гаражи для лодок и катеров, порой в несколько этажей. Они приносили с собой шум, дым выхлопных труб, противный запах бензина и мусор, очень много мусора. С каждым днём всё сильнее и сильнее злилась нереида. Её прекрасное лицо исказила печать гнева, и твари морские шарахались в сторону, когда она мимо них проплывала, а раки-отшельники тряслись от страха в своих раковинах.
Последние дни летних каникул, как им свойственно, наступили совершенно внезапно, без предупреждения.  И Семёну, и Павлу обоим хотелось, растянуть мгновения до того, как им снова придется вернуться за парты, и словно бы запасти лета впрок, как консервированные овощи, так что они проводили всё светлое время суток на море, не останавливаясь ни не перед жарой, ни перед дождем.

В пятницу, впрочем, не было ни того, ни другого. Это был день столь идеальный, словно сошедший с пейзажа, какими часто украшают стену гостиной. Море было на редкость спокойно, гладкость его поверхности не нарушалась даже мельчайшей рябью, и ни один барашек не пасся на синих его лугах. Братья, вдоволь накупавшись и нанырявшись, сидели на берегу и пускали блинчики, соревнуясь между собой, и ни одному из них не удавалось вырваться вперёд. Стоило одному из них сделать удачный бросок и повести в счёте, как тут же следовал не менее удачный бросок от соперника. Рядом с ними компания из нескольких взрослых жарила шашлыки и слушала музыку из автомобильных колонок на полную мощность, а их дети тем временем весело плескались в воде. Вдруг спокойствие моря сменилось штормом, волны поднялись за одно мгновение, словно по волшебству. Впрочем, это и произошло, в некотором смысле, по волшебству. Нереида сладко спала в своём подводном доме, когда её разбудила громкая музыка, он вскочила с постели разъярённая, это стало последней каплей, и её ярость передалась водам бухты.

Большинство купающихся были рядом с берегом и сумели выбраться, но одну девочку, лет двенадцати, унесло на глубину, она принялась отчаянно звать на помощь так громко, как только могла.

  Семен и Паша, услышав крики, не раздумывая бросились в воду. Семён сидел ближе к берегу, поэтому плыл первым. Волны яростно набрасывались на него, но он упорно двигался на звук голоса девочки. Она уже почти погрузилась под воду, когда он схватил её и вытащил на поверхность. Девочка вцепилась Семёну в шею и с ней в качестве балласта, он стал изо всех сил плыть в сторону берега, борясь с течением. Нериада, ярость которой и не думала затихнуть, вцепилась ему в ногу и потянула вниз. Семён, не понимая, что тащит его на дно, пытался вырваться, но безуспешно. Он практически обессилел и нахлебался воды, а девочка всё сильнее впивалась в него ногтями. Павел старался добраться до брата, но волны снова и снова отбрасывали его в сторону.

Я стоял тогда на этом самом месте и видел всё сверху. Я очень хотел помочь ребятам, но у меня нет власти над морем. Было тяжело ощущать собственное бессилие. Но затем я увидел сидящего на скале баклана и обратился к нему за помощью, заклиная камнем, на котором он сидит, и небом, под которым он летает. Мне не пришлось просить дважды, и баклан взлетел, промчался стремительно над морем и пронзил воду, как игла пронзает кожу. Он впился когтями в руку нереиды, та вскрикнула от боли и неожиданности и выпустила Семёна. В этот момент Павел наконец сумел добраться до брата. Совместными усилиями им с большим трудом, но все же удалось добраться до берега и вытащить девочку, которую они передали родителями. Последние произошедшего с ребенком даже не заметили. 

Отбившаяся от баклана нереида, побуянив еще некоторое время, а затем её гнев сменился слезами, и она долга плакала, потому что не была от природы злой и ей было очень стыдно. Море успокоилось, ненадолго конечно ведь довольно скоро, как обыкновенно бывает на Тихой начался привычный вполне естественный шторм. На следующий день она уплыла из бухты и никогда не возвращалась.

О закончил рассказывать историю, смешно поклонился и в тот же момент солнце закрыло облако, словно опустился занавес театра. Саша и Лия попробовали уговорить его рассказать ещё, но он напомнил про данное ими обещание и клятву на мизинчиках не просить больше рассказов и сказал, что нарушать такую клятву, значит злить саму природу.
- Мы с вами ещё обязательно увидимся, и я поведаю много нового, а пока я провожу вас к родителям.   

Когда Лия и Саша шли обратно по плато, по узкой тропинке, по летнему лесу, им было немного грустно прощаться, но они чувствовали, что не раз ещё пройдут по этим прекрасным местам и что сказка только начинается. 
Когда добрались они до полянки, на которой сидели их родители, О помахал на прощание рукой и растворился в воздухе. По дороге домой Саша и Лия наперебой рассказывали свои приключения и услышанные истории, но глупые взрослые им, конечно, не поверили и решили, что это кто из дедушек или бабушек понарассказывал ребятам сказок, смешав вместе правду и небылицы.