Паучиха

   

  Да, я не смотрюсь в зеркало. Зачем? Любоваться нечем. Страдать     не собираюсь.  В чудеса не верю. Ничего не боюсь. Всё, худшее уже случилось, можно расслабиться.

  Раннее Утро. Балкон, двойной эспрессо, тонкая сигарета.  Стою, кутаюсь  в плед, створки  балкона  нараспашку, ветер швыряет в меня хлопья снега.  Это мой проверенный способ  привести  свои эмоции  в порядок: крепкий, горячий кофе;   резкий, проникающий до костей   холод; сигарета... Тяну паузу и трясусь не столько от холода, сколько от злости на себя.  Ворвался  внутренний эмоциональный ментор:
-  Ну? И, как? Дождалась? Получила? Теперь – хлебай и  разгребай!
Нехотя соглашаюсь:
-  Хлебаю!
   Я чередую  маленький глоток насыщенного кофе и  медленную  затяжку.  И вновь делаю маленький, спасительный глоток   кофе. Пауза… Вдох, полной грудью, медленный выдох . Пауза...Повтор…
- Всё!, – говорю я себе.-  Выдохнула весь негатив и   иду  жить жизнь!
  Первое в плане -  Алина!  Алина не ночевала дома. Как я это допустила? Посетила  родительское собрание, показала себя миру и прониклась  знаниями психологии.. А что  у моей  Алины? У Алины то, что  раньше называли    подростковый возраст.  Сейчас обзывают -  пубертат.  И  он налагает ответственность… на родителей. И, ещё  «налагает обязанность обеспечить доверительное пространство, в  котором  подросток  пройдет сепарацию и получит переживания необходимые    для собственного роста». Во как!
  И потому – моя задача принять, понять и простить. Простить всех, всем  и  всё. И, главное, постараться выжить, чтобы продолжать  прощать дальше.
 Подвожу итог. Что  я имею: Алина  ушла во время моего приступа.   Свой телефон она    отключила. В родительском чате  тихо. Вывод: она не у подруг. А, вдруг, её …? Нет, нет! Это не рассматриваю…. С ней всё в порядке!
  Вопросы  себе: что  можно  сделать, чтобы  ей   не навредить?  Куда  бежать? Кому звонить?  Если позвонить  в полицию то  последует     звонок в  школу и в опеку. Тогда её поставят на учет и задолбят  проверками.  Может она  у    подруги?  Но   как понять   кто  теперь у неё  подруги?  И  ,главное, как понять  кто теперь ей Я?  Судя по   тому,    что  и как  она мне вчера говорила,  я  даже  не состою  в  списке  её  лайк контактов.
 Всплывший в памяти эффект от  вчерашнего разговора с Алиной  был таким ярким, что вызвал у меня  прилив крови к лицу и знакомое чувство спёртости  в горле.
   Всё складывалось не в мою пользу. Разгневанное лицо Алины, перекошенное  гримасой  отвращения и  ненависти.  Её расширенные зрачки  и её невыносимый  крик :
- Почему ты?
- Не поняла? Что, почему я?
- Зачем ты пошла  в школу? Зачем?
- Не пойму, ты о чем? О родительском собрании?  Я должна была..
- Должна? Ну,и что? Радуйся теперь!  Добилась!
- Алина! Чего, чего  я добилась?
 Я стояла  в растерянности перед орущей   на меня  девочкой - подростком, которую  я  все эти годы старательно оберегала  от  всех жизненных ударов , закрывала все её потребности… Видимо все, кроме одной потребности, ресурс  на которую  мне не был дан природой. А  Алина, словно наслаждаясь моей растерянностью, перешла  на  презрительный тон:
- НУ, почему? Почему  у всех  нормальных « краш» девочек всегда  нормальные  «краш» мамы? А, вот  у меня случилась  ты? Ты в зеркало совсем  не смотришься?
 После этой фразы Алина поправила белокурые локоны у лица и  демонстративно уселась  в кресло, закинув ногу  на ногу. В её голосе стали звучать  начальственные  нотки.
 - Элькина мама  сказала: Так не может быть! Ты не можешь быть моей мамой! Я  имба( идеально красивая)-  девочка, а ты…, ты -  «кринжовая!».  Ты кринжовая  паучиха! Слушай, а  отдай меня в детдом!?!  Так будет правильно! Там надо мной не будут смеяться!   Потом я вырасту,  и  мне выделят квартиру как сироте! И я буду нормально жить…
 - Вот оно!, - пронеслось в моей голове, не зря лицо одной из дам на родительском  собрании показалось мне знакомым!  «Противная паучиха» -   так обозвала меня в детстве  дочь соседки по даче, где мы  всё лето жили  с бабулей. Тогда  для  меня это был ощутимый, добавочный стресс. Ну, да ладно, это потом разгребу! Но, что происходит с Алиной?
- Алина, ты считаешь, что Ты не нормально живёшь? У тебя есть  в чем-то недостаток?   Чего тебе не хватает?,- спросила я и, развернувшись,  отправилась на кухню.
  Алине, чтобы  мне ответить, пришлось встать и проследовать за мной. Выход из доминирующей позиции ещё больше её разозлил.
- Правды! Я,  хочу знать правду !  Где моя настоящая  мама? Кто мои родители? Почему?! Почему  у нас  в доме нет ни одной  фотографии? У всех есть фотографии со свадьбы,  фотографии как встречают с роддома?  А где  они у тебя? Что с моим отцом? Кто мне ты? Почему ты мне врёшь? Покажи, слышишь, покажи мне фотографии! Прокричала  Алина  и хлопнув кухонной  дверью закрылась в  своей комнате.
  К таким событиям я оказалась не готова. И, единственное, что я могла в этот момент делать, это  вжав голову в плечи беспомощно хватать ртом  воздух, задыхаясь  как рыба на мели. Конечно, умом я понимала, что, однажды,  вопросы ко мне  возникнут. Я  даже прокручивала в голове  какие-то  слова, фразы, аргументы. А  вышло  всё…вот так: неожиданно резко, жестко и  бессмысленно жестоко. К этому, в данный момент, я   не была готова!
 И тут  мой организм выдал уже подзабытую, но отработанную в детстве   реакцию. И   понеслось! Это была  та самая, знакомая  мне пошаговая ответка. Ответка моего организма и  мозга, который  эмоционально загнали в угол.
  Резкий спазм, как петля,  обхватил  мою шею. Накатила тошнота..   Резь  в глазах, от проникающего в окна яркого  света, добавила   жуткой боли в правой стороне черепа. Началось! О, это  практически забытое,  ощущение, когда твоё внутреннее, больное, обиженное « Я»  с ненавистью отторгает  твоё тело. Или наоборот,  моё  несчастное тело отторгает   ожидание  и претензии к нему  от  моего внутреннего «Я».
  Неужели опять этот ужас?… Ну, что поделать? Здравствуй, мигрень! Давненько ты ко мне  не заглядывала! А я, так-то, не ждала , не звала… И, вот, как далёком детстве - резко и бесповоротно - сильнейшая, затяжная головная боль   корректирует события моей   жизни. Меня накрыло! Приступ боли  был настолько мощным, что выбил меня  из реальности: давление в глазах, звон в ушах,  холодный пот… Накатила тошнота.  Рвота в вазу, удачно стоявшую на кухонном  столе, слегка облегчила боль и я смогла   ,почти  в беспамятстве, по стеночке, добраться до спальни и рухнуть в кровать. И, тут-же, на меня  накатила новая, ещё  более сильная  волна боли.
 Я лежала, как парализованная,   и где –то в глубине мозга,  понимала, помнила, что надо выпить обезболивающее, намочить и  положить   на голову полотенце. И  горчичник, он помогал!  Обязательно … горчичник на шею!  Но не было  сил и возможности подняться. Я была  одна в этой боли. И в  этом  моем мире самоощущений, не существовало  ничего, кроме   дикой, головной боли и похожего на бред  бессознательного, состоящего из ярких  картинок, навязчиво  всплывающих    обрывков моего детства.
  Как  лента хроники  в сознании всплывали сцены ссор родителей, переезды,  неожиданные приступы головной боли, больницы, жизнь у бабушки. Опять переезды. Снова  приступы, опять бабушка, её дача, её квартира, боль, потом  врачи,  школа, опять  бабушка,  обследование, домашнее обучение,  папа с посеревшим лицом, часто приходит серьёзный доктор.  Где мама?  Где мама? Мама появляется всё реже. Папа много работает. Хорошо, хоть бабуля теперь  всегда  рядом и связанная с ней радость, ласка  и любовь... Бабуля…
  Внученька, иди   ко мне, послушай, что я тебе скажу:" У нас  с тобой  теперь есть  своя машина. И  мы сами  будем  ездить  и к доктору, и на  дачу."
 Глаза  у бабушки  грустные, усталые, но  она улыбается. Её мягкие, теплые    ладони   охватывают  мои щеки, и  я тоже  улыбаюсь, ..и  закрываю глаза. Вдруг, я чувствую, как бабуля  со смехом целует меня прямо в кончик носа. Я  застываю, широко открываю глаза, и они неожиданно наполняются слезами. Сквозь их  пелену я расплывчато вижу  улыбающееся лицо  бабули, и, сопротивляясь слезам, громко - громко смеюсь.
  А из глаз моих, неудержимым  потоком, начинают литься  слезы. Они льются по  бабушкиным рукам, всё ещё  согревающих мои щеки, по моим  дрожащим губам и подбородку. Но я  не могу  остановить свои  слёзы и не могу  сдержаться, и  потому начинаю реветь во весь голос.  Сквозь всхлипы и  рыдания я пытаюсь рассказать  бабушке нечто очень важное для меня, то, что узнала случайно.  Но  стою и захлебываюсь слезами,  потряхивая  своими  маленькими,  раскрытыми  ладошками   перед  лицом, и давлюсь словами:
- Я знаю, я,.. слышала… Мама больше не придёт. Мама уехала! Уехала совсем,...далеко. У неё  другая,… новая дочка! Потому, что  я  плохая, плохая! Я всегда болею!
  Бабушка в испуге  ахает, осеняет меня  крестом.  Её руки подхватывают меня, и вот я уже  сижу у неё на коленях и слушаю её голос: " Нет, нет, нет! Внученька!  Нет, милая моя!",-  Бабуля гладит меня по голове, по спине и всё говорит, говорит..
 - Нет, хорошая моя!  Слышишь? Ты - самая хорошая. Ты, моя самая лучшая, самая любимая девочка на свете. Дай я тебя поцелую. Ты  очень хорошая! Ты больше не будешь болеть! Слышишь,  ты обязательно выздоровеешь!  Всё у тебя будет хорошо! Слышишь меня? Всё – всё у нас  будет  замечательно!
  Бабушка  целует меня в  кончик носа, в заполненные слезами  глаза, в мокрые  щеки и трясущийся подбородок.  Я замираю и потихоньку успокаиваюсь. Бабуля  крепко обнимая  меня и начинает  что-то тихо напевать. От её голоса  я расслабляюсь и  засыпаю, чувствуя телом спокойные ритмы её сердца.
 Это напомнило о себе  моё больное прошлое. То, что я закопала в себе, завалив  грудой «самодостижений». И это тот, опыт познания людей, который останется во мне навсегда.
   Ну, а  утро сегодняшнего  дня  я встретила   мокрая от пота  и на  мокрой от слёз подушке.   Дикая слабость и  озноб – обычные последствия приступа, не отменяющие необходимости  жить и принимать жизненно важные решения.
 Я почти  пришла в себя.  Ещё не вставая с постели, по каким – то внутренним, зыбким ощущениям,я почувствовала, что Алины нет дома.  Заставила себя подняться - надо было переодеться. Но сил на это ещё нет... Закутавшись в плед, и внутренне надеясь, что ошибаюсь и не всё так плохо, я осторожно  пошла к комнате Алины. Дверь её комнаты была  распахнута, кровать не расправлена, на одеяле бессмысленно  таращил глаза   медвежонок – подарок отца перед последней поездкой.
  Меня накрыла паника. Где могла провести ночь несовершеннолетняя красивая девочка,  если она ушла из  дома? Я механически ходила по комнатам, зачем-то трогала и  переставляла предметы, а мои мысли скакали,  бешено перебирая  возможные варианты,  от самого страшного к самому простому.
 На третьем круге  своего перемещения  приказав себе: Всё! Пауза! Так  можно и   кукухой    съехать!,-  я переместилась на кухню.
- «Прежде чем  принимать решение после стресса надо хорошо  «проветрить» голову.»,- так говорила  моя бабушка и это всегда хорошо  работало! -  "Главное правильно  переключить мозг!»  Для этого надо полностью - умом и всеми чувствами, сосредоточиться на чем – то  другом!
  С большим трудом перенастраивая фокус своего внимания, медленно, концентрируясь на каждом предмете, ощущении и  движении я  заваривала свой утренний   кофе.
 Сначала я сосредоточенно  наблюдала, как зреет пенка. Глубоко вдыхала появляющиеся новые, всё   более яркие,  нотки аромата. Затем, ощутила  пальцами гладкость любимой белой  чашки и шероховатость красной салфетки.
 Сосредоточилась на  медленном  процессе переливания благоухающего  напитка в чашку,  затем, из  припрятанной от себя же  пачки, вынула  сигаретку и  отправила в карман зажигалку. Заключительный    и основной  шаг ритуала - выход  на балкон покурить. Покурить я    не позволяла себе уже года три, по причине запрета по медпоказаниям, но сегодня запрет  сняла.  Поправляя  плед  и прихватив чашку с кофе, я медленно, акцентируя  вниманием   предметы интерьера, все кроме  зеркала, я  прошествовала  на балкон.
 В открытые створки  балкона ветер бросал хлопья снега. Они  обжигали холодом  и медленно  таяли на моём некрасивом лице…
 Да! Да, я  давно   не  смотрюсь  в зеркало.  Всё, худшее  уже  случилось и  мне можно  расслабиться. Расслабиться, чтобы   выжить. Выжить  в этой новой, современной  реальности отношений и чувств. Выжить, но   не потерять и не уничтожить себя.
 Я наблюдала себя, я наблюдала  просыпающийся мир.
К самому  подъезду, шелестя шинами, подъехало такси.  Какой- то силуэт  быстро выскользнул из машины и метнулся к двери.  В квартире сработал домофон. В тишину квартиры ворвался голос Алины: «Ма, я ключи забыла!»