В час материнства

В небе чуть - чуть заалела полоска зари, когда я стал собираться в лес. Над опушкой Барского леса показалось желанное солнце. Солнце подымалось всё выше, выше укорачивая, сжимая сиреневатые тени.
Утро выдалось на славу: яркое, солнечное, светлое. Роса в траве блестела синими брызгами, лёгкий туман над речкой Пекшей рассеялся.
Заросшая гусиной травкой, тропинка упрямо вела меня в смешенный лес. Так и хотелось на этой тропинке сбросить резиновые сапоги и пройтись по мягкой шелковистой травке босиком, чувствуя мягкость, пышность, тепло, зелёной травки.
 В первом берёзовом залоге нежданно столкнулся с первым боровиком. Приземистый, ядрёный. В одном месте, на шляпке было царапина маленькие зубками, до меня белка трапезничала.
Вдруг впереди, в кустах кто - то застонал тяжко, надрывно: Ы-ы-ы-ы. Может, показалось?
Вот опять оттуда донеслось:" Ы-ы-ы...". И наконец, я увидел серую лосиху, с красивыми белесыми ногами, нервно ворочающуюся в кустарнике. Вся трава была кругом примята. Лосиха повернула голову ко мне. Крупные тёмные глаза в слезах и муке. У лосихи начался час материнства. Она молила взглядом о помощи.
Я понял: лосиха никак не могла разродиться. Подвернулась одна ножка у лосёнка, и он застрял.
Потом, в горячке уже я не смог сообразить: много  или мало прошло времени, пока  не произошло то, что должно было произойти - рождение лосёнка. Это был порядочный бычок, неуклюжий, смешной, как все малыши.
Я стоял растерянный и счастливый, радуясь благополучному исходу.
Лосиха облизала своего малыша, ровно проливая материнское тепло глазами.
В ближнем сосняке раздался перестук дятла. Громко застрекотала сорока. НЕ:ожиданно в береговом ивняке сильно, мелодично запел соловей:"Ти-ти-чок-чок..."
Баский лес клубился всеми возможными оттенками зелёного цвета. Лесная тишина навевала, казалось, какие - то давние детские воспоминанья, светлые и добрые чувства будила в душе.