На краю Ближнего Востока 2

**На краю Ближнего Востока — 2

(Глава для «Прыжков»)**

Факт

Сегодняшний Ближний Восток — это не новости.
Это фон, который не выключается.

Израиль, Газа, Ливан, Сирия — четыре угла одного квадрата, натянутого так, что каждое новое движение может разорвать ткань.
Север гудит от ракет — Хезболла стреляет.
Юг горит — Газа снова в огне.
Восток — сирийский пустырь с следами старых войн и новых ударов.
А между этим — люди.
Много людей.
Живые.
Которые просто пытаются проснуться утром и не умереть до вечера.

И всё это — в нескольких часах езды от твоего дома.

Иногда — в нескольких минутах.

Атмосфера

Сейчас атмосфера напоминает мне старую проводку в стене:
ты её не видишь, но она искрит внутри бетона, и ты понимаешь — достаточно одной искры, чтобы весь дом пошёл дымом.

Вечера в Цфате стали тише.
Но это не та тишина, где душа отдыхает.
Это тишина, как перед взрывом: густая, напряжённая, липкая.
Ты слышишь, как город дышит — коротко, тяжело, будто ему не хватает воздуха.

Птицы летают низко — они чувствуют.
Кошки дворами бегут быстрее — они знают.
Даже собаки в городе стали лаять другим голосом — настороженным.

И ты идёшь по улице, и каждый звук — как знак:
грохот машины — ракета?
гул вертолёта — патруль?
отдалённый хлопок — экзамены к небу или похороны?

А ночью — особенно ночью — мир как будто висит на волоске.
И ты тоже.

Эмоция

Знаешь, что я чувствую?
Я чувствую две эмоции сразу, и они бьются во мне, как два зверя.

Первая — злость.
На всех, кто превратил людей в мишени.
На тех, кто принимает решения, сидя за столами, накрытыми золотом.
На тех, кто кормит детей ненавистью.
На тех, кто смотрит на карту как на доску, где можно передвигать судьбы.

Вторая — милость.
К тем, кто живёт между фронтами и просто хочет хлеба, воды, света.
К тем, кто утром идёт на работу, зная, что вечером может не вернуться.
К тем, кто потерял детей.
К тем, кто потерял веру.
К тем, кто сидит ночью в подвале и шепчет:
«Господи, спаси».

Эти две эмоции внутри меня сталкиваются, как волны.
Но они и держат меня на плаву — злость не позволяет молчать, милость не позволяет ненавидеть.

Философия

На краю Ближнего Востока ты понимаешь одну вещь:
война — это не фронт.
Война — это фон.

Она внутри каждого, кто живёт здесь.

Ты смотришь на детей — и не знаешь, что у них впереди: школа или убежище.
Ты смотришь на стариков — и спрашиваешь себя:
как они всё это выдержали и почему они продолжают верить, что Бог не оставил?

Ты смотришь на небо — и понимаешь:
каждое облако может стать дымом.

И вот главный парадокс:
в мире, где каждый день гибнут люди,
ты начинаешь сильнее ценить одну жизнь.
Одну улыбку.
Одно утро.
Одно «Шалом» или «Сабах аль-хер» от соседа.

Это и есть Ближний Восток:
место, где смерть очень близко,
но жизнь — ещё ближе.

Позиция

Я не пророк, не аналитик, не генерал, не политик.
Я — человек, который видел тюрьму, видел падение, видел тьму, видел Бога.

И я скажу так:
Здесь больше нет правых и виноватых — здесь есть раненые.
Все.
Каждый.
По-своему.

Но есть разница между теми, кто воюет,
и теми, кто делает бизнес на войне.
Моя позиция — простая:
война никогда не бывает справедливой.
Она бывает только неизбежной.
Иногда.
Но те, кто её продлевают ради выгоды,
ради власти,
ради рейтингов — пусть знают:
их суд не здесь.
И не людьми.

Финальный кадр

Представь раннее утро.
Солнце поднимается над горами, и свет разрезает город, словно заново его создаёт.
Старые дома в Цфате становятся золотыми, будто впитывают в себя тепло, которое потом отдадут тем, кто нуждается.

На крыше соседнего дома сидит кошка — она смотрит туда, где туман закрывает Ливан.
Внизу женщина несёт сумку с овощами — пятница, рутинная пятница среди нерутинной войны.
Где-то вдалеке слышен гул — может, стройка, может, самолёт, может, судьба.

Я стою на балконе, держу кружку чая, и ветер приносит ароматы: дым, хлеб, влажный камень, шаги.
И я понимаю:
я стою на краю.
И этот край — не опасность.
Этот край — точка, с которой видно яснее.

Потому что когда мир вокруг трещит по швам, ты наконец слышишь главную фразу:

Жизнь — это прыжок.
И главное — не откуда ты прыгнул, а куда летишь.