Тихая гавань

Сгущались сумерки. Ноябрьский день не баловал светом, и когда с небес хлынул ливень, стало совсем темно. Дождь не просто шелестел, он яростно, ритмично барабанил по жестяной крыше, превращая мир за окном в размытую, акварельную картину.
Она, Валя, сидела в своем любимом кресле, подтянув ноги и завернувшись в мягкий плед. В руке дымилась чашка с имбирным чаем. Сквозь плотные занавески в комнату пробивался лишь мягкий свет торшера, создавая на стенах золотистые пятна.
Валя закрыла глаза и прислушалась. Этот звук — мерный, настойчивый стук воды — действовал на нее как колыбельная, отмеряя секунды абсолютного, заслуженного покоя.
На прошлой неделе был день рождения коллеги, полный шумных, не всегда приятных обязанностей: вести светские беседы, улыбаться, запоминать чьи-то утомляющие рассказы о садоводстве и ремонте. Она слишком хорошо знала, каково это — делить пространство с людьми, чья чужая, тяжелая усталость или навязчивое самомнение способны выжать из тебя все силы, даже если они всего лишь сидят рядом и молчат. Эти люди, как густые, серые облака, омрачали воздух, заставляя чувствовать себя виноватой просто за то, что ты не так увлечен их жизнью.
Именно поэтому текущий вечер ощущался не просто отдыхом, а настоящей роскошью. Дверь была заперта на два оборота. На телефонные звонки отвечать не нужно. В этом маленьком, теплом убежище царила лишь ее собственная, легкая тишина. Здесь не было никакой необходимости притворяться, не было никого, кто бы требовал внимания или заполнял воздух скучной, тягостной болтовней.
Валя сделала глоток чая. Горячий пар согрел лицо. Она знала, что за стенами мир продолжал вращаться, что люди куда-то спешат под зонтами, решают проблемы и несут свою ношу. Но для нее сейчас существовал только этот кремовый плед, этот мерный стук дождя, и главное — кристально чистое осознание: здесь, в этом доме, никого лишнего, обременительного нет.
Это было истинное, нежное счастье уединения.