Фрагмент 11. Уральск. 1919 г

                Комдив.

         Добротная штабная изба на краю села ярко светилась окошками. Командование дивизии свечей не жалело.
         "Ночь сегодня тёмная, глухая."- заключил комиссар, вглядываясь в темноту за окном, - "Надо бы караулы удвоить, Иваныч...  Как считаешь?"
          "Брось, Андреич. Мои охотнички спать не будут. Мышь не проскочит."- отозвался комдив, - "К тому же аэроплан у нас на что?"
          "Какой аэроплан ночью?!."- возразил комиссар, - "И пилот из бывших офицеров. Продаст - не почешется. Казаки после Лбищенской резни злые, отчаянные. Головы положат, но отомстят за кровь казацкую."
          "Ну, будь по твоему, Андреич."- сдался командир, - "А то вон не ешь, не пьёшь, всё мечешься. Того гляди и спать не будешь, и так весь табак извёл."
          "Петро, подь сюда!"- кликнул он денщика.
        Изрядно подвыпивший, молодой здоровяк заглянул в горницу.
          "Чё надо, Иваныч?!"
          "Поди по бригадирам, пусть караулы усилят, бездельники... Я сказал!..   Давай, мухой туда-сюда!"
          "Слушаюсь, начальник..."    Круглая харя исчезла за дверью.
          "Ну вот, дело сделано. Петруха конечно не аристократ, но слово его у бригадиров, как моё."
          "Знаю, Иваныч... Благодарю, успокоил..."- комиссар довольный подсел к столу, - "Давай по маленькой, друг, и спать...   Завтра день тяжёлый."
         Однако спать комиссар не пошёл. Когда командир, в доску напившись, захрапел на лавке, Андреич вышел в сени и растолкал Петруху.
          "Вставай, Петро! Сегодня спать - прощай дивизия. Собери полсотню молодцов потрезвее да попроворнее. Пусть седлают коней и ждут рассвета. В засаде будем стоять...  Да ещё тачанку с "максимом" и пулемётчиком лучшим... Всё понял?!."
           "А ты чё тут раскомандовался, интеллигент!"- огрызнулся денщик, - "Батя ничего про засаду не гуторил."
           "Запамятовал по пьяному делу, сам понимаешь. А сейчас его не добудишся, того гляди шашкой полоснёт спросонья."- посетовал комиссар, - "Или может ты командовать станешь?"
           "Да ладно не шуми, всё сделаю!..   Сам то где будешь?
           "Гони всех за околицу, на дорогу к реке. Я вас там встречу...  И чтоб без фокусов, перед Батей ответишь!"
           "Слушаюсь, ваше благородие!"- гигикнул Петруха и вышел в сырую тьму.
                *         *          *
       Близкая перестрелка выдернула комдива из объятий хмельного сна.
           "Вот сучьи дети, расшмолялись ни свет ни заря!..  Опохмелиться что ль  нечем...   Эй, Петруха, что там за бардак!"- заорал он в сердцах.
      Тишина...     Сразу почуяв неладное, комдив наскоро хлебнул отстой сивухи из опустевшей бутыли и выскочил на улицу.
       В предрассветных сумерках мельтешили люди, пешие и конные. На дальнем конце села занимался пожар. В конниках Иваныч сразу признал станичных казаков.
            "Решились всё же, станичнички, мать вашу так!.."
        Коротко тявкнул "маузер". Ближайший конник свалился на дорогу, потом второй, третий...   Это неизбежно привлекло нежелательное внимание. 
             "К броневикам не прорваться, порубят в капусту."- скумекал комдив и сиганул через плетень в сторону реки, к спасительным зарослям. Немалая группа конников устремилась за ним. Густые, высокие травы тормозили лошадей и укрывали беглеца, уравнивая шансы. Преследователи не трогали винтовок, желая изрубить головореза шашками или взять живым и повесить, а вот головорез патронов не жалел, благо в кармане нашлась запасная обойма. Ещё пара всадников свалилась в траву, сражённая меткими пулями. Однако расстояние неумолимо сокращалось, а у прибрежных кустов травы изрядно выбиты скотом.
            "Тут мне и крышка..."- подумал беглец, - "Эх опохмелиться не успел, загнусь без причастия..."
        Грохот тачанки и пулемёта отвлёк его от горьких размышлений. Нехитрый экипаж вылетел из зарослей ивняка, поливая конников свинцом от "максима".
              "Сигай к нам, Иваныч, пока не зашибли!"- заорал Петруха, зашвыривая немецкую гранату на добрых пятьдесят шагов. Всадники шарахнулись от взрыва. Улучив момент, комдив с ловкостью примата вцепился в подножку тачанки и резво закинул зад на платформу.
              "Притормозил бы, гад!..  Вишь, новые сапоги ободрал!"- рявкнул Иваныч на возницу, - "Ба, да это ж беглый комиссар!..  Петро, вы что ж это удумали, сучье отродье!?." 
             "Скажи спасибо Андреичу, командир! Счас бы казачки из тебя жаркое накрошили, да комиссар, как в лужу глядел, всё разгадал."
        Впереди луг обрывался в пологий овраг. Тачанка заложила крутой вираж в сторону реки, а из оврага навстречу станичникам вывалили десятка два дивизионных кавалеристов, из самых трезвых. Вздыбились лошади, зазвенели шашки. Всё бы хорошо, да комдиву всегда везло как утопленнику. Шальная пуля ударила его в грудь на самом вираже. Обмякшее тело мешком полетело в реку и кануло в стремнине. Столько его и видели, даже пузырей не случилось. Горе - диверсанты задерживаться не стали. От станицы подгребал весь казачий эскадрон, пора и ноги уносить подобру-поздорову. Тут бы комедия и закончилась, но река степная великая хранила в себе древнюю тайну не от мира сего...
                *            *            *   
       Беспардонно яркая зелень ударила комдива по глазам. Он нехотя повернул затёкшую шею, огляделся. Квадратный малахитовый зал вмещал такую же обстановку. Иваныч возлежал на зелёном каменном ложе, но, как ни странно, не чувствовал холода камня. У дальней стены, напротив широкой арки он заметил нескольких женщин в длинных серебристых юбках, но совершенно раздетых до пояса. Идеальная жемчужная кожа стройных тел так и притягивала взгляд. Женщины явно ожидали его пробуждения и о чём-то тихо переговаривались.
           "Ёшь твою за ногу!.. Слышал я про такие санатории, да ушам своим не верил. А вот те на!"- подумал ошарашенный комдив, а вслух сказал, - "Эй, девоньки, я уже стар и к тому же измучан неразбавленной сивухой. Мне бы опохмелиться малость, ну и в баньку конечно, как положено...    А потом я весь ваш...  в полном вашем распоряжении.  Зуб даю!"
       Одна из полуголых красавиц сделала лёгкий жест рукой, и тут же откуда-то сверху опустился серебряный поднос с запотевшим графинчиком и блюдом поджаренных пельмешек.
            "Вот спасибочки, драгоценные хозяюшки!..  То что надо скромному бойцу революции."- Иваныч залпом осушил две стопки мягчайшего бренди. Румяные пельмешки  приятно таяли во рту с тонким ароматом благородной рыбы.
        Женщины, тем временем, осмелели и приблизились к "скромному бойцу".
           "Может велите обед подать, батюшка?"- молвила одна хрустальным голоском.
          "Велю, хозяюшки, но сначала в баньку..."- ответствовал разомлевший комдив, - "В чистом теле - обед при деле."
          "Помилуйте, батюшка!..  В наших краях баньки не топят."- прожурчала собеседница, с сожалением, - "Не желаете ли горячую ванну с ароматным мылом?"
          "Это корыто с водой, что ли?"- прикинул Иваныч, - "Ну сойдёт и корыто, только погорячее."
         Час спустя, осоловелый от ванны и коньяка, комдив с аппетитом закусывал сёмгой с гребешками в обществе прекрасных барышень русалочьего племени. Туманная история с элитным санаторием прояснилась самым непредсказуемым образом. Намедни, местный водяной-смотрящий, хватимши лишку, заегозил отправиться в паломничество на древний Нил. Район остался без старшего, а русалки и вовсе осиротели. Удачно свалившийся в реку Иваныч навёл в акватории такого перегару, что речные жители решили - хозяин вернулся. Русалки устремились к месту оказии, но обнаружили лишь полумёртвого мужика с шикарными усами. Последнее обстоятельство так их пленило, что они все разом предположили - а почему бы и нет. Выходить мертвяка, для их ведьминской породы, не составляло труда. И вот, новый батюшка сыт, пьян и весел, сыплет пошлыми шуточками и пускает слюни на их голые груди. Но, как известно, беда не ходит одна. В малахитовых сенях что-то загремело и вышла, воистину "картина маслом." Водяной вернулся с гулянки злой и голодный. Его бесцветные глаза налились грязной водой, а висящие усы вздёрнулись к посиневшим ушам. Надо же!..  Чужой мужик за его столом, вот бабья натура!..   Ржавый трезубец запылал адским светом, готовый убивать и калечить. Шустрые русалочки пулей выскочили из-за стола, готовые защитить подопечного от праведного гнева грозного монарха.
           "Батюшка Вурдолей, умерь свой гнев!"- зазвучал перезвон хрустальных голосков, - "Это наш гость, из утопленников...   Разве мы прогоняем гостей?.."
        Водяной несколько опешил от русалочьей прыти:
            "Какой гость, рыбье отродье!..  В нашей луже сто лет никто не тонул!..  Будете мне заливать..."
            "Он, батюшка, из служивых...   Подстрелили его, он и утоп...  Сэ-ля-ви, однако..." 
           "Солдат, что ль?"- зыркнул Вурдолей на притихшего Иваныча, - "Развели тут войнушку, весь берег засрали!"
          "Я командир Красной Армии!"- взвизгнул утопленник, нащупывая несуществующий "маузер",- "Мы на берегу не гадим, у нас всё по уставу. Это белобандиты-деникинцы срут где попало, каторжники."
          "Во распоясались людишки, страх потеряли!"- возмутился водяной, - "Белые, красные...  Зоопарк с попугаями...   А ты, человече, штанам своим командир, что делать умеешь, кроме как шашкой махать?"
        Комдив задумался:   "Ну...   песни могу петь...   когда выпимши..."
          "Понятно!..  Алкаш и тунеядец...   Ну что ж, песни так песни...  Войнушка для тебя окончилась, человече...    Теперь будешь песни ляпать, но не здесь, а в славном городе Нью-Йорке. Может там чему научишься."
       С этими словами Вурдолей притянул гостя к мерцающему выходу и мощным пинком отправил наружу. 
       Комдив мигом протрезвел, оказавшись в холодной воде. В два широких гребка он достиг поверхности у каменистого пляжа. Полуденное солнце приятно согревало пологий берег на окраине большого города. Справа, у опоры гигантского моста, бродяга-рыбак расставил нехитрые снасти и с интересом наблюдал за странным пловцом. На дальнем берегу высились башни Манхеттена.
         "Не обманул мокрохвостый, и правда Америка."- быстро сориентировался бывший военный, совсем не удивляясь собственной осведомлённости, - "А Манхеттен впечатляет...  Эх! Небоскрёбы, небоскрёбы, а я маленький такой..."    "Эй, земляк! Где тут у вас Бродвей?.."- обратился он к рыбаку.
         "Бен-Ладан тебе земляк."- прозвучал ответ,- "На мост поднимись, там увидишь."
       Озадаченный Иваныч заглянул в ближайшую лужу. На него уставился жгучий брюнет с пышными усами.
          "Эко меня переколбасило от русалочьих щедрот, ладно хоть усы оставили...    А в целом неплохо... Если приодеться по пижонски - красавец мужчина...    Америка, Америка - Россия далеко..."
       Уверенной походкой он поднялся к оживлённой трассе, уходящей на мост и дальше на остров. Впереди ждала новая жизнь, подаренная водяной нечистью на благо старой и новой Родины, а может и всей планеты...

                Соломон Бич. Ноябрь 2025 г.