Пятитомник

Сегодня работал с Колей Зарубиным, иногда именуемым в нашем коллективе электромонтажников – пятитомником.  Ну это прозвище употребляется больше среди его друзей, молодых холостых ребят. Коля застоявшийся холостяк, но не убеждённый, а наоборот целеустремлённый в поисках своей половинки.


Что означала его кличка пятитомник я не знал, но предполагал, что это связано с его пристрастием к книгам. Говорили, что книгами у него забита вся квартира. Надо сказать, что так было у многих. Покупали мебель, а в ней книжный шкаф. Ну не пустовать же ему. Забивали полки чем придётся. У меня дома было тоже самое. Какая-то литература, приобретенная за макулатуру. Макулатура за макулатуру. Она на самом видном месте. Справочнику электромонтажника места не нашлось.  И даже крою и шитью. И даже домоводству с его рецептами на все случаи жизни.


Коля в работе был хваткий, поэтому к обеду мы выполнили почти всю намеченную работу. Обеденный перерыв немного затянули, обсудили план дальнейших действий и позволили себе по паре дополнительных чашек кофе. За кофе я, неожиданно даже для себя, спросил: «Что означает твоя кличка пятитомник?» Мне хотелось знать чьи произведения в этих пяти томиках – Пушкина, Лермонтова или может «зарубеж», распространяемый за макулатуру.


-О каких пяти томах идёт речь? – уточнил я вопрос.
-Вы неправильно сделали ударение в слове «томах». Это слово пишется с большой буквы, с ударением на первом слоге.
Далее Коля всё прояснил.
- Первую девушку, с которой я познакомился зовут Тома. Потом появилась вторая она тоже Тома. И по иронии судьбы третья, четвёртая и пятая тоже оказались Томами.


Я, услышав такое, искренне рассмеялся. Произведения оказались одушевлёнными.
- И ты их все эти живые произведения прочитал? – пошутил я.
-Конечно. Неоднократно. С большим удовольствием,- сказал Коля с улыбкой.
-И ты каждую из них забраковал?
-Каждая из них забраковала меня, - сказал Коля.
-Не понял. Почему? 


Я присмотрелся к Коле. Парень видный. Рослый. Симпатичный.
Ответ оказался вовсе неожиданным.
-- Чтец из меня неважный. Читаю не выразительно. Монотонно. Без актёрского мастерства. Без соблюдения ритма и темпа. Одним словом - не по - современному. Я люблю классику. Устроиться поудобней с книгой на диване, снять с неё защитный чехол, и перед чтением любоваться ею. Восхищаться идеальными формами её переплёта. Безупречным внешним оформлением. Потом войти в неё, насладиться в который раз её содержанием, помещённым в неё авторами как будто специально для меня. Выйти из неё по естественному завершению процесса чтения. Прижать её к самому сердцу, положить руку на переплёт и уснуть сном младенца. Проснувшись, чтение можно повторить, обеспечив прилив сил и бодрости на целый день.  И в течение дня воссоздавать её образ в памяти и ждать, ждать, ждать… Дождавшись вечера…


Колину философию прервал телефонный звонок. Звонил мастер участка. Нам следовало прийти к нему.
По дороге к мастеру я спросил: «И что же дальше? Искать шестую Тому? Авось она будет такой, как ты мне только что нарисовал».
-Нет. У меня теперь есть Лена. Она тоже любит классику. И моя отсталость от времени её устраивает.
-Но у тебя, как у графомана может возникнуть желание обновить библиотеку.
-Не возникнет, - заверил Коля. –Если книга достойная, её достаточно одной. При каждом новом чтении она как бриллиант отражает свет синхронно с твоим настроением. И читанный неоднократно текст приобретает новый смысл не менее яркий, чем при первом прочтении.


Если книг много, но пустых по содержанию, с непредсказуемыми сюжетами, изложенными на языке дикарей и варваров, захватанных и замусоленных многочисленными читателями, то от такого чтения ощущение, что ты лежишь в грязи и не заешь удастся ли когда-нибудь отмыться. Исходя из естественной потребности в чтении, мне приходилось читать такую литературу. Это сродни утоления жажды зацветшей водой из заброшенного общественного водоёма.
-Интересны твои рассуждения, - сказал я. Вот только…
Зазвонил телефон. Опять мастер. Попросил поторопиться. На этом наш разговор с Колиными откровениями закончился.
 
* * *

Как только устроен мир! Все рождаются чистыми, не запятнанными, не захватанными, не замусоленными. С чистыми страницами, с оригинальным переплётом, с безупречным внешним оформлением. А дальше у всех по-разному. У каждого своя книга судьбы. А книгу судьбы прочитать не дано.