Наташина любовь

   Любила Наташа Кольку полжизни. Хотя за что бы, такого-то непутёвого? В седьмом классе приехавшая в село новая учительница посадила их за одну парту. Наташа то запасной карандаш Кольке даст, то задачу списать, то сочинение за него напишет. Привык, будто кот к сметане: увидит соседку по парте на улице – щурит свои зелёные глаза, улыбается! После армии посватался.

   И вот почти десять лет их семье. Трое сыновей подрастают один за другим. К соседке в огород сползать – вместе. Будто своего огорода нет! У другой соседки кур всполошить – вместе! А хворостиной по ногам? Мать Колькина говорит: «От папки передалось, не ругай уж сильно-то!»

   Наташа на работу не ходила: дома, в огороде, в саду, с детьми так убегается, другой раз приляжет на пол часика перед приездом мужа с работы, да и не слышит, как он на грузовике во двор заедет. Свекровь в ней души не чает. Только и величает: «Наташенька, дочушка любимая!»

   И вдруг Колька задурил. Стал оставаться ночевать в городе. Однажды приехал домой, хмуро посмотрел, как возятся у печки сыновья, как хлопочет у стола жена, а потом рубанул: «Я другую женщину полюбил. И ухожу к ней!» Наташа выронила чугунок с картошкой и села на пол. Мать истошно завопила: «А-а-а!» Дети прижались друг к другу, испуганно уставившись на бабушку. А отец встал из-за стола, пошёл в комнату, закинул в дорожную сумку свою одежду и вышел, не попрощавшись.

   Год семья ничего не знала, где он, как? Потом приехал на грузовике шофёр и привёз письмо. Колька сообщил, что молодая жена родила дочку Женечку, жить по квартирам надоело, они приедут в родительский дом. А Наташа с детьми может вернуться к своим родителям, там её комната не занята. Колькина мать плакала и причитала: «Не пущу в дом шалаву эту! Живи здесь, доченька!» Но Наташа устало сказала: «Мама, у них твоя внучка». И стала собирать вещи, едва видя их сквозь слёзы.

   Шофёр, который привёз от Кольки письмо, спросил: «Что ему передать?» Мать огрызнулась: «Передай, что стервец он, что не будет ему материнского благословения, а шалаву эту пусть близко к дому не подводит!» Наташа промолчала.

   Вещи заняли место в грузовике. Ребята забрались в кузов и уехали из дома, где родились и безмятежно жили. Мать Наташина встретила дочь с детьми сдержанно, шофёр помог занести узлы в комнату. И стал приезжать в гости.

   Ребята привыкли к дяде Лёше. Он привозил из города гостинцы, пахло от него как от родного отца, грузовики отличались только номерами. И весёлый какой! Возится с ними, шутит, хохочет! Наташина мать стала смотреть с надеждой: вдруг да женится парень на её дочке? Непьющий. Квартира в городе. Опять же, детей так любит! И дождалась: через год сделал Алексей предложение. А любимая отказала. Ещё через год ухаживаний поговорил Лёша с её мамой. Та подготовила дочку уговорами, и тридцатитрёхлетняя женщина ответила согласием.

   Через месяц вновь собрали одежду в узлы и тронулись в дальний путь. Ехали медленно. Дети подпрыгивали на узлах и смеялись. Наташа сидела, отрешённо глядя вниз. Она не любила город. А Лёшу? Хороший он, весёлый, добрый… А сердце её занято другим, непутёвым. Навстречу быстро ехал грузовик. Дети закричали: «Папка! Папка! Папочка!» Она подняла голову и увидела, что Колька сидит за рулём, а рядом с ним – молоденькая женщина с девчушкой. И Наташа потеряла сознание…

   Они с Колькой вошли в сад. Он срывал сливы и яблоки, она ела. Потом спросила: «А где листья?» Ни листочка не было на голых деревьях, только фрукты. Как странно... Потом бегали взапуски по каким-то комнатам. Смеялись. И тут Наташа спросила: «А где окна?» Ни одного окна не было в этих проходных комнатах. Как странно... Потом долго кружились, кружились, кружились в квадратной комнате без окон, крепко взявшись за руки. Упали. Наташа спросила: «Коля, где наши сыновья?» Ни одного сына не было около них. Как странно...

   А потом она услышала стук. Он раздавался где-то за стеной. Больно отдавался в висках. Увидела, что кто-то пробил в стене квадратной комнаты окно. Летели куски серого кирпича, показалось лицо Лёши, залитое кровью. Вот кто пробил путь наружу! Наташа вслед за Колькой ползла из этой комнаты, обдирая бока и руки. Он выполз и тянул её через обломки этих кирпичей. От боли закричала. И услышала незнакомый женский голос: «Очнулась, голубушка несчастная. Сходи, Надя, позови доктора». И Наташа впервые за три дня открыла глаза. Болело всё!

   Не сразу и очень осторожно ей, по мере выздоровления, открывали страшную правду. Машина Кольки врезалась в их машину. Наташа и дети вылетели на обочину. У неё случился выкидыш. Дети умерли сразу, все трое. Лёша, покалеченный, сделал, что успел: перетащил подальше от машины крошечную девочку, вытащил самого Кольку, а когда подполз к его машине снова, то сгорел вместе с молоденькой женщиной, которую хотел оттащить от места аварии. Один взрыв – и не стало на Земле хорошего парня Лёши! Детей у Наташи больше не будет. Её бывший муж останется инвалидом. И только девочка отделалась ушибами. Но родни у неё – Колькина мать, которой уже за шестьдесят, да отец – теперь инвалид.

   Почти через месяц, когда смогла ходить, Наташа проведала в мужской палате Кольку. Увидев бывшую жену, он опустил голову и не сказал ни слова. Тогда женщина пошла в детское отделение и спросила: «Где Смирнова Женечка?» Её подвели к обычной для больницы металлической кроватке с обвисшей сеткой. Девочка посмотрела на подошедших людей чистыми зелёными глазами, вскрикнула: «Мама!» И протянула к Наташе ручки.
2003 г.