Ведьма

Я помню тебя с детства.
С тобой не играли.
Ты всегда была другой,
какой-то странной, не такой.
Любила ты оставаться наедине с собой,
уединившись с природной тишиной,
а громкую толпу
ты обходила стороной.

Твой взгляд — пронзительный, глубокий —
он словно смотрел сквозь,
считывая одолевавшие сомнения.
Ты безошибочно определяла ложь
Души раненые ты врачевала,
помогая в горе и печали
обрести благодатный покой.

Ты знала точно:
«Вначале было слово» —
и в этом был твой стержень,
и основной моральный закон.

Ты не боялась идти против общего заблуждения,
крепко сплачивающего коллективы.
Не поддавалась общему гипнозу
Ты знала, правда не всегда на стороне большинства.
И ты действительно,
в отличие от многих
считавших себя праведниками,
которые твою непохожесть ставили тебе в укор,
жила по заветам Христа.
Ты понимала: осуждать другого —
нет большего греха.

Но ты жила в век невежества,
страхов и доносов.
Инаковость – хуже преступления,
не было в те времена.

Обвинили тебя в ереси,
По подлому доносу, ударив со спины
в темницу бросили, в оковы заковали.
Там — сырость, скрип железа, безысходность.
А дальше — судилище, кострище.
Твой исход предопределен,
оправдания не будет,
о чем достоверно знала ты тогда.

Молилась ты: «Да минует Меня чаша сия».
Чаша не минула.
Но молитва дала силы
судьбы удар сдержать стойко,
несмотря на пытки
и физическую боль.
Смерть от огня ты приняла достойно.
Ты умерла под гневный вой
ликующей толпы:
«Ведьма!» да «Казни ее!».
Но в душе ты проклинающих тебя простила:
ты знала, не ведают они, что натворили.

Огонь уничтожил тело, но не попрал честь.
Твой образ мужества и стойкости
в моей памяти останется всегда.

Пройдет время, и окажется,
что ты была во всем права.
А судей-палачей, которые тебя
в тот темный век к казни приговорили,
история посмертно осудила.

Время расставит все по местам,
только нужно выждать срок,
чтобы человек усвоил
очередной недопустимости насилия
и нетерпения варварства урок.

А пока время не пришло,
я, в чьей памяти ты все еще жива
(Память преодолевает смерть!),
сегодня на пепелище к тебе приду
и цветы – белые лилии –
в дань светлой твоей памяти
и торжества правды над забвением возложу.