Дж. Гордон Байрон и байронизм

Дж. Гордон Байрон (1788–1824), лирик и сатирик, создатель западноевропейской лиро-эпической поэмы. В поэмах и драмах Байрона впервые соединились в равном соотношении лирическое, эпическое и драматическое (синтез лирики, эпоса, драмы).  Исследователи рассматривают Байрона как культурно-аристократическую личность, которая «отстаивает себя в обществе и реализует свое «я» благодаря особой манере преподносить и демонстрировать себя» [О. Манн]. С именем английского поэта связано рождение байронизма – особого мировоззрения бунтарски настроенного молодого человека, пресыщенного светом, устремленного к свободе даже ценой своей жизни, рвущегося к действию и одновременно отягощенного одиночеством и печалью. Эти настроения переданы в «Мафреде» (1817) и «Каине» (1821), драмах на библейские сюжеты, и в лиро-эпической поэме «Паломничество Чайльд Гарольда» (1812 – 1818), герой которой, молодой англичанин, узнает мир, совершая путешествие по странам европейского Средиземноморья.

В этих драмах Байрон разрабатывает тему несчастья в вертикальной плоскости: небеса безмолвны и бессмысленно «взывать к небу». В недосягаемых измерениях божественной высоты и темной глубины ада угадываются контуры библейского архетипа «потерянного рая»: трагедия человека в ограниченности и бесполезности желаний. В переживаниях персонажей отразилась антитеза верха и­ низа. В границах метафизических констант вертикали – горизонтали измеряется человеческое бытие, блуждает человеческий разум [Потницева, с.152 –155]. Байронические образы бурной волны, взлетающего орла, одинокой кручи, возвышающейся над морем, символы вольной жизни, «пылкой, мрачной, саркастичной и бурной» [Tieghem, с. 183], подхватывают все мечтающие о вольности поэты. Такого рода эгоцентризм В. В. Жирмунский охарактеризовал как «разорванность» – «не от слабости душевной, а от полноты, от многообразия жизни, от зовов бесконечности, звучащих отовсюду».

Ф. ван Тигем отметил, что байроновский Манфред, «презирающий мир и бросающий вызов Богу, а обществу – пламенные проклятия», стал моделью для героев «неистовой школы» во Франции, дал толчок волне вампиризма в литературе [Tieghem, с. 182 – 183]. «Великий грешник Каин, высказывается и мыслит у Байрона языком просветителей», подобно им, отвергает все авторитеты и ищет ответ на бунтарские, но метафизические по смыслу вопросы «Зачем во Вселенной есть зло?», «Неужели тот, кто создал Рай, намеренно искушал Адама? А после проклял все его потомство? Как верить и молиться такому Богу?» [Корнилова c. 349-341]. Герои Байрона бунтовали против сокрушающей несправедливости, но их бунт, метафизический по своей природе, не оправдался и не преодолел несправедливость.

Но вот «Дон Жуан» (1818–1823) уже представляет развернутое эпическое полотно, исполенное искрометной иронии и сатиры. Сюжет соответствует его герою, антиподу герою трагедии, хотя байроновский персонаж не лишен героизма.

Лиро-эпическая поэма «Паломничество Чайльд Гарольда» принесла Байрону долговечную славу. Поэт обновил жанр паломничества, путешествия. Предметом созерцания традиционно являются страны Востока – Испания, Италия, Греция. Из туманного Альбиона среднеземноморские земли Испании и Италии тоже виделись как Восток, поскольку пережили власть мусульманской Османской империи. Греция, борющаяся за свое освобождение от турецкого ярма, мыслилась романтическим поэтом как страна восходящей Свободы. Свобода восходила на Востоке. Молодой англичанин Чайльд Гарольд в благоговении стоит перед античными руинами Греции – зримыми осколками героического и культурного прошлого. Англичанин, созерцая почтенные развалины, мысленно проходит исторический урок и, разышляя о прошлом, думает о настоящем. «Паломничество Чайльд Гарольда» сохранило черты жанра воспитания и Байрон не избежал в своей поэме дидактизма. Античные руины, писал В.В. Жирмунский, традиционно являются предметом для размышления [Жирмунский, с. 123].

«Поэзия развалин» ввозникла в Англии, ее создателем считают английского  художника и поэта Д. Дайера (1700 – 1758), прославившегося стихотворением «Гронгар Хилл», одним из шести ранних стихотворений, представленных в сборнике 1726 г. Во время поездки в Италию, в Рим он восхищался предметами старины,   руинами Колизея и терм Каракаллы, но в неописуемый восторг его привели величественные развалины Пантеона. Среди скульптур и рельефов он выделил Геракла, Аполлона, Венеру, группу Лаокоона, колонну Траяна, храм Паллада, арки Тита и Константина, вдохновившие его, как живлписца и поэта, на создание стихотворений  «Руины Рима» в 1740 г. и «Руно» в 1757 г.

Стихотворения Дайера, а за ним романтический байроновский текст зафиксировали за образом руин архетипное содержание «священного места и картины мира», «мимолетной временной протяженности» и «череды вечностей», священной и профанной истории, атрибута памяти о далеких цивилизациях [Элиаде, с.  52, 69 – 74], а в Чайльд Гарольде, как заметила Н. А. Солорьева, такие черты, как любовь к путешествию в поисках собственной и «другой идентичности», «слиянность с природой», меланхолия и сентиментальная созерцательность, сожаление о «потерянной дикости и примитиве», о «природе, над которой человек надругался, оставив себе лишь отдельные уголки, да и то больше в собственном саду и парке» [Соловьева]. Видя неспособность своего героя «перейти от наблюдения к саморефлексии и анализу», Байрон удалил его в дальнейшем, чтобы самому свидетельствовать о событиях прошлого Европы и давать им оценку в  сопоставлении с современностью. Чайльд Гарольд остается на фоне событий и только, но внутри их он отсутствует. Отсюда замедленное чувствование, как одна из особенностей национального характера, противопоставление культуры и цивилизации природе, они «вытесняют лирического героя и оставляют наедине с этими проблемами самого поэта» [Соловьева].

«Восточные поэмы» Байрона: «Гяур», «Корсар», «Абидосская невеста». В них, по мнению Ю. Лотмана, Байрон противопоставил «изнеженному свету энергию и героическую грубость романтика». Некоммуникабельность, одиночество Корсара – своеобразное убежище для души, скрывающейся от печальной яви и избегающей общения с современностью.
 
На 1824 г. пришелся подъем байронизма во Франции, имевший большое воздействие на французскую литературу вплоть до 1838 г. [Виту, c. 5]. Репутация Байрона во Франции не была однородной: английского поэта воспринимали то как романтического бунтаря, то как поэта, склонного к преувеличениям и позерству (l’outrance de la pose); светского человека, денди, описавшего «болезнь романтической души», демонизацию (satanisme) человека, обреченного на фатальные поступки, крайности (l’ exces) и противостояние Богу, то как провозвестника литературы измененного сознания [Виту c. 5]. В соответствии с концепцией Э. Эстева, на которую и сегодня ссылаются современные литературоведы, наибольшее влияние на французских писателей Ламартина, Мюссе, Ж. Санд, А. Дюма-отца и особенно на Виньи имели Чайльд Гарольд и Манфред, «наиболее мрачный» из байроновских героев, а после 1830 г. – Дон Жуан [Виту c. 5].

Рецепция этих героев Байрона критикой отличалась непостоянством. Менялись времена, менялись и нравы. При жизни автора «Дон Жуана» упрекали в «недостойном глумлении» (l’indigne persiflage) над европейскими нравами и  карикатуре на общество. В первой половине ХХ в. в байронической драме подчеркивали торжество  разума и его союз с чувствительностью, отмечали соединение идей Вольтера и Экклезиаста (А. Моруа). Но уже во второй половине ХХ в. в ней разглядели сатирическую и ироническую картину общества и даже комедию абсурда. В ХХ в были пересмотрены взгляды на мистерию «Каин»: ее вновь стали воспринимать как драму в романтическом ключе, как результат созидательной силы романтического воображения,  «тонкую игру масок и зеркал», признав отсутствие в ней контраста между позерством и искренностью, увидев в ней глубину иронии. Пристального внимания были удостоены те байронические произведения, в которых воображение находится во власти мифа о падении без искупления [Виту c. 6], особенно увлекшие в свое время французских романтиков.

Литература:

1. Английская поэзия в русских переводах (ХІV – XIX века): сборник / сост.: М.П. Алексеев, В. В. Захаров, Б.Б. Томашевский. М.: Прогресс, 1981. – На англ. и рус. яз.
2. Зарубіжна література ХІХ сторіччя. Доба романтизму / Д.C. Наливайко, К. О. Шахова. Тернопіль: Навчальна книга – Богдан, 2001.
3. Жирмунский В.В. Поэзия английского сентиментализма.
4. Корнилова Е.Н. Мифологическое сознание и мифопоэтика западноевропейского романтизма. М.: ИМЛИ РАН, Наследие, 2001.
5. Павличко С. Байрон. Нарис життя і творчості // Зарубіжна література: дослідження та критичні статті / С. Павличко. К.: Основи, 2001.
6. Потницева Т.Н. Романтический миф о Каине (Мистерия Байрона «Каин») // Біблія і культура : зб. наук. ст. Чернівці: Рута, 2000. Вип. 1. С. 152 – 156.
7. Тураев С.В. К вопросу о национальном характере в литературе романтизма / С.В. Тураев // От барокко до постмодернизма: зб. наук. пр. – Д.: Вид-во ДДУ, 1997. – С. 13 – 23.
8. Элиаде  М. Священное и мирское.
9. Vitoux P. Note sur Byron et la critique byronienne // Romantisme. 1974.