История...

История...
(В. Исаков)
  Ворота во двор с металлическим скрипом захлопнулись за багажником машины, подкатил к своему  парковочному. Ночь настойчиво  слипала мои ресницы! Устал! Отворил дверь экипажа. Выдохнул! Слава Богу, доехал! Две тысячи километров с лишним трассы за спиной....  Вместо крови у меня в жилах, наверное, тёк  один кофе или  по  дяде фурсенко... «одно кофею с кусочеком колбаски».... Собрался с силами, свесил ноги. Встал  одновременно двумя подошвами модельных. Сделал шаг  вперед с трудом, и устало нажав на кнопку сигнализации, погладив заднее крыло своей « тележки»: поблагодарил за работу. Потащился домой, переваливаясь с боку на бок к подъезду. На втором этаже четырех этажного, окнами во двор, маялась  в ожидании, скромная « берложка» с потолками под три с лишним: сталинский фонд!... 
Вещи сбрасывал с себя по мере приближения к ванне.  После, завернув  себя в любимый,  и ужасно теплый  тяжелый халат, босиком потопал на кухню  к прозрачной столешнице стола. Чай заварил из северных трав, недавно там был на рыбалке. Налил для сугрева  прозрачной, но строго пятьдесят грамм, опрокинул аки в пропасть. Всё! Я дома!  Открыл «копм», работу еще никто не отменял, пусть даже  и в последние дни отпуска, надо было проверить почту. Тут из массивного шахтного телефона, что висел на стене, оставшийся от бывших владельцев и молчавший с покупки квартиры, раздался звонок. Удивило! Поднялся, протянул руку к  громадине. Снял трубку, которой можно было отбиваться от врагов минут десять, шнур ужом потянулся за мной.  С устатку,  ой, невежливо, а на улице был третий час ночи, буркнул в трубку: « Да!».
Из трубки  окатил приятный бархатный женский голос.
- Доброй ночи, милый! Прости, что так поздно!
Далее с придыханием.
- Не учла разницу в часовых поясах, извини!
Я, как держал кусочек пармезана  с медом в левой руке на вилке, так и застыл. Хотел было сказать очаровательной, что она ошиблась телефоном, меня упредили.
- Молчи, только ничего не говори, я и так еле набралась смелости тебе позвонить.
Молчал. Через какую- то паузу.
- Трудно переступить через свою гордыню. Послушай! Пожалуйста, если можешь! Ты один?!
Вот они женские скромные штучки! Ответил в трубку незнакомой женщине, хотя мой процессор задымился от напряжения, вылавливая из памяти женщин с похожими голосами. Поиски не увенчались успехом. Тихо почти неслышно ответил,  приняв слова девушки  за розыгрыш.
-Лучше тебя никого не нашел, я один!
На другом конце провода замолчали и  тут будто спохватившись, попросила.
- Зная твой характер, ты же ошибок не прощаешь, пожалуйста, не клади трубку! Мне же надо тебе так много сказать, хотя!
В трубке услышал заминку. Терпеливо ждал. Опять почти шепотом произнес в холодную пустоты бездны  аппарата.
- Продолжай!  Не торопись! Я стал чуть другим, терпеливей.
Даже здесь в кухонном шестидесяти метровом пространстве, услышал на другом конце провода выдох облегчения, это как прыгаешь с парашютом с борта в пропасть воздуха: все страхи позади. Обаятельный голос продолжал.
- Постарайся если сможешь простить за то хлопанье двери, когда ты отказался ехать со мной!
Приподнял брови, картинка, похоже, стала вырисовываться. Ответил.
- С тех пор много времени утекло! Что об этом вспоминать.
Услышал прыгающий от волнения голосок.
- А помнишь, любимый, как мы летали на крыльях с тобой по улицам Питера, счастливыми, и самое смешное, замечала, как женщины глядя на нас вытирали слёзы, слегка завидуя моему счастью.
Сглотнул слюну. Вспомнил Питер, порой скучаю по его широким улицам и уютным дворам, и даже по той красавице, что водила меня по улицам. Увы не Питера, не красавицы! Дама не захотела ехать с нищим инженером в тьму таранью. А девушка со слезами в горле продолжала.
- Знаешь! Я сейчас самодостаточная женщина! Могу позволить себе слетать куда угодно и, на чем угодно! Могу позволить себе зайти в пяти звёздный  Мишленовский ресторан, взять всё, что указано в меню, не глядя на левую сторону.  А вот баклажанную икру с чёрным хлебом и да с кусочком сала с зелёным лучком, вспоминаю часто.
Да уж, как она права! Могу себе позволить все, что она перечислила, но вот кусок  копченой оленины с хариусом до сих пор уважаю, а если ещё и залакировать  морошковой настойкой. Волшебство, да и только!  А девушка с незнакомым печальным голосом продолжала.
- Прости! Ты стал ко мне всё чаще приходить во сне. Просто сидишь за столом и молчишь, даже и  слова не скажешь. Смотришь мне в глаза с каким – то немым укором, которого я не понимаю... Просыпаюсь, а запах твоего любимого «Пи» по всей квартире. Порой, даже  страшно! Это все твое умение растворяться в пространстве?! Тебя же за глаза называли шаманом...
 Я нахмурившись,  стоял по стойке смирно уже возле аппарата! После секундного молчания  дама продолжила.
- Не представляешь, как  хочу быть  мамой!   А потом так хочу качать на руках внуков, и петь им колыбельную! Ты удивился?!
И тут же сразу выплеснула.
- Фёдор, у меня билет на ближайший рейс в Россию. Видишь, набралась  смелости и всё сказала тебе!  Молчание длилось секунду.
- Мне никто не нужен и я  до сих пор без ума люблю тебя! Как только вспоминаю наши ночные посиделки на крыше твоего дома, у меня в животе расправляют крылья бабочки.
На автомате ответил в трубку.
- Простите меня, сударыня!Меня зовут Владимир.
Из трубки послышался всхлип. Я добавил!
- Фёдор, у которого я купил квартиру, вслед за родителями два года назад  умер. От ковида! Умер в одночасье.
 Добавил.
- Простите, но мне до сих пор кажется, что он и не хотел жить. Талантливый человек,его программы были до сих пор бесценны. Мы были друзьями. Кроме Вас, видимо, у него никого не было.
Потом, как кувалдой пригвоздил её к полу.
- И хоронил я его один.
 И вдогон.
-Самым ценным предметом, что у него было над столом, и чем он дорожил, это был  Ваш портрет. Там на фотографии Вы стояли на парапете набережной Фонтанки в Питере.
В трубке услышал лишь одно слово.
- Простите, я ошиблась!

 Она, было, хотела, что- то еще сказать, но я положил трубку в руки громады телефона. Все также босиком обошел квартиру. На душе, как и в квартире, было пусто, почему я раньше не задумывался.  Вернулся на кухню. Сел на прозрачный стул за прозрачный стол. Налил водки в граненый стакан по самый край. Махом осушил! Опёрся локтями о столешницу, закурил. У меня не было ни детей, ни внуков и даже собаки, у меня был  лишь мой бизнес и из нищего  инженера  я  давно перешел в ранг  людей, у которых  возможности совпадают с желаниями. Задумался! Было грустно и муторно на душе, и совсем не хотелось спать!