Не было бы счастья... или Как одна неприятность ре

Не было бы счастья... или Как одна неприятность решила проблему большей неприятности
Часть I. Крайняя улица и битвы за место под солнцем
1971 год. Таганрог. Город, куда меня, Юсифа Алиева, заманил романтическими письмами мой школьный друг Валера Гельман, поступивший в местный Радиотехнический институт (ТРТИ) годом ранее. Валера расхваливал ВУЗ как один из лучших в Союзе, обещая блистательное будущее. И вот я здесь, посреди июля, готовый завоевать инженерный Олимп.

Валера снял мне флигель на время сдачи документов, на улице Крайней, 14. Название говорило само за себя: за ней простирались только поля. Путь в центр, к институту, превращался в настоящий квест с тремя пересадками и битвой за выживание.

Сначала – 20 минут пешком до автобусной остановки. Потом – 25 минут на «двойке». Поездка на этом автобусе была крещением огнем. Посадка происходила с локтями наперевес, и внутри ты оказывался зажат, кажется, не четырьмя, а шестью стенами человеческих тел.

Именно в этой душегубке я впервые услышал легендарный диалог, который потом часто вспоминал.

— Вы мне яйца раздавили! — кричала откуда-то женщина. — Откуда они у вас? — спросил мужчина. — Откуда-откуда! Очередь выстояла, вот и купила! Что я теперь домой привезу?! — Опустите вашу авоську вниз! Ваши яйца мне на голову льются! — орал рядом стоявший.

Никто не смеялся. Пассажиры были заняты одной мыслью: доехать без травм. В этот момент, проталкиваясь через толпу и еще больше прессуя несчастных, шла контролер, требуя оплату. Ни мужчины, ни женщины не могли дотянуться ни до кармана, ни до сумочки.

Мы с Валерой вспоминали транспорт нашего родного Азербайджана: никакой давки, никакого контролера — все платили водителю при выходе. Здесь же, мы, по привычке, выскочили на первой остановке, чтобы дождаться менее забитого автобуса. Валера только усмехнулся: «Бесполезно, Юсиф. Они все такие».

С горем пополам, трамвай показался спасением. В нем было свободнее, а оплата в кассу требовала оторвать заветный билетик. Он шел медленно, казалось, целую вечность, пока наконец не довез нас до Некрасовского переулка – корпуса А, где расположилась приемная комиссия.

Часть II. Препятствие с глазом и «Человек Ректора»
Документы были в полном порядке: аттестат, паспорт, автобиография, фотографии. Но ТРТИ был институтом особым, закрытым. Дополнительное медосвидетельствование проводилось в институтской медчасти.

Именно там меня ждала первая неприятность.

Медсправку мне не дали. Причина: слабое зрение левого глаза.

Приемная комиссия была категорична: с такими данными — не наш профиль. Посоветовали искать другой ВУЗ. Но я, наслушавшись Валеры и проникнувшись величием ТРТИ, стоял на своем. Я ходил по кабинетам, добиваясь допуска к экзаменам, но везде получал отказ.

Надвигалось 31 июля, последний день приема документов. Время — половина четвертого. Мы с Валерой возвращались по Крайней улице, когда друг вдруг остановился.

— А ты попытайся к ректору, — сказал он. — Кабинет в корпусе Д.

Председатель комиссии уже говорил, что ректор «такими вопросами не занимается». Я поделился этим с Валерой, но он настоял: «Попытайся».

Я подошел к вахтеру корпуса Д и попросил приема. По счастливой случайности, ректор в этот день только вышел на работу после командировки в США. Возможно, именно этот «американский» фактор повлиял на его решение принять не студента, а обычного, отчаявшегося абитуриента.

Я рассказал ему все. О четырех старших братьях, двое из которых уже радиотехники в авиации, двое — курсанты военного училища. Об отце, полковнике, ветеране ВОВ. О матери, украинке из Харькова.

Я не знаю, что именно его тронуло, но он проникся моей историей и, главное, моим желанием учиться именно в его институте.

— Езжайте за документами, — сказал ректор. — Успейте привезти их в медчасть и председателю приемной комиссии до 17:00. Они будут ждать.

Я привез документы в половине шестого. Врач в медчасти ждала, хотя рабочий день давно закончился.

— Что, успели ректору пожаловаться? — встретила она меня с едкой улыбкой. — Давайте ваши документы.

С этой заветной справкой я пошел к председателю приемной комиссии, который оставил для секретаря уже подписанный для меня допуск. Первый экзамен — 1 августа.

Так я, благодаря неудачной попытке получить медсправку, стал, по слухам среди преподавателей, «человеком ректора».

Часть III. Не было бы счастья...
Годы спустя я узнал истинную причину первых отказов. Из-за особого, закрытого и секретного статуса ТРТИ существовала негласная установка: азербайджанцев к учебе в институте не допускать. Были студенты из Баку, но это были русские или армяне. Я был первым азербайджанцем, принятым в этот институт.

Моя первая неприятность — отказ из-за плохого зрения — заставила меня пробить стену бюрократии, подняться к ректору и, тем самым, решить проблему большей неприятности — проблемы национальной принадлежности и негласного запрета. Покровительство ректора, которое я получил, помогло мне не только поступить, но и успешно сдать все зачеты и экзамены во время учебы.

Как гласит народная мудрость: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Моя маленькая проблема со зрением открыла дверь, которую большая, системная проблема, пыталась держать закрытой.

Юсиф Алиев. Шамкир. 22 ноября 2022 года.