2. Инициативы Всеволода Чермного

2. ИНИЦИАТИВЫ ВСЕВОЛОДА ЧЕРМНОГО. Известие о неожиданной гибели страшного Романа Галицкого моментально разнеслось по Руси и, в конце концов, добралось до тесной монастырской кельи, в которой коротал свои дни «батюшка» Рюрик. «Батюшка» немедленно воспылал любовью к веселой мирской жизни, сбросил с себя монашескую рясу и начал спешно натягивать на свое обрюзгшее от долгого безделья тело доспехи. Через какое-то время он уже восседал на киевском троне, а еще немного погодя в компании с Ольговичами шел к Галичу выбивать оттуда маленького Даниила. К городу, однако, союзникам не дали подойти полки Андрея Венгерского, который решил, что ему выгоднее будет соседствовать с безобидным запуганным мальчишкой, а не с матерым тщеславным расстригой. Рюрик несколько раз сходился с венграми в рукопашной, но все его наскоки были отбиты без особых усилий. Тогда за дело взялся двоюродный племянник почившего к тому времени Игоря Святославича Черниговского, Всеволод Чермный. Он пригнал к Галичу берендеев с половцами и навел там такого шороху, что вдова Романа Великого, решив не испытывать больше судьбу, увезла сыновей во Владимир-на-Волыни. Вскоре к Владимиру начали сходиться венгры, поляки, киевляне, черниговцы, степняки, и в конечном итоге собралось так много вооруженных людей, что всем как-то сразу расхотелось драться. Дело решили миром. Стороны отказались от своих претензий на трон Романа Великого и постановили пригласить в Галицию человека со стороны.

«Человеком со стороны» стал сын расторопного Всеволода Суздальского, Ярослав-Федор, княживший в ту пору в южном Переяславле. Ярослав не мешкая отправился в дальний путь, дабы взять под свой контроль Юго-Западную Русь и распространить власть своего великого отца до рубежей Византийской Империи. И все у княжича было бы ничего, если бы не происки недобитых галицких бояр. «Лучшие люди» Галича решили, что князь у них должен быть приглашенный, а не посаженный. С приглашенным потом будет легче разговаривать, а вот с сыном Всеволода Большое Гнездо разговор вряд ли получится. Послы галицкие отправились на Волынь в черниговский стан и начали зазывать к себе Владимира Игоревича Северского, который, даже не пытаясь строить из себя недотрогу, той же ночью собрался и уселся на спорный трон. Во время еды, как водится, к Игоревичу пришел вкус. «Половины царства», пусть и добытой далеко не самым честным путем, ему показалось мало, и он немедленно начал требовать от владимирцев сдачи своего города и выдачи всех членов семьи Романа Великого. Возмущенные владимирские обыватели чуть не прикончили галицких послов, осмелившихся передать им это наглое требование, но вдова Романа и на этот раз уклонилась от борьбы. Желая лишь сохранить жизнь своим сыновьям, она отъехала в Польшу, а на Волыни водворился брат Владимира Игоревича, Святослав. Другому своему брату, Роману Игоревичу, новый галицкий князь уступил Звенигород.

Так вся Западная Русь оказалась под пятой клана Ольговичей, и теперь им вдвойне было непонятно, какого черта делает в Киеве расстрига Рюрик. Смоленские Ростиславичи довольно уже «правили» Киевской Русью, и им пришла пора уступить свое место тем, кто был более достоин сидеть в древней столице. В итоге скоротечной драки, в ходе которой Киев пару раз переходил из рук в руки, а Ярославу-Федору пришлось бросить Переяславль и бежать на север к отцу, Рюрик, затеявший всю эту смуту, вновь оказался в Овруче, а киевским князем стал Всеволод Чермный.

В 1207 году решил, наконец, взять слово и Всеволод Большое Гнездо. Его программная речь, сводившаяся к единственной фразе: «Южная Русь есть также и мое отечество», заставила покрыться холодным потом как жителей многострадального Киева, так и все население княжеств, лежавших на пути суздальских полков к столице. Южане хорошо помнили прежние «дружественные визиты» суздальских князей - Юрия Долгорукого и Андрея Боголюбского; слова Всеволода также не предвещали им ничего хорошего. Вскоре по Южной Руси полетели тревожные слухи об огромном новгородско-суздальском ополчении, собравшемся у стен Москвы. Куда именно направит свои стопы страшный суздальский князь, к Киеву или Переяславлю, никто не знал, а потому страшно было всем без исключения. Вскоре великокняжеская рать действительно стронулась с места и лесами вышла к Оке, где в ее состав влились муромские и рязанские полки. На этом поход великого войска на юг закончился. Кто-то донес Всеволоду о тайных переговорах рязанскиих князей с Черниговом, которые те якобы вели за его спиной. Старый князь, не желая получить неожиданный удар в спину, решил, не теряя времени, на месте разобраться с изменниками. 22 сентября 1207 года в ставке Всеволода Давыд Муромский и владимирские бояре открыто обвинили рязанцев в их контактах с противником. «Изменники» пытались оправдываться, но их никто не захотел слушать. Без вины виноватых рязанских князей заковали в цепи и отправили во владимирский «централ» на отсидку. Великокняжеское войско, разом позабыв о Киеве, повернуло на Рязань и принялось громить все встречные села и города. Только Пронск дерзнул оказать союзникам сопротивление и проявил при этом такое упорство, что его в итоге пришлось брать измором. Рязань сопротивляться даже не пыталась. Горожане, которым надоело уже отвечать своей головой за грязные делишки верховников, выдали владимирским властям всех своих князей с их детьми и женами. Успокоившийся Всеволод велел войску расходиться по домам.

Получив известия об уходе северян, Всеволод Чермный облегченно смахнул со лба липкие капли ледяного пота, но тут же вновь покрыться испариной с ног до головы. У стен Киева стоял, поигрывая рукоятью меча, его враг - неунывающий и неугомонный овручский расстрига Рюрик. За его спиной колосились копья смоленских полков. Киев Чермному пришлось бросить. Южная столица в очередной раз угодила в натруженные руки дружной семейки Ростиславичей.