Белый билет

Я возвращался от дочери: водился с двухлетней внучкой. За окном электрички проносились знакомые картинки – многоэтажки Гордеевки. Вот показались пролёты железнодорожного моста через Волгу. Подумалось: того самого, который во время войны защищали от вражеских налётов бабушка и дедушка жены – бойцы 196-го зенитного артиллерийского полка. Представились огневые позиции, землянки, и невольная дрожь пробежала по спине.

Мои ноги гудели как электрические провода: это был результат двухчасовой прогулки в парке. Каждый раз, когда я приезжал водиться с внучкой, сначала мы играли с ней дома, а после обеда я вёз её на коляске в парк, где она погружалась в послеобеденный сон. Эта практика была отработана ещё с первым внуком, которого я тоже возил спать после обеда в наш борский парк. Почти два года, почти каждый день. Результат стал очевиден быстро. За всё то время он ни разу ничем не болел. Так что усталые ноги того стоили.

Минут через пятнадцать электричка остановилась на промежуточной станции Толоконцево, где предстояла техническая стоянка, предусмотренная расписанием. Я продолжал сидеть в расслабленной позе, вытянув ноги и прикрыв глаза. Голова беззаботно покоилась на высокой спинке сиденья. В наступившей тишине мне стал слышен негромкий женский голос соседки, сидевшей ко мне спиной. Это было, явно, продолжение разговора, начало которого я не слышал из-за стука колёс.
- А Никита-то женился у них, наконец?
- Да уж года два, как расписались.
- А до этого они сколько жили?
- Да лет десять.
- А детей так и нет до сих пор?
- Нет и неизвестно, будут ли. Жене-то Никитиной под сороковник стукнуло. Какие уж там роды…
- Родителей Никитиных жалко. Похоже, так без внуков и останутся. А ведь Никиту так холили-лелеяли. Отец его даже от армии «отмазал», «белый билет» справил.
- Выходит, что зря …

Вагон вновь загудел от поданного напряжения, послышался мягкий стук колёс. Да и собеседницы, видно, приглушили свои голоса. Но суть истории мне стала уже ясна. Всю оставшуюся, недолгую дорогу она крутилась у меня в голове и не давала душевного покоя. А на предпоследней остановке в памяти вдруг всплыла похожая история, рассказанная несколько лет назад во времена моей работы в академии.

Как-то на кафедре мы сидели за праздничным столом, отмечая чей-то день рождения. Уже за чаем речь зашла о семейных делах. Стали говорить о детях, о внуках. И тут вспомнили о Татьяне Сергеевне, бывшем доценте нашей кафедры, которая до меня ушла деканом в соседний вуз. Семейная жизнь её не сложилась: с пившим  и ругучим мужем она рассталась, когда сын её Егорушка ходил ещё в среднюю группу детского сада. Она много работала, не чураясь никакой подработки и мотаясь по вузам и колледжам большого города. Её часто не было дома. Пока Егор был маленький, выручала живущая по соседству бабушка. В старших классах он проявил самостоятельность: связался с местной шпаной. Начал покуривать, приходить домой под хмельком. Когда ему стукнуло 18, сердце уставшей от такой жизни матери дрогнуло: используя свои связи, она сделала ему «белый билет». Приняв этот жест за материнскую слабость, сын пошёл вразнос: начал курить травку, глотать «колёса» и тянуть из матери деньги. Из дома начали пропадать вещи. Через несколько лет полной безысходности жизни случилось неожиданное чудо: после пребывания в каком-то реабилитационном центре парень бросил свои вредные привычки. Через год-два Егор познакомился с молодой, разведённой мамой, имевшей на руках трёхлетнюю дочку. Не сразу, но сошлись, поженились. Уже в браке оказалось, что жена Егора не хочет больше детей. Так и стали они жить-поживать… Вот так Татьяна Сергеевна и осталась без родных внуков.

Взбудораженный этими историями, я не смог их долго держать в себе. Едва успев раздеться и разуться, поделился ими с женой, встречавшей меня в прихожей. Удивлённая моим, непонятным для неё пока, возбуждением жена начала слушать меня с некоторым недоумением. Лишь под конец второй истории ей стала понятна причина моей эмоциональной взъерошенности.

И тогда настала моя очередь удивляться. Жена спросила:
- А ты помнишь Настю, врача-терапевта из нашей больницы. Мы ещё как-то вместе, в одной компании, отмечали Новый год?
- Что-то не припомню, да и виделись мы тогда только раз.
- Я тебе про неё рассказывала. В первом браке у неё родился сын Кирилл. А во втором браке, когда родилась дочка, сын стал от неё отдаляться. Хотя с плохими друзьями он не водился. Их у него вообще не было. Всё свободное время он уединялся в своей комнате за компьютером.
- Но ведь он, вроде, даже в институт какой-то поступил, – заметил я.
- Да, поступил, но не сразу. Вот тогда-то мама и подстраховалась: сделала сыночке «белый билет».
- Так чем же дело кончилось. Институт-то он закончил? И где он сейчас?
- От девчонок я слышала, что институт он бросил курсе на третьем и уехал в Питер.
- А в Питер-то зачем?
- Чтобы там его никто «не доставал».
- Странная мотивация. А чем же он там занимается? И где живёт?
- Работает в службе доставки, а живёт на съёмной квартире, которую вскладчину снимает с такими же иногородними коллегами.
- Так он, что - до сих пор не женат?
- Не женат, и не имеет никакого стремления.
- Откуда знаешь?
- Да Людмила Синицына рассказала, мы с ней на прошлой неделе созванивались.

И стало мне очень грустно. И сжалось моё, дедушкино, сердце от неизбывной жалости к несостоявшимся дедушкам и бабушкам. «В этом, пожалуй, и есть закон человеческой жизни: с одной стороны, «белый билет», а с другой – промысел божий» - подумалось мне.
 
22 ноября 2025.
г.о.г. Бор Нижегородской обл.