Как мы праздновали седьмое ноября

Праздник Октябрьской революции праздновался во время осенних каникул - дополнительный бонус.
Кстати, приближение всех праздников школьная программа учитывала, в задачнике появлялись задачи не про привычные помидоры и ящики. а про праздничные флажки, листовки подпольного комитета и колонны демонстрантов; упражнения по русскому тоже "сваливались" в революционную тему, по литературе разучивали " мы говорим "Ленин", подразумеваем "партия" , хор принимал в репертуар песню, с которой , исполняемой по радио, каждый раз начинался "красный день календаря". Помните?
" Неба утреннего стяг
В жизни важен первый шаг
Видишь. реют над страною
Ветры яростных атак?
 И вновь продолжается бой..."
- Почему октябрьская революция, а празднуем в ноябре? - спросил как-то маленький Котовский у старшего брата.
Мы все сидели на крыше гаража, и Толька, как заправский лектор, рассказал нам всем о календаре, о расхождении с Европой в тринадцать дней, о том, как была принята поправка. и о том, что теперь из-за этой поправки Новый год выпадает на рождественский пост. и верующая бабка шипит и плюётся. когда в Толькиной семье его празднуют.
И седьмое ноября по тому календарю на самом деле было двадцать пятым октября - вот и октябрьская.
Отцы собирались на демонстрацию. Это - одно из ярких воспоминаний моего детства: песня по радио, праздничный завтрак с розовой ветчиной и со сладким, и папа принаряжается, чтобы идти на место сбора колонны.
Тут нужно сказать, что дом. в котором мы жили, был ведомственным, и все наши отцы работали на одном предприятии. Вернее, в одном оборонном НИИ. Соответственно, и на демонстрацию собирались от него же.
Обычно мы с мамой выходили на угол улицы, и мимо нас проходили колонны, сформированные в Ленинском и Кировском районах по пути на главную площадь города.
Шли с развёрнутыми флагами и транспарантами, плакатами на палках, с маленькими бумажными флажками, с воздушными шариками. на некоторых из которых было написано "Слава октябрю" или "Да здравствует революция!" На груди - красные ленточки с надписью "7 ноября". Мы следили с балкона, чтобы зря не торчать в ожидании. и когда на далеко видной с нашего шестого этажа улице с названием Городская показывались отороченные красным пёстрые ряды, поспешно одевались и выскакивали им навстречу. На угол, где в обычные, непраздничные, дни ходил трамвай и катились автомобили. Но для демонстрантов движение перекрывали.
Больше всего мне нравились духовые оркестры. У некоторых крупных предприятий они были свои и, конечно. шли в колоннах и. конечно, если видели на тротуаре скопление зрителей, начинали играть.
Иногда играли и на аккордеонах, даже подпевали и приплясывали.
Справедливости ради, некоторые демонстранты шли уже маленько "вдетые". но несильно, и это только добавляло веселья.
Сейчас во времена большей обособленности, трудно объяснить молодёжи, какое чувство единения и причастности порождали такие вот праздники. Люди кричали "ура" без команды и побуждения - просто от приподнятого настроения. от полноты чувств.
Опять же. справедливости ради. на демонстрацию "загоняли". Никто накануне особого энтузиазма не проявлял . когда к рабочему месту подходил парторг и извещал: "Сидоров, завтра идёшь на демонстрацию, ты в списках". Сидоров обычно всеми правдами и неправдами пытался "отбояриться", но у парторга не забалуешь.
Однако, наутро, явившись на сборный пункт, отхлебнув из бумажного стаканчика чего-нибудь заботливо принесённого кем-нибудь из "коллег", обсудив с приятелями футбол, начальника и цены на "Беломор", надув и завязав пяток шариков и получив от парторга палку с портретом Косыгина, Сидоров уже забывал, как накануне упирался. и весело подпевал: "Широка страна моя родная", шагая под руку с секретаршей Леночкой или бухгалтером Семёновым - он, Семёнов, кстати,  и принёс стаканчики.
У некоторых мужчин на плечах сидели дети. Кто-то вёл своего за руку, всунув ему в другую шарик или маленький флажок. Щека у пацана топырилась от двух конфет, припасённых тем же Семёновым для закуси, но пожертвованных "молодому поколению".
И опять. обращаясь к чувству единения. В более старшем возрасте, комсомолкой, я сама ходила на демонстрацию от школы, и это было здорово , слышать усиленный динамиком торжественный голос:
"На площадь вступают колонны учащихся Кировского района. Наша смена пополняет ряды учёных и трудящихся всех специальностей. Ребята неустанно осваивают учебную программу, за один год призёрами городских олимпиад стали сто сорок шесть учащихся района, призёрами олимпиад СССР... " - и он называл поимённо , упоминая школу.
- Ура-а!!! - орали громче всех одноклассники олимпийца.
И при этом мы знали, что вот сейчас оставшиеся дома мамы и бабушки видят нас на экранах телевизоров по прямой трансляции.

Мне кажется, нам сейчас немного не хватает таких ... как это сейчас называется "флэшмобов".
С демонстрации возвращались к накрытым столам, ходили в гости друг к другу, морально-неустойчивые "догонялись" до состояния "хорошеньких". но вечером и трезвые, и не очень снова выходили на улицу "смотреть иллюминацию".
Да, к праздникам город украшался цветными лампочками. складывающимися в слова и картинки праздничной тематики - серпы и молоты, звёзды, все эти "Да здравствует" и "Слава".
А вечером был салют. На той же площади устанавливали пушки-ракетницы, и в потемневшее небо взлетали разноцветные букеты огней.
 Конечно , по сравнению с сегодняшним великолепием, всё это было слишком просто, тускло, примитивно, но у каждого времени свои приметы. А для семидесятых-восьмидесятых празднование было пышным, вполне себе.
В кинотеатрах крутили "Ленин в октябре", "Броненосец потёмкин" и, между прочим "Кто заплатит за удачу" и "Неуловимые мстители" - не столько патриотические, сколько вестерновидные.
Ну а потом каникулы заканчивались, и начиналась вторая четверть.