Саламандры судьбы

Вы как хотите, но я русского поэта Александра Александровича Блока, умирающего в парижских богадельнях, не вижу. И Ходасевич, Божьей милостью русский поэт, тоже не должен был там умирать. Их совместная жизнь с Берберовой, которая его предала, это были в сущности двумя разнородными полотнами, которые не создали вместе одну канву.

Конечно, из сегодняшнего дня многих можно жёстко судить, не известно, что было бы с нами в те годы, нас их "перестройка" превратила в отрепье, оставшееся от комсомольцев и пионеров, которые клялись быть верными делу великого Ленина, а сломали нас об колено микки-маусами.

Однако всматриваясь в свое прошлое, невозможно не всматриваться в прошлое наших прадедов и понимать их выбор. Как я уже много раз писала, мой прадед после Брусиловского прорыва и ещё каких-то исторических битв, о которых я не знаю, пошел строить заводы на Луганщине и Урале. Это был выбор правильного русского человека с Дона.

Что же выбирали многие представители интеллигенции из Санкт-Петербурга и Москвы? После проигрыша государственниками 1 марта 1881 года выбор многих был очевиден.

Что выбирали беглецы из перепрошитой врагами Малороссии, которую черносотенцы и террористы превращали в разрастающуюся зону хаоса, которая уже заражала оккультизмом, кокаином, ресторанным воем под семиструнную гитару русский Крым, и Воронеж, и Липецк? Многие ушли на ту сторону, многие пошли в революцию. Вторые спасали свою душу и, самое главное, обретали судьбу, хотя и погибали многие в жерновах истории.

Почему вообще состоялся переход в европейскую цивилизацию Бунина и Набокова?

Да, один фактор - бегство от угрозы физического уничтожения. Но если рассуждать здраво, уничтожили бы большевики как классового врага Куприна, например? Вряд ли. Куприн блестяще отразил ситуацию накануне 1905 года. Как можно было после рыбалки с греками Балаклавы оказаться в парижах?

Но были среди бегущих и те, кто совершенно органично присоединился к агонизирующему Западу. Они и Россию-то видели частью этого чавкающего, кафешантанного мира. Вчера села еще раз почитать рассказы Набокова с детальным описанием всей этой берлинской мути, желтоволосыми проститутками, шевелящимися волосами в раковинах дешевых грязных отелей, и тут замкнулось: вернулся к своим.

Тут Запад ничего нового от русских литераторов, от всех этих многоликих чорба, не приобрел. Все эти антоновские яблоки, траурница и махаон, велосипедные прогулки в полях, тягучая, отвратительная до комка в горле эротомания стали лишь стилизацией тоски по их миркам, постимперским хуторкам, в которые превращалась их Россия, не имевшая ничего общего со своим великим предназначением.

Но сердце, как бы ты хотело,
чтоб это вправду было так:
Россия, звезды, ночь расстрела
и весь в черемухе овраг.

Расстрел, черемуха...Какой текст, какой типаж! Правда-то оказалось другой. Животный страх перед смертью, Лолита на грани с порнографией, смерть в самой страшной для русского человека стране служения золотому тельцу, где русский купец Лютов пустил себе пулю в лоб.