Эпизод 2

   - Напомни, пожалуйста, как назывался то оружие? – шепотом, дабы не привлекать внимания остальных коллег, не посвященных в мои приключения с «Красным палачом», спросил у меня мсье Журден.
   - Хопеш, – также вполголоса ответила я.
- Лучше я запишу, а то снова забуду. – Он взял ручку из моего канцелярского прибора и сделал пометку у себя в блокноте. Затем показав мне запись, спросил:
   - Правильно?
   - Да, верно – подтвердила я.
   - И откуда у тебя такие познания о холодном оружии? – удивился мсье Журден при этом, не позабыв улыбнуться.
   - В университете, я изучала историю древнего Востока. К тому же я говорила о том, что упражняюсь в фехтовании, и мне было бы непростительно не разбираться в холодном оружии, – объяснила я в свою очередь.
   - Когда ты только всё успеваешь? – снова усмехнулся мсье Журден и прежде, чем отправиться к своему рабочему месту, завизировал мне распечатанную заметку по сводке происшествий, которую проверил ранее.
Поблагодарив его, я собралась представить заметку на суд шефа, но путь мне преградил Ноэль – двухметровый верзила – обладатель весьма брутальной внешности.
   У него было широкое лицо с усами-подковой и бородкой «ришелье» на квадратном подбородке, черные волосы, стянутые в пучок на затылке, и дополнялся весь этот образ серебряной серьгой в виде креста в левом ухе. Этакий бравый идальго времён эпохи ренессанса, рапиры только не хватало. При этом, он являлся завзятым байкером, приезжал в редакцию на своём, сверкающем хромом и никелем чоппере, носил кожаную «косуху» и митенки, которые не снимал даже в помещении. Родом он был из южных провинций и как обладатель пылкого и задиристого нрава прославился без меры отвратительной репутацией. По этой причине в серьёзные споры с ним никто не вступал, дабы не нажить себе крупных неприятностей.
Однажды, ещё до аварии, проходя мимо него по коридору, я краем уха уловила его резкую беседу с кем-то по телефону. Тогда моё внимание привлекла одна фраза: «Я пришлю Вам своих секундантов!». Поначалу я не придала ей никакого значения, поскольку эти слова, хоть и были сказаны на полном серьёзе, мне показалась не более чем заурядной бравадой. Однако немного позже я узнала о том, что Ноэль состоит в клубе исторического фехтования НЕМА (ХЕМА).
В зале, где я тренировалась, уже давно ходили слухи об участниках этих клубов, нередко устраивающих настоящие дуэли и не только между собой. Причём поединки проходили с применением заострённого оружия.
   До смертоубийств, конечно, дело не доходило, но иногда новоиспечённые дуэлянты получали довольно-таки тяжкие увечья.
   И вот, Ноэль подкатил к моему столу с белозубой улыбкой на устах и хитрым прищуром в глазах. Ни то, ни другое мне не понравилось, поскольку выглядели откровенно фальшивыми.
   - Я не ослышался? – с вкрадчивой фамильярностью проговорил он. – Наша непревзойдённая Красота упражняется в фехтовании? – в его голосе добавились оттенки недоверия, сдобренные нотками колючего сарказма и некой надменности.
К тому же всё сказано было достаточно громко что, несомненно, привлекло внимание галёрки. Тотчас все глаза и уши офиса устремились в нашу сторону.
   - А, вот подслушивать неприлично, – с кротким укором, сдержанно высказалась я, и собралась отправиться в кабинет Годара.
- Не торопись, – с мягкой настойчивостью воспрепятствовал Ноэль и преградил мне путь. – Не ожидал встретить единомышленника, да ещё и в нашей конторе. Расскажи, какой клуб посещаешь?
У меня совершенно не было времени вести разговоры на отвлечённые темы, поскольку Годар, не дождавшись от меня необходимых сведений, мог в любую минуту возникнуть на горизонте и тогда головы мне не сносить.
   - Зал Кудурье в Латинском квартале, – быстро ответила я, надеясь, что на этом его любопытство будет удовлетворено.
Но не тут-то было…
     - О-о, – воскликнул Ноэль. – Наслышан! Тренер у вас сам маэстро де ля Толь!
     – Затем, окинул меня критическим взглядом, и многозначительно кивая головой, насмешливо произнёс: – Ты, наверное, серьёзный воин, раз у тебя столь именитый наставник?
   При этом уступать дорогу он не спешил, явно намереваясь продолжить беседу в заданной им тональности. Мне этого совершенно не хотелось, потому как общение с человеком, который тебя абсолютно не воспринимает всерьёз, да ещё всем своим видом показывает своё превосходство, больно ранило моё чувство собственного достоинства. Это был тот критически важный для меня рубеж, который переходить я никому не позволяла.
   В общем, мой возмущённый разум медленно подходил к точке кипения, и я было собралась дать отпор самодовольному наглецу, но благоразумие как всегда удержало меня от опрометчивого шага.
   - Простите, если я через минуту не появлюсь у шефа, то через две он урежет моё жалование. А, у меня нет такого желания, – сдержанно проговорила я, обрадовавшись в душе тому, что на ту минуту нашла хоть какой-то выход, дабы избавить себя от навязчивой компании своего визави. Решительная настойчивость моего голоса, дополненная вызывающей улыбкой, возымели действие.
Ноэль неопределённо хмыкнул, мол, убедила, ибо влияние «чар» Годара распространялось на всех сотрудников отдела и довод о том, что кто-то из нас может впасть в немилость грозного шефа, являлся той непреодолимой силой, которая действовала на всех без исключения. Другими словами – существовало негласное правило, ни при каких обстоятельствах не подставлять друг друга перед ним.
- Не смею, Вас задерживать. – Он отступил в сторону и деланно, проговорил: – Прошу Вас, мадемуазель, путь свободен, шагайте к своему шефу.
При этом он изобразил церемониальный поклон, который в его исполнении получился скорее сардоническим, нежели почтительным.
   - Мерси, сударь, – был мой ответ в его же манере, завершившейся жеманным книксеном.
   «Паяц», – подумала я, прежде, чем постучать в дверь кабинета Годара, а у самой всё бурлило внутри от возмущения, уж больно невкусной мне показалась фраза: «шагайте к своему шефу». Прозвучала она в каком-то пренебрежительно-повелительном и одновременно высокомерном тоне. Да, и какой он мой?!
   - Вот, шут гороховый! – воскликнула я в сердцах, когда за моей спиной уже щёлкнул доводчик. И хоть сказано это было непроизвольно, я мгновенно осознала, в каком неприятном положении оказалось.
Реакция шефа также не заставила себя ждать.
-    Какая неслыханная дерзость?! – взбеленился он. – Это вместо: «Доброе утро, мсье Годар»?! Мало того, что Вы не испросили соизволения войти, врываетесь в мой кабинет, как оглашенная, так ещё и имеете нахальство грубить!
   Я почувствовала, как зарделись мои щёки. Уши тоже не стали исключением. В общем, я начинала сгорать от стыда. Опустила глаза в пол, ибо в своё оправдание мне сказать было нечего.
   - Выйдите! И зайдите, как подобает вменяемому сотруднику отдела криминальной хроники!
Я безропотно повиновалась. Повторно постучав в дверь, приоткрыла её и робко спросила разрешения войти.
Получив от шефа «соизволение» в виде короткого отрывистого: «Да!», – я на ватных ногах проследовала в кабинет.
Испытывая чувство сильного морального смущения, я остановилась в шагах трёх от его стола, снова устремив свой взор в пол.
   - Поднимите, наконец, свои бесстыжие глаза я хочу посмотреть до какой степени
   Вам стало совестно, – потребовал шеф. – Так! А теперь быстро объясните, что это было?
Не отрывая провинившегося взгляда, направленного на Годара, нетерпеливо барабанящего пальцами по крышке стола, залепетала пересохшими от нервного волнения губами:
   - Я переживаю неловкость от сознания предосудительности и неблаговидности своего поступка. Прошу простить меня за проявленную неучтивость по отношению к Вам, так как слова мои Вам не предназначались. Так, с языка сорвалось. Есть у нас отдельные персонажи…
   - Довольно, – перебил он меня. – Что ещё за персонажи? – с холодной, строгой суровостью спросил Годар. – Не припомню, чтобы я нанимал клоунов в свой отдел.
   - Позвольте мне не уточнять, дабы не дискредитировать этих самых клоунов в Ваших глазах.
    - В таком случае извольте сдерживать свои эмоции, мадемуазель. Вам здесь не шапито. С клоунами разбирайтесь вне стен редакции. Всё ясно?
   - Определённо, – тихо пообещала я.
   - Очень на это надеюсь, – проворчал Годар. – Что там у Вас? Дайте взглянуть, что Вы там настрочили.
   Я бесшумно, потому как ноги всё ещё были ватными, приблизилась к его столу и передала листок с заметкой.
Годар же взял свой любимый огрызок красного карандаша, и принялся изучать «плод моих трудов».
   - Хм, – кашлянул он. – Так, виза Журдена имеется. Что-ж, чувствуется мои уроки не прошли для Вас даром, наконец-то вижу сухой язык фактов.
   Шеф черканул размашистую подпись и вернул мне заметку.
   - Сдавайте в набор, – распорядился он. – Ступайте и впредь будьте сдержанней в проявлении своих пароксизмов исступления.
   «Во, загнул», – подумала я про себя.
   При этом, согласно кивнув головой, поспешила к выходу. Лишь за пределами кабинета облегчённо выдохнула. Сердце воодушевлённо ликовало в груди. Конечно, в коем-то веке Годар-Грозный одобрил мою работу с первого раза.
   Но, праздник длился не долго. Едва я успела отсканировать заметку, намереваясь отправить её вместе с электронной версией в так называемое «верстальное» бюро, как возле моего стола вновь «нарисовался» Ноэль.
- Мадемуазель, мне надо Вам кое-что сказать, – проговорил он с ледяной строгостью. – Здесь это не совсем удобно. Не откажитесь пройти в коридор.
«Да, что же он прицепился-то ко мне! Вот ещё – рыба-прилипала!» – Меня невероятно раздражало его упорное нежелание просто оставить меня в покое.
   - Минуту, только почту отправлю, – в таком же сухом холодном тоне ответила я.
   Сложив крестом руки на груди, он терпеливо выжидал, пока я щёлкала клавишами.
   Наконец, дождавшись, Ноэль стремительно направился к выходу из офиса, я последовала за ним, теряясь в догадках, что такого важного он хотел мне сообщить, чего посторонние уши не должны слышать. А между тем, обладатели посторонних ушей сопроводили нас какими-то заинтересованными, улыбчивыми взглядами, переговариваясь между собой вкрадчивым шёпотом. Различить, о чём они перешёптывались, мне не удалось, но, признаюсь, очень хотелось.
   Едва я с Ноэлем оказались в коридоре, как он, резко повернувшись ко мне лицом вновь занял свою излюбленную позу со скрещенными руками на груди.
   - Значит, по-Вашему, я шут гороховый? – сходу, не громко, дабы не привлекать внимания снующих мимо нас одиноких сотрудников редакции, процедил сквозь зубы Ноэль, взирая на меня с высоты своего роста презрительным прищуром.
Я же, как и при общении с Годаром, завела руки за спину, по обыкновению, сцепив пальцы в замок. Но на этот раз мой взгляд не был направлен в потолок, а храбро устремился в заносчивые глаза моему оппоненту.
   - А, разве нет? – сохраняя хладнокровие и бесстрастное спокойствие, тихо спросила я, чем вызвала не обузданную пылкость со стороны Ноэля.
Не сдержавшись, он перешёл на высокие тона.
   - Вот что мадмуазель! – резко бросил он. – Вы меня оскорбили! Вы меня оскорбили уже второй раз, причём снова публично! И если тогда за своё унижение я проявил к Вам некоторое снисхождение, то нынче преподам Вам наглядный урок, чтобы в другой раз выбирали выражения прежде, чем произнести их вслух! Можете в этом не сомневаться!
   - Вот, как, – безмятежно улыбнулась я. – Что же, тогда? Ударите меня?
Он криво усмехнулся в ответ.
   - Разумеется, нет. Я бросаю Вам вызов! Наш спор мы разрешим в честном поединке!
Как-то это прозвучало по-детски наивно и совершенно не серьёзно, и я чуть было не поперхнулась со смеху, но вовремя сдержалась.
   И, как только овладела собой, несмотря на предупреждение о выборе выражений, невозмутимо спросила:
   - Мсье, Ноэль, Вы – дурак? – и не дожидаясь ответа, продолжила с чувством сожаления в голосе: – Если мои слова или нечаянные действия больно ранили Ваше и без того гипертрофированное самолюбие, то приношу свои искренние извинения.
- На кой чёрт мне Ваши извинения? – взвинтился он, сверля меня глазами, наполненными нескрываемой враждебностью. – Не нужны мне Ваши извинения!

   По всему было видно, что разозлила я его не на шутку. Только никак не могла взять в толк чем так сильно провинилась перед ним, если слова раскаяния исходили от души.
   Перейдя на примирительный тон, в надежде, что до него всё-таки дойдёт неподдельность моих чувств, я негромко промолвила:
   - Люди с верными реакциями и понятиями обычно принимают извинения. Даже Годар невзирая на свой вздорный и жёсткий нрав не является исключением.
   Однако, он не обратил никакого внимания на приведённые мною доводы, продолжив злопыхательствовать в мой адрес.
   - Я приму Ваши извинения только в виде Вашей крови на острие моего клинка, а не какие-то пустые слова, которые ничего не значат!
   - Безумие – вот Гамлета обидчик! – с горьким сочувствием, продекламировала я.
   – Более несуразной глупости мне слышать не приходилось. Очень жаль…
   - Послушайте, Вы!.. – грубо перебил он меня. – Кисейная барышня, вся из себя такая правильная, вежливая, всезнающая! Я не позволю какой-то выскочке в юбке потешаться надо мной!
Пропустив мимо ушей обидную для меня тираду и беспочвенные обвинения, я снисходительно улыбнулась.
   - Вы, очевидно, слабы зрением, поскольку на мне брюки, а не юбка. Что до Ваших укоров, то они абсолютно беспочвенны и голословны, а вот поведение по отношению ко мне не вызывает ничего кроме улыбки. И, не скрою… Меня это в определённой степени забавляет.
На самом деле все его словоизвержения ужасно раздражали, но я держала себя в руках, придавая своим мыслям хладнокровную рассудительность, а словам предупредительную сдержанность. Хотя на подсознательном уровне уже не раз, за время этого нелепого разговора, возникало желание отвесить Ноэлю звонкую пощёчину.
   - Так Вам смешно и Вас это забавляет?! – взвинтился он с новой силой. – В таком случае, забавы ради, я пришлю Вам своих секундантов! Позабавимся вместе на свежем воздухе! На поединке! Место и время Вам сообщат, мадемуазель!
   «И откуда в нём столько необузданной энергии?» – подумала я и посчитала дальнейший разговор совершенно бессодержательным.
   - Чрезвычайно прискорбно, мсье Ноэль, что Вы не слышите себя со стороны, иначе осознали бы, что за вздор излагаете. Мне претит выслушивать всю эту несуразицу. – И я повернулась, чтобы уйти.
   - Так значит, Вы струсили? – последовал в спину его язвительный вопрос, заставивший меня остановиться, тяжело вздохнуть и круто обернуться.
   - Думайте обо мне, как Вам будет угодно! – Промолвила я с долей пренебрежения. – Но, я не в состоянии слушать всю эту Вашу белиберду! Вы – взрослый человек, а петушитесь, как мокроносый юнец!
  - А, по-моему, я выражаюсь вполне ясно и разборчиво! – грубо огрызнулся Ноэль.
   – Разве, что Вы перестали понимать разговорный язык!
   - Что Вы хотите этим сказать? – нахмурилась я.
- Только то, что Вы, мадемуазель, по-видимому, предпочитаете остаться заячьей душёнкой.
   Это уже было чрезмерно даже для моего почти ангельского терпения.
   - Ещё раз повторю: Ваше мнение мне безразлично, – раздосадовано проронила я и снова повернулась к двери, поскольку разговор принимал совсем уж отвратительный оборот.
   - И, Вам так же безразлично, если Ваша трусость станет достоянием гласности в отделе, а затем весть о ней распространится и за его пределы?
Его из ряда вон возмутительный вопрос вынудил меня обернуться второй раз.
   - А, вот это уже гнусно… – едва слышно ответила я, при этом почувствовала, как зарделись мои уши. – Не ожидала, что Вы на такое способны. Похоже Вы в самом деле не оставили мне выбора. Однако, он остался у меня.
   - Вот как? – удивился Ноэль, – интересно в чём же он заключается? – Его губы растянулись в ехидной ухмылке.
   - Видите ли, мсье Ноэль, передо мной вдруг возникла дилемма – двинуть Вам сию же секунду без всяких церемоний или же всё-таки проучить на поединке, – проговорила я, всё более и более раздражаясь, поскольку надоело терпеть этого полоумного персонажа.
   - Ух, ты! Вы и двинуть способны? – не переставая жёлчно ухмыляться спросил он.
   - Я на многое способна, Вы, наверно забыли? – с сердцем ответила я. – После столь душещипательной беседы, я, разумеется, буду готова к Вашим услугам в любое, назначенное Вами время! А, до того, прошу оставить меня в покое и не приближаться ко мне, дабы мои способности не стали для Вас ещё одним внезапным откровением!
   - Угрожающе звучит, – снова ухмыльнулся Ноэль. – Как бы там ни было, я всё же проявлю великодушие по отношению к даме. Несмотря на то, что являюсь стороной оскорблённой, выбор оружия предоставляю Вам.
  - Ценю щедрость Вашей души, мсье Ноэль, – ответила я с язвительностью в голосе. – Надеюсь, против кавалерийской сабли Вы не будете возражать?
Его брови взметнулись в удивлении. Вполне очевидно, что мой выбор стал для него в высшей степени неожиданным.
   - Ха-ха! – наигранно рассмеялся Ноэль, хотя признаков радости на его лице я не заметила. – Смотрите, не сверните себе запястье!
   - А, это уже не Ваша забота, – парировала я. – Поберегите лучше своё запястье!
   - Ваши посулы меня просто развеселили! – хохотнул он.
   - Ага, а Ваш театральный смех развеселил меня не меньше, ведь мсье Ноэль рождён был хватом, но поплатился своим задом! Мой Вам совет, храните свой багажник, мсье Ноэль, храните! – хлёстко выпалила я.
   - За эту дурацкую эпиграмму Вы тоже ответите, – скрипнув зубами красноречиво пробормотал он. – Я Вам покажу, багажник!
- Вы думаете он вызовет у меня интерес? Разве только у окружающих, – сказала я без тени иронии. – Но это уже без моего присутствия. А, теперь будьте, так добры – исполните мою просьбу.
   После этих слов я подошла к двери и распахнув её, с чрезвычайной решительностью прошла на своё рабочее место. Не ожидавшие моего столь стремительного появления коллеги, доселе что-то бурно обсуждавшие, внезапно притихли, сопроводив меня любопытствующими взглядами.
   Вошедший вслед за мной Ноэль, расточая чары своей грации налево и направо, всем своим видом излучал неудержимое ликование.
   - Ты, что такой сияющий? – услыхала я чей-то вопрос. – Не иначе, как на уикенд свидание у тебя намечается?
   - Намечается, намечается! – весело проговорил он, потирая руки. – И, непременно состоится.
Мне же было не до веселья. Усевшись в кресло, я обхватила голову руками и негромко вздохнув, тихо проговорила вслух:
   - Ну просто сумасшедший дом какой-то!
   - Совершенно согласен. – От неожиданности, я вздрогнула и едва не подпрыгнула. В нарушение правил Годара над полупрозрачной перегородкой в опасной близости от меня возвышался наш системный администратор – Гаспар, да к тому же со стаканчиком кофе в руках, а это можно было расценить вообще, как непростительное «злодеяние».
   - Вот, приготовил, как тебе нравиться с трёхпроцентными сливками, – простодушно сообщил он и протянул мне стаканчик, при этом его щёки приобрели розоватый оттенок.
Гаспар отчаянно рисковал. Если бы шеф застиг его за этим «неблаговидным» поступком и на столь короткой дистанции от меня – досталось бы нам обоим.
Как бы то ни было, я улыбнулась и поблагодарила его, подумав о том, что кофе, как нельзя оказался кстати.
   - Ты выглядишь расстроенной, – проговорил Гаспар, несмотря на мою улыбку. Видимо, она показалась ему не слишком убедительной.
   - Глазастый, – грустно усмехнулась я. – От тебя ничего не утаишь.
  - Снова Годар?
   Я отрицательно завертела головой.
   - Имеются у нас тут особы, много возомнившие о себе, – негромко пояснила я.
   - Тебя кто-то обидел? – встревожился Гаспар. – Скажи кто этот негодяй – я набью ему морду. – И, он оглядел помещение, стараясь выявить обидчика.
Последнее слово показалось совершенно далёким от устной разговорной речи, и я непроизвольно поморщилась.
   - Не следует так поступать, – поспешила я остановить Гаспара от весьма рискованного шага и при этом подумала:
   «Не доставало только ещё того, чтобы Ноэль потребовал сатисфакции и у него».
   - Вы что там делаете, мсье Перек? – прозвучал трубный глас Годара, заставивший меня непроизвольно вздрогнуть.
Но, это оказался, как раз тот случай, когда внезапное появление шефа меня даже в какой-то мере обрадовало.
   - Нахожусь, – невозмутимо и с достоинством ответил Гаспар, повернув голову в сторону Годара.
   - С чего это, вдруг, Вы потерялись именно у рабочего места мадемуазель Максимилианы? А? Отвечайте!
Мгновенно осознав, что неизбежно «грянет гром» и «засверкают молнии», я вскочила из кресла, взяв на себя функцию громоотвода. И пока в немой неподвижности Гаспар соображал, что ответить, я с простодушной уверенностью в голосе и с искренним блеском в глазах, выражавших непоколебимую правдивость, как на духу заявила:
   - Мсье Годар, у меня компьютер подвис, и я обратилась к мсье Переку помочь мне разобраться в возникшей проблеме. Мсье Перек любезно согласился…
   - Больше у Вас ничего не подвисло?! – грубо перебил меня шеф. – Например, спагетти, которые Вы, мадемуазель, пытаетесь нацепить на мои уши! А, Вы мсье Перек, разучились решать проблемы дистанционно из своей конуры?!
   - Нет, но…
   Годар так же, как и мне не дал ему договорить.
   - Коль Вы тут всё-таки нашлись, марш отсюда! – скомандовал он и Гаспара будто ветром сдуло и весь гнев шефа перекинулся на меня. – А, Вам мадемуазель, делаю замечание за нарушение четвёртого правила. Считайте, что ещё дёшево отделались, следовало наказать Вас построже, но радуйтесь – у меня сегодня хорошее настроение.
   «Меня то за что?» – мысленно возмутилась я.