Брахман 20

 А погибнуть за друзи своя?

– За друзи, Лёша, за друзи. Не зря в армии проводится боевое слаживание частей.
 
– Хорошо, Виктор, а если броситься в полымя, спасая на пожаре неизвестно кого? Это как? Подвиг? Дурь?

– По-моему, слово друзья мы понимаем слишком прямолинейно.

– Как чувствуем, так и понимаем.

– Значит, Лёша, хреново чувствуем, а Бога понять хотим. Опыты проводим, четвёртые сутки разглагольствуем по чём зря.

– Почему зря? Ты отдыхаешь, я за пять лет, наверное, столько не наговорил, сколько за трое с полтиной суток. И не только наговорил, но и наслушался. Счастье…

– Как в детстве?

– Как в детстве. Детство из жизни не выкинешь.

– А ты у Вась Вася умудрился, и хочешь, чтобы он человеком стал. Поди и на юность времени пожалел?

– Я же, Виктор, не роман пишу, а так… балуюсь философией – так проще.

– Ты хочешь сказать, что роман написать сложнее, чем философский трактат? Ты писал и то и другое?

– Конечно, нет, зато перечитал столько, что ни на одну библиотеку хватит, так что как «конечный потребитель» могу считать своё мнение главным.
 
– И в чём разница?

– Я сейчас, Виктор, глупость скажу, а потом объясню по-умному. Когда я в трактате чего-то не понимаю, я это списываю на серость свою, на деревенщину и неграмотность. По той же причине если с чем-то не согласен, то, хотя, и не принимаю то мнение, но и не спорю. А в романе те же люди что и я. Когда читаю вижу себя, свою жизнь, жизнь соседей. Тут уж, автор, слова не соври: замечу фальшь – брошу на полуслове. А таких читателей много и у каждого своя жизнь, свой опыт и умными терминами нам мозги не закомпсируешь.

– Что бы понимать философию, Лёш, нужно образование, я не взял да захотел.

– А чтобы читать романы нужно просто уметь читать, Виктор.

– А жизнь знать?

 – А кто её не знает? Только тот, кто не жил. Я никогда не работал, своей семьи не было, но у других-то видел: у каждого по-разному, а у всех одинаково. Взять того же Вась Вася: выпусти его из моей башки, никто и внимания не обратит – мужик как мужик, только не знакомый… Слушай-ка, Виктор, ну-ка пни меня не сильно. Давай, давай!

Шедший сзади Виктор аккуратно ткнул Алексея кулаком.

– Слава Богу! А то подумалось, что ты и есть Вась Вась, который пришел ко мне. Подумалось, что крыша поехала…

– Ага, через сломанную крышу он и выбрался наружу…

– Вот так и герой хорошего романа выйдет в мир, и никто не заметит, что он придуманный…

– Потому, что он настоящий…

– Да. А философия твоя – чистая наука.

– Так ты же сам, Лёша, сказал, что философией занимаешься, потому что она проще.
 
– Естественно. Любая наука проще чем то, что она изучает. Иначе давно бы всё, нахрен, изучили. Фу… пришли.