В. Верещагин. Нападают врасплох

    Война! А это что? А это  когда дипломатические и прочие возможности для достижения своих целей исчерпаны, и остается только одна возможность. Последний аргумент. Это война. Это физическое уничтожение противной стороны. Это убийство. Ваше слово, товарищ Маузер.
 
     И такое возможно только на Земле людей. В человеческом сообществе. И только среди людей. То есть, среди единственного живого вида на Земле , наделенного разумом и чувством. А в животном  мире как? Вот к примеру у крокодила, поедающего ягненка, нет ни разума, ни чувства.  Он просто хочет кушать. Правда у него есть крокодиловы слёзы. А что делать? Он травку не кушает. Он плотоядный. И таких плотоядных хищников в природе полно. Список, который можно составить, будет очень длинный. Включая человека, который очень любит кушать козлят и молочных поросят.
   
    Все кушают, чтобы выжить. Правда человек не кушает себе подобных за редчайшим исключением. Быть каннибалом – это противоестественно   и неприлично для человека. Зато он убивает себе подобных. Массово убивает, как ни один живой вид на Земле. Убивает в полном осознании того, что он нарушает одну из самых главных заповедей божьих. Не убий. Я имею ввиду не только убийства на почве бытовых ссор или грабежей. Речь идёт о жертвах военных столкновений. В усилиях  познания природы физики изобрели бомбу , которая может уничтожить целый город , убив сотни тысяч мирных людей. Заметьте мирных, а не военных людей, чья профессия как раз и состоит в том, чтобы убивать.  И с тех пор копят, копят и копят тысячи подобных бомб. Хотя для уничтожения всего человечества хватит и десятка «кузькиных матерей». И продолжают копить.

   История мировая – это по факту история мировых войн. Это факт. Войны  были и есть часть нашей жизни. Мирному сосуществованию так и не научились. Меня могут спросить, ну а как же нам поступать, если ваш оппонент ворвался в ваш дом с оружием с целью убить вас и вашу семью. В самом широко смысле слова. Как, например, сделал это Гитлер, ворвавшись в наш многонациональный дом. Пришли с нескрываемой целью зачистить этот дом от неполноценных  рас и  расширить свое жизненное пространство. Как тут быть? Илья Эренбург ответил: «Убей немца». И Константин Симонов о том же самом в знаменитом стихотворении «Если дорог тебе твой дом». Да война. Война на уничтожение. С обеих сторон. И победит тот, кто больше убьет. Надо убивать, чтобы выжить самим. Победили мы, а потом поставили в Берлине в Трептов парке статую нашего солдата с немецкой девочкой на руках, спасённую им.
                *****
     Настоящее искусство не может существовать само по себе. Искусство – это нечто, порождённое своим временем и отражает своё время. И живопись, следуя этой логики, отражает   жизнь. Во всех её видах. Война, как было сказано выше, - часть нашей жизни. Её нужно живописать. Так появился особый вид изобразительного искусства. Батальная живопись. И у нас в России и в западной живописи тоже.  Как правило, это героические атаки. Грандиозные  сражения и грандиозные победы. Вспомним замечательные морские сражения Айвазовского и Богомолова. Даже Ломоносов отметился мозаичным панно, изображавшее Полтавскую баталию.  И сегодня у нас существует целая студия Грекова, которая только тем и занимается, что живописует смертельные столкновения. Вспомним и огромное полотно Сурикова «Покорение Сибири Ермаком.»
                *****
   В этом месте мне хочется остановитья.   Мы входим в зал художника Сурикова в Русском музее и встаём перед огромным полотном «Покорение Сибири Ермаком». Мы видим сражение. И неизбежные убийства с обеих  сторон. Ермак с ведомым им козаками наступает. Туземцы отступают и исход баталии ясен.  Идет покорение  земель вместе с населяющими их народами.   Что тут объяснять. Идёт прирастание Росси гигантской территорией Сибири. Огнём и мечом «прирастание» . Вот она эта картина -  свидетельство тому. О чём здесь говорить!

 А то, что эта картина жестокой битвы – всего лишь одно  сражение местного значения в масштабе 10 000 километров, пройдёнными мужественными людьми всего за 50 лет, об этом ни слова. И то, что главными врагами были вовсе не люди с колчанами стрел, а жестокий климат, жуткие морозы, бездорожье, буреломы, волчьи стаи и гнус-комары.

   А что делали европейцы почти в то же самое время.  Цивилизованные европейцы, что они  творили по всему миру, покоряя далёкие земли. Сколько колоний по всему свету, питавшие впоследствии  всю Европу и способствуя её развитию во всех смыслах в течении многих веков. А ведь они и до сих пор мыслят в тех же категориях.  То есть, есть европейская  цивилизация – все остальные – так, нечто вторичное в глобальном мире.  Мы самые умные, богатые и продвинутые -  такова доминирующая и всё определяющая мысль европейцев. Мы помним слова Жозепа Барреля. Он глава европейской дипломатии.  И он заявил: "привилегированная Европа – это "сад", а окружающий ее мир – джунгли, способные вторгнуться в хорошо отлаженный европейский механизм.» Он наверняка и Россию отнёс в бескрайние джунгли.
 
     Меня так и подмывает сказать нашим иностранным  гостям у картины Сурикова. А вы не забыли, как европейцы покоряли оба заокеанские  континенты, названные впоследствии «Америкой». Были Великие Географические Открытия. Колумб открыл Америку, в поисках берегов Индии. Ну а после этого народы из Европы ринулись в Новый Свет.

   Интересная и значимая деталь. Освоение Сибири и Нового Света начиналось практически одновременно. Поход Ермака в Сибирь начался в 1581 году.  А первая колония с которой началась история будущих США была основана в 1607 году.

    И кто были эти люди, двинувшиеся в противоположные  стороны. На Запад и на Восток? Чем они были мотивированы? Что их толкало в неведомые земли? Нормальные человек, имеющий семью и детей, работу и привычный уклад жизни, не бросит всё это ради опасной авантюры.
 
    В покорении Нового Света участвовала практически вся Европа. Почти 20 стран. В основном это были бродяги, неустроенные в жизни, авантюристы всех мастей, привлеченные новыми возможностями в новой земле.  А ещё и алчность и золотая  лихорадка. А ещё был и мощный религиозный мотив.  Заморская территория стала прибежищем для преследуемых английских квакеров, баптистов, немецких и швейцарских протестантов, английских католиков, гугенотов, лютеранов, евреев, менонитов и пр. Соблазн дешевой земли, свободы вероисповедания и права осуществлять свою американскую мечту. Строить несобственными руками -  мотив  очень привлекательный.

     Но ведь эти земли не пустовали до приезда европейцев. Они были населены различными племенами и родами, представлявшие древние цивилизации, основанных на иных духовных ценностях и других культурных кодах. А  европейцы рассматривали краснокожих как дикарей, недостойных участия в том, что они считали цивилизованным обществом.

   Краснокожие считались враждебной силой, подлежащей истреблению. Начиналось то, что получило название геноцид. Впрочем, краснокожие и сами себя истребляли, снимая скальпы со своих недругов. Подростком я любил романы Фенимора Купера. В них всё описано, как могикане истреблялись ирокезами. И не только они одни.
   
   Но это не всё. Приехали – приплыли, стали жить, А кто работать будет на сахарных плантациях и прочих культур табака, риса, хлопка. Работать будут рабы. Где их взять? Взять негров из Африки. Там их много. И повезли их тысячами на кораблях в Новый Свет.  На африканской родине прибрежные племена тех же негров захватывали и продавали их. Они ещё не знали, какую расовую проблему они создадут несколько веков спустя в современных США.
                *****
        А вот Сибирь не стала колонией, в которой сознательно истреблялось местное население. И чёрных рабов в  неё тоже на завозили. И местные племена на загонялись в резервации. Сибирь стала частью расширяющейся империи. А местные элиты были интегрированы в российскую административную систему.

     Покорение – слово сейчас имеет иную семантическую окраску. Звучит жёстко да как-то некрасиво. Покорять пространство и время - это  одно, а вот покорять народы – это совсем другое.
 
    После революции советские историки по инерции  видели в присоединении Сибири царской Россией исключительно жестокое завоевание и колониальный грабеж местных народов. Но прошло несколько лет и трактовка изменилась. Приближалась большая война и речь шла об единой патриотической линии. Не до распрей.

      И все же, что кроме авантюрного склада характера, толкало русских идти «навстречь солнца». Были основательные причины. Бегство от роста налогов и всяких повинностей и крепостного права. Бежали от налоговых сборщиков и крепостников-землевладельцев в поисках «земли и воли». А в этом был положительный момент.  Он обеспечивал колонизацию Сибири людскими ресурсами. В этом была парадоксальная логика.  Расширение Московского государства как империи и стремлением части русского народа сбежать от этого государства подальше. И никого геноцида по отношению к местным племенам. Что никак не скажешь о покорении Нового Света европейцами.. Геноцид, практикуемый новоприбывшими  конкистадорами,  покорявшими далёкие земли действительно огнём и мечом.
 
     Я долго водил экскурсии по залам Третьяковской галереи  Есть там  одна картина, которую мне так хотелось обойти, как бы не заметив. Не любил останавливаться перед этой картиной. Да ведь, как такую громадину обойти.  Это всем известная картина  «Три богатыря».  А почему не любил? Так это очень просто. Иностранцы. Западные. Они приехали к нам и окунулись здесь в мир неизвестный, даже загадочный. Приехали со всей своей западной ментальностью, со своим вековым восприятием России. Правильнее  сказать, неприятием.

   И вот они видят перед собой нависающих над ними трех здоровенных воинов-богатырей во всем военном облачении. Стрелы, мечи, копьё харалужное, которым Илья Муромец тычет едва ли не в нос иностранцев. Все трое стоят на границе со взором, устремленным вдаль. Они на страже наших пределов. Но это в нашем понимании.
    У них другое понимание. Они видят трёх агрессоров, готовых устремиться на беззащитный Запад. То есть вторгнуться в их пределы, в их дом. Переубедить невозможно до сих пор.
                *****
      Верещагин и не мог не стать военным художником, художником баталистом. Он родился в патриархальной семье , в которой было 11 детей. Всех мальчиков прочили к военной службе. Мальчика Васю Верещагина поместили в Александровский кадетский корпус. В наше время его назвали бы Суворовским училищем. Этот корпус располагался в Царском Селе по соседству с пушкинским Лицеем. Ему только 8 лет. Там он пристрастился к рисованию. Далее он пошёл учиться в Морской кадетский корпус.
   Он хорошо учился. Великий князь Константин Николаевич предложил ему на выбор, куда идти после мореходки. Ему предлагалось пойти мичманом  в романическое кругосветное путешествие. Он решил пойти в Академию художеств. Мать хотела отсоветовать. «Рисование не выведет тебя в гостиные хороших домов, а в эполетах ты будешь принят везде». Нет, заявил своенравный юноша. Пойду в художники. Но судьба повела его все же по военной тропе. Туркестанский генерал-губернатор Кауфман пригласил его делать зарисовки в среднеазиатских краях.

   Художник был необходим генералу, чтобы прославлять подвиги русских воинов в Туркестане. Верещагин сразу согласился и, не медля, отправился в Ташкент, потом в Самарканд .  Но Генерал Кауфман вскоре покинул город в погоне за основными силами бухарцев. В городе остался небольшой гарнизон. И Верещагин тоже остался.
 
   А Самарканд окружила многотысячная армия эмира. Верещагин был офицером и принял командование на себя. Он водил своих солдат в рукопашные бои. Он восхищал солдат своей меткой стрельбой. Однажды пуля сбила шапку с его головы. Другая разбила приклад его ружья. Словом, пороху нанюхался до предела, чудом остался жив. Нанюхался до отвращения, но получил боевое крещение. И таким образом всем своим существом, плотью и душой понял, что такое война.
 
    Вот как он описывает сам один эпизод. Художник  с револьвером  в одиночку начал отбиваться от врагов. «Как только я не поседел тут, признаюсь, минута была жуткая.  Враги норовили рубнуть шашкою или уколоть пикою. Я решился, коли можно — отстреляться, а коли нельзя — не достаться им легко. Как вдруг все отхлынуло и понеслось прочь. Это подбежали к нам на выручку солдаты».

    И они выстояли. Вернувшийся генерал своей рукой прикрепил крест Георгия на его грудь. Такое начало определило его творческий путь в искусстве живописи. Батальной живописи. Он стал изображать войну такой, какой она была. Блеск побед не слепил глаза его зрителей. Война на его картинах – это пот, кровь, увечья, страдания, смерть.

    И не всем это нравилось. Например тому же Кауфману. Он ждал от него совсем других картин. Картин, прославляющие героические наступление русских войск, только мужество и стойкость под сенью русских знамён. Кауфман назвал даже Верещагина предателем.

    А художнику нужна была правда жизни. Правда о поведении человека в минуты смертельной опасности. И поведение это необязательно включает пренебрежение  смертью, страхом так свойственному любому человеку. Минуты, когда страх смерти завладел   всем твоим существом. Когда смерть, твое физическое исчезновение придвинулось к тебе до расстояния вытянутой руки. Ещё секунда… Тут не до глупого  тщеславия и показухи. Война , как ничто выявляет выпукло и очевидно все черты характера, которые в обычные времена незаметны. А это героизм и подлость, мужество и трусость, тщеславие и искренность.
 
    В этом смысле восприятие войны художника  было очень близко  тому, о чём нам поведал писатель  Толстой. Причем в первых же своих шагах в литературе.  «Севастопольские рассказы».

    Вспомним, что и сам Толстой познал, что такое война, будучи артиллерийским капитаном четвёртого самого опасного бастиона севастопольской обороны. И то, что он описывал в своих рассказах, полностью соответствует живописному творчеству Верещагина.

    Надо вспомнить, как был тяжело ранен князь Болконский на поле Аустерлица. Он бросился в атаку со знаменем в руке в мыслях о своём Тулоне, о славе Наполеона. Получил пулю в грудь,  лежал на поле битвы и смотрел в бездонное небо. И вдруг понял, как было всё мелко, всё, что он не делал на Земле, всё, о чем ему мечталось перед правдой вечности. Вечности  времени и пространства, открывшейся наконец ему  при взгляде на облака медленно проплывающими в небе. Суета-сует.
                *****
   Нельзя не сказать, чтобы  художник Верещагин совсем уж не отразил мужество и героизм наших воинов. Потому как и то, и другое тоже имеют место быть на войне. Вот, к примеру, эта картина над тестом. «Нападают врасплох».  Горстка русских солдат отражает  стремительное нападение лавины сотен всадников. Смертельное противостояние. Не до крестов и наград. Выстоять бы  и выжить. Не сойти с обозначенного рубежа. Да только это вряд ли. Снесёт, пожалуй,  эту горстку приближающуюся живая лавина. Несущуюся с гиканьем, криками, возбуждающими  воплями степняков.  Вся  картина наполнена шумом стрельбы и лошадиным  топотом копыт.

  Сюжет картины трагичен. После выслеживания, варвары нападают на отряд русских бойцов. Отряд погибает, отрезанные головы солдат доставят правителю Бухарского эмирата, а затем их выставят на потеху толпы в Самарканде. Посмотрите  другую большую картину Верещагина. «Торжествуют».  Это тоже война. Вернее её следствие и жертвы. И сразу вопрос, почему и над кем торжествуют. А ответ и не сразу бросается в глаза. Только присмотревшись, мы увидим отрубленные головы, надетые на длинные заостренные палки. Они возвышаются над собравшимися жителями Самарканда. Всё торжества происходят  на фоне мечети , построенной Тамерланом. Это центральная площадь города Регистан. Я был на этой площади много раз. Был и вспоминал вот эту самую картину.
 
  Для нормального человека вид отрубленной головы вызывает рвотный ужас. Для этих людей внизу – это безудержная  радость. И благодарность за одержанную победу всемогущему Аллаху. Аллах Акбар.   
                *****
    Художник Верещагин всегда и везде рвался на передовую, на первую линию между жизнью и смертью. Он говорил: «Дать обществу картины настоящей, неподдельной нельзя, глядя на сражение в бинокль из прекрасного далёка, а нужно самому все прочувствовать и преодолеть – участвовать в атаках , штурмах, походах, поражениях, испытать голод, болезни, раны. Нужно не боятся жертвовать своей кровью».

   Его выставки проходили в Европе и Америке. Его уже видели в претендентах на Нобелевскую премию мира. Но было не суждено. Погиб художник, а эту премию дают только живым.

  В ночь на 27 января 1904 года японцы атаковали русские корабли на рейде Порт-Артура. Верещагин послал письмо Николаю второму . Он призывал императора вести войну против «самураев» всерьёз, крупными силами,  потому что «сломить или победить Японию наполовину нельзя».
 
   Следуя своему правилу, он сам отправился и на эту войну. Броненосец «Петропавловск» готовился к боевому походу. На его борту должен был находиться художник. Не Верещагин. Другой художник, но он заболел. Его заменил Верещагин.  Броненосец в открытом море напоролся на мину. Через две минуты он затонул. «Не скажет ни камень, ни крест, где легли» останки художника – воина. Раз вступив на опаснейшую тропу войны, он так и не свернул с неё. Погиб художник, как воин.