Дорога длиною в жизнь

 "Уважаемые пассажиры! До отправления поезда Тында - Санкт-Петербург остаётся пять минут", - отчётливый голос диктора пронёсся по залу ожидания и эхом отразился в величественных башнях вокзала. Его заглушил гулкий шум множества чемоданных колёсиков, бьющихся об каменную плитку, и оживлённые голоса пассажиров, воодушевленных поездкой.
- Бабушка, наш поезд объявили! Нужно поторопиться, иначе он уедет без нас! – хрупкая девушка с беспокойством смотрела на пожилую женщину.
- Не переживай, Анечка, успеем, - бабушка энергично двинулась в сторону перрона, бережно прижимая к груди чёрную кожаную сумку. Зачем бабушка взяла её с собой, Анюта не понимала. В сумке хранились старые письма, пожелтевшие фотографии незнакомых Ане людей и наивные поздравительные открытки.

 Через несколько минут Анюта облегчённо вздохнула: наконец-то они в поезде.  Пленительный аромат свежезаваренного липового чая встречает путешественников, обещая долгую, но увлекательную поездку сквозь снега и завораживающие пейзажи. Отыскав своё купе, пассажиры расположились у широкого окна. В ожидании отправления бабушка с внучкой сидели молча.
Поезд тронулся, колёса мерно застучали, наполняя купе предчувствием чего-то удивительного. 

 Путь неблизкий… Но Анюту не пугает долгая дорога. Она давно мечтала увидеть величественный Петербург, где когда-то родилась её бабушка Маша.
Женщина задумчиво смотрела в окно,  но, наконец, девушка нарушила долгое  молчание:
- Бабушка, зачем ты взяла с собой эту старую сумку?" - поинтересовалась Анюта, кивая в сторону видавшего виды кожаного саквояжа.
Бабушка многозначительно взглянула на внучку и тихо пропела:
- Расскажи дороженька, как здесь родилась… Эту песню я пела на концерте сорок лет назад, - бабушкины глаза посветлели, а лицо озарила нежная улыбка.
Путь долгий и история моя будет длинной, садись поудобнее.
- Эта дорога стала для меня дорогой длиною в жизнь, - бабушкин голос напомнил мерный стук ходиков и мгновенно перенёс меня в те времена, когда она была юной и лёгкой.
- Ах, молодость... Это были мои самые беззаботные годы. Школа, походы в музеи и театры. Всё было размерено и чинно. Но юность требовала больше … Она требовала жизни… Причём в самом её активном, ярком воплощении... 
И вот судьба даёт мне шанс:  в апреле 1974 года БАМ был объявлен Всесоюзной ударной комсомольской стройкой. Весь необъятный Советский Союз устремился на строительство Байкало-Амурской магистрали.
Меня переполняли чувства, я была твёрдо уверена, что обязана отправиться на эту стройку века и начать совершенно новую, полную романтики жизнь в непроходимой тайге, - бабушка ненадолго замолчала. 
- Только вот попасть на легендарную стройку было крайне сложно: в основном брали мужчин с рабочими специальностями. Девушек брали меньше. Только представь, Аня, из полутора тысяч претенденток отобрали лишь треть! Но в их число, к огромнейшему моему счастью, вошла и я. Впереди предстояла тяжёлая трёхмесячная стажировка в Кингисеппе. Значительное количество претендентов отсеялось и на том этапе, ведь многие не смогли выдержать ту нагрузку, готовящую нас к суровой жизни в глухой Сибири.
Мои воспоминания об этом времени пропитаны какими-то необъяснимыми переживаниями и эмоциями. Было трудно, тревожно, но все были преисполнены чувством чего-то значительного, важного и великого.
Я думаю, что обучение строительному делу на возводящемся тогда комбинате "Фосфорит" действительно стало для многих «дверью», ведущей к заветной мечте: отправиться на строительство Байкало-Амурской магистрали. Мне оставался один шаг – комиссия, которую я успешно прошла и получила заветную путёвку. Нам выдали форму, и мы приняли присягу в здании Смольного института благородных девиц. Много людей собралось тогда, чтобы проводить четыре наших отряда. Звучат оркестры, вокруг празднично, шумно, весело! Эти воодушевлённые и восторженные взгляды моих товарищей наполнили меня чем-то необъяснимым и значительным, моя душа пела… 
Чуть позже, стоя на перроне Ленинградского вокзала, я до конца не осознавала: какая одновременно яркая и трудная дорога ждала меня - дорогая длиною в жизнь.

 Сначала мы ехали поездом до Улан-Удэ, потом летели самолётом на север Байкала. Кстати говоря, это был мой первый полёт! Какие  пейзажи открывались нам! По красоте они ничуть не уступали величественным видам Ленинграда. Тогда я навсегда влюбилась в могучий Байкал и суровую тайгу.
Остановились мы в посёлке Старый Уоян, немного передохнули и отправились на вездеходе  в безлюдную и непроходимую чащу!

 И вот, в той глуши нам предстояло возвести посёлок и построить магистраль! Да, было очень трудно, но бамовцы со всем  справились.
Первое время мы теснились в маленьких палатках и просыпались с примёршими к подушке волосами, но никакие трудности не пугали нас – мы прокладывали сквозь вечную мерзлоту путеводную нить железной дороги.
Первая зима была самой холодной и тяжёлой, и в одну из долгих студёных ночей к нам в лагерь забрёл голодный медведь-шатун. Мохнатый гость в поисках пищи крушил всё на своём пути, и вот он оказался около нашей палатки. Ещё мгновение, и всё было бы разрушено до основания, но вдруг раздался глухой хлопок, и что-то невероятно тяжёлое повалило наше хрупкое жильё. Выбраться из палатки получилось не сразу, но, к счастью, всё обошлось  - все остались живы и здоровы, только несколько царапин на лице. В суете я не обратила внимания на высокого парня с ружьём, который скромно стоял в стороне, это он застрелил непрошенного гостя и спас всех нас. История скоро забылась, её вытеснили суровые будни.
Но мы не только трудились, мы жили, мы общались, мы пели… Ах, эти песни у костра. Однажды мы даже устроили концерт. Много тогда народа собралось у тёплого огня. Колька, приятель мой из соседнего отряда, принёс свою гитару, Володька из старых бочек и тряпок соорудил барабаны, кто-то флейту вырезал из сосновой ветки. Могучие кедры уютно обступили нас, тихо потрескивали дрова,в этот вечер пела и моя душа. Я обучалась музыке, поэтому решила исполнить песню своего сочинения…
Бабушка тихо запела своим бархатным и глубоким голосом:
Расскажи дороженька, как здесь родилась.
Как речка студёная пред тобою неслась.
Как молодцы славные в таёжном бору 
Тебя возводили в горячем поту.
Аль дитё повстречаешь, прошу, помоги!
Первые на БАМе позволь сделать шаги.

 Пела я в тот вечер много. Мой голос достигал (раздавался, гремел, разлетался)  могучего леса. В самом конце этого душевного вечера ко мне подошёл молодой человек с большим букетом скромных таёжных цветов. Пламя догоравшего костра играло в его белокурых волосах, он застенчиво протянул мне цветы. Я не сразу узнала спасителя, который суровой зимой защитил всех нас от разъярённого медведя.
Пламя костра гасло, а в наших сердцах зарождался другой огонь – огонь нежного и преданного чувства, но мы тогда этого до конца не поняли. 
Через год я вернулась в Ленинград, а через месяц обнаружила в своём почтовом ящике конверт с письмом, в котором было трогательное признание в любви…

... И магистраль мы достроили, и семью построили…
 Вот так почти 40 лет и идём мы по дороге жизни, крепко держа друг друга за руки. 

 Бабушка замолчала, небо застелила звёздная пелена, а аромат липового чая уже успел давно рассеяться, как и снегопад.
Я тихонько взяла из рук бабушки чёрную кожаную сумку и бережно прижала её к себе. Это реликвии моей семьи, здесь запечатлены самые яркие моменты созидающей жизни, наполненные счастьем.