Глава 6. Пробуждение

Капельки холодного пота стекают по лбу, прямо на волосы. В горле сухо, глотать больно. Открыл глаза. Алины рядом нет. В комнате темно. Ощущение, будто проспал несколько суток.

Схватил телефон. Два пропущенных от Лёхи. Чёрт. Я даже не слышал. Время три часа дня. Сел на кровать, проведя ладонью по лицу. Начал перезванивать другу. После двух коротких гудков услышал его голос:

— Алё! Ну ты чё там, спишь что ли ещё? — его голос показался нервным.

— Да... Только глаза открыл, — я оглядел комнату ещё раз. — Мы едем?

— Едем. Собирайся. Я машину грею, мне до тебя минут тридцать.

— Алина... — не успел договорить - Лёха бросил трубку.

Ноги прилипали к полу. Слишком холодно. Открыл занавески. На улице сумрак. Тучи тёмные и густые, а туман точно такой - как в моём сне. Природа словно шепчет мне: «Не ходи, останься дома».

Не могу понять, где Алина? Прошёлся по квартире – её нигде нет. Остановился в прихожей, начал звонить ей. Гудок за гудком. Не берет. Может, в магазин отошла. Написал ей сообщение. Квартира без неё звучит неправильно.

В этот момент в подъезде что-то лязгнуло. Невольно, заглянул в глазок. Там – тьма. Но что-то в этой тьме приковывало моё внимание. Кажется, я даже почувствовал чьё-то дыхание. Хриплое и сбивчивое. Отшатнулся от двери.

Вздрогнул. Ключ провернулся. Дверь распахнулась, запуская в квартиру влажный воздух и какой-то чуждый для меня запах. Алина встала в дверном проёме с двумя пакетами продуктов.

— Ух, а я тебя звонил, — улыбнулся и подхватил пакеты.

— А... Я не слышала, наверное, — она дёрнула плечами, распутываясь из шарфа.

Помог ей снять пальто и в этот самый момент наши губы соприкоснулись в лёгком, но чувственном поцелуе. Скучал. Крепко прижал её к себе, обхватив талию.

— За нами Лёха едет, — провёл ей пальцами по волосам. — Ты едешь с нами?

Алина подняла взгляд на меня. Оглядела виновато:

— Макс, я себя что-то плохо чувствую с утра. Голова болит жутко… Еле как нашла в себе силы пойти в магазин.

На секунду показалось, что она движется иначе, чем обычно. Заторможенно. Или я ещё не до конца проснулся.

— Давай я останусь с тобой, — не раздумывая, предложил я.

— Нет. Езжай. Я всё равно спать лягу, — чмокнула меня в щёку. — Пойду разберу продукты и лягу.

Я начал собираться, но руки не слушались меня. Такое чувство, что я делаю неправильный выбор. Снова. Так же было, когда я уходил на смену. Конечно, сейчас Алине плохо, но и Лёхе я пообещал… Стоит остаться с ней, наверное. Но, с другой стороны, чем я помогу? Тем более она сама сказала ехать…

Нашёл в шкафу свою старую куртку. Жаль, жетона так и не нашёл. Это сейчас больше всего волновало меня.

Через несколько минут телефон разорвал тишину. Лёха написал, что подъехал и ждёт внизу.

— Алин, ну я поехал? — подошёл к кровати.

Алина смотрела на телефоне какой-то фильм, уже с закрывающимися глазами.

— Езжай, конечно. Аккуратно.

— Мне точно не стоит остаться с тобой? — ещё раз спросил я, мысленно снимая с себя ответственность.

— Нет, все хорошо. Напиши, как будете на месте. Я люблю тебя.

— Я тебя тоже люблю, — наклонился, поцеловал её на прощание.

Выходя из квартиры, в голову закралась мысль, что я вижу Алинку последний раз. Усмехнулся. Что-то в последнее время меня бредовые идеи преследуют.

В подъезде некомфортно. Хорошо, что на других этажах с лампочками всё в норме. Сверху слышен шорох, смешивающийся с разговорами.

Около подъезда меня ждал Лёха. Его старый форд забрызган свежей грязью. Дым из выхлопа наполняет улицу противной вонью. Стоит около машины и жуёт булку.

— Наконец-то, — выдавил Лёха с трудом, из-за набитого рта.

В этот же миг мне в руки прилетела такая же булка. Главная особенность Лёхи в том, что при покупке еды – он всегда покупает и на меня. Неважно - голоден или сыт я. Мне это нравилось. Улыбнулся.

Ветер сильный. Пронизывает до костей. Сгибает полу-лысые деревья, переплетая их ветки между друг другом. Около подъезда сидят две бабушки. Не видел их раньше здесь. Просто сидят и молча смотрят.

Лёха завёл двигатель. Машина вздрогнула, как будто ей тоже холодно. В салоне пахнет пластиком и выдохнувшимся ароматизатором «После дождя».

— Ну чё, как ты? — спросил Лёха, глянув в зеркало заднего вида.

— Так себе, — ответил я.

В момент снова закралась мысль об Алине. Вижу её в последний раз. Перед глазами всплыло, как я поцеловал её перед уходом. Посмотрел в сторону дома. Куча окон. Во многих горит свет. Где-то под ребром заскребло. Может вернуться? Зажмурил глаза. Отогнал навязчивые мысли.

— Жетон потерял, — я посмотрел на Лёху. Мы медленно выезжали со двора.

— Да ладно? Гонишь? — он выпучил глаза и глянул на меня.

— Не-а. Не могу понять, куда делся.

— Может на путях выронил, когда бежали?

— Может. Что теперь сделаешь...

Мы выехали со двора. Видимость плохая. Туман стал гуще. Машин на дороге много. Сразу же встали в пробку. Странно, ещё не час-пик.

Оглянулся. Оранжевые фары пробиваются сквозь серую пелену. Светофор сбоит.

— Лёх, а чё со светофором? — бросил я, смотря по сторонам.

— Перебои опять, наверное, — Лёха закурил, чиркая зажигалкой.

С каждой минутой время прибытия растёт. То должны были доехать за три часа, то уже четыре.

Думаю, переживать не стоит. Фонари работают нормально. Машин вокруг много, напротив, в сквере, прохожие гуляют.

Что-то личное скребёт изнутри, отчего я не могу успокоиться. То ли из-за Алины переживаю, то ли из-за жетона. Может, вообще сон виноват? Снилась дурь какая-то.

— Прикинь, мне сегодня точно такой же туман снился, — нервно рассказал я. — Прям как щас.

— Это твои дежавю-ю-ю, — хмыкнул Лёха, бросив бычок в окно.

Я ухмыльнулся. И правда, похоже. Только дежавю же не связаны со снами. Насколько я знаю.

Мы стоим уже минут тридцать. Без движения. Кто-то из автомобилистов уже вышел из машины, чтоб посмотреть, что впереди. Мы просто наблюдаем. Хотя Лёху это заметно бесит. Барабанит пальцами по рулю.

— К тебе ехал, все нормально было, чё там такое-то?

— Авария может? — предположил я. — А на картах не пишут чё там? Давай глянем.

Карта бардовая. Движения вообще нет. Пробки девять баллов по всей Москве. Видимо, не скоро мы сможем выехать отсюда. Никаких пометок или комментариев. Обычно те, кто стоит ближе к началу пробки оставляют хоть какие-то заметки, а тут пусто.

— Мы тут как будто одни живые, — я хихикнул.

Написал Алине, что мы стоим в пробке. Она не в сети. Надеюсь, просто спит. Телефон глотнул тишину, вернув мне её обратно.

В этот самый миг, позади кто-то начал сигналить. Настойчиво. Я обернулся, но разглядеть кто там за рулём не смог.

— Чё за придурок? — глянув в зеркало, выругался Лёха.

— Приколист какой, — поддержал друга.

Гудок затихал на несколько минут и оглушал снова. В очередной раз Лёха не стерпел. Выругался и вышел, хлопнув дверью так, что стекло дрогнуло. Я остался на месте. В салоне в миг стало тесно и тихо. Позади снова, злым рывком, но уже беспрерывно раздался сигнал.

В боковое зеркало разглядел, как Лёха ругается и активно машет руками. Кажется, водитель не реагирует. Несколько мужчин подошли туда же. Я молча наблюдал за происходящим, слыша стук своего сердца.

Кажется, туман начинает рассеиваться. Всё вокруг становится различимее.

Лёха дёрнул дверь. Та оказалась открыта. Сейчас, наверное, начнётся что-то.

Сигнал затих. Один из мужиков залез в салон наполовину. Лёха чуть отошёл в сторону. Что ж за херня там? Может плохо стало водителю?

В этот же момент Лёха огляделся и подбежал к моей двери. Его взгляд какой-то странный. Кусает губы.

Я вышел из машины к другу.

Воздух снаружи показался тяжелее. Словно нырнул под воду. Ступни липнут к асфальту, но не от грязи, а от какого-то липкого беспокойства. Как в моём сне. Каждый шаг казался трудным.

— Чё там? — бросил я, снова взглянув назад.

— Мужик без сознания, — Лёха потер ладонь об шею. — Пошли.

Кажется, он что-то мне не договорил. Чувствую. Ибо зачем мне идти туда?

Подошли к автомобилю.

Меня пронзило разрядом от ног в голову. В висках стукнуло. Глубоко и больно. Быстрее всего я почувствовал запах. Гарь. Жжёный пластик, резина или мясо? Всё смешалось. Как тогда в лифте... Или в моём сне... Только сильнее. Точно я стою над пропастью, в которую кинули спичку.

Я не решался взглянуть на водителя.

Однако Лёха окинул меня взглядом, подозвав ближе. Я ещё какое-то время стоял в сторонке, но решился подойти ближе.

Сквозь дверной проём тянуло холодом, который обходил кожу и вгрызался в кости. Запах тревожил не нос, а память. Как будто я стоял здесь. Вдыхал. Боялся.

На водительском – мужчина, лет сорока. Лицо почти прозрачное. Под глазами выступили фиолетовые сосуды. Губы бледные, но по краю измазаны чем-то тёмным. Эта же тёмная субстанция стекала вниз, по подбородку. Кажется, это не кровь. Что-то более вязкое, синеватое...

Тут, мой взгляд невольно соскользнул на руки. Вновь окатило кипятком страха. Костяшки тёмные. Будто обмороженные или сгнившие. Как у Степаныча... Тоже всё темнеют и темнеют.

Господи. В жизни не видел, такой оттенок... Запах гари и гнили от мужчины значительно сильнее.

Я бросил взгляд на Лёху. Он стоял около машины и нервно курил.

Вдруг понял: я стою именно там, где стоял во сне. Та же слабость в ногах. Тот же влажный холод. Те же звуки и запах.

За доли секунд, дежавю испарилось. Я не успеваю ухватить эти эмоции. Не успеваю вытащить их из себя. Где-то в мозгах вспышка – «Знакомо». И всё. Вырывает из реальности, но возвращает ещё больнее. Я помню, но не понимаю, что именно помню.

— Скорую вызвали? — бросил я дрожащим голосом, троим мужчинам, стоявшим около водителя.

В меня вплелась растерянность и тревога. Чтобы сохранить контроль над собой, нужно действовать вне головы. Поэтому я решил хоть что-то сказать вслух. Надо отвлечь себя. Не думать про то, что уже было.

— Не можем дозвониться, — бросил кто-то из мужчин.

В области желудка свело. Пульс чувствуется в животе острее. Я нахмурился и подошёл к Лёхе, облокачиваясь на багажник.

— Дай сигу, — я снова решил закурить.

Разум устроил фейерверк из эмоций. Почему до скорой дозвониться не могут, почему вообще тут пробка, почему светофор сбоит? Может вчера всё не закончилось, а только началось? Я не буду это говорить вслух, ни Лёхе, ни Алине, никому другому...

— Ты нормально? — Лёха вырвал меня из размышлений. — У него с рукой тоже самое, что и у Степаныча. Заметил?

— Да, — закурил сигарету и на мгновенье стало легче. — А пульс вообще проверял кто?

Слова вырвались раньше, чем я успел обдумать их в голове. Словно сказал это не я, а кто-то другой внутри меня.

— Точно... — хмыкнул Лёха. — Пошли.

— Слушай, — схватил Лёху за плечо. — Ты же его не трогал когда подошёл?

— Нет, — сухо бросил в ответ, не разворачиваясь ко мне. — Он убрал руку с руля, когда я подошёл. И отключился.

Его голос показался другим. Незнакомым.

— Хорошо. Не надо его трогать. Мало ли что...

У меня предчувствие. Кажется, что-то произойдет. Сейчас.

Воздух вокруг сжался. Весь город застрял в большой банке, которую крепко закрыли крышкой.

Из других машин постепенно выходили люди. Все толпились у пострадавшего, но никто не решался тронуть его.

Вокруг царило напряжённое молчание. Машины по-прежнему стояли обездвиженными. Большая часть автомобилистов заглушили двигатели. Не смотря на сильный ветер, запах гари стоит без движения. Асфальт блестит под желтым светом фар. Дымка, кажется, окончательно рассеялась. Стало ясно – конца и края пробки нет.

Тишину прервал какой-то мужчина:

— Ну чё стоять то? Надо проверить жив, не жив! — оглядел всех, и понял – кроме него желающих трогать это тело не найдётся.

Он неуверенно сглотнул и подошёл к водителю. Быть вовсе, это уже мертвец... Инсульт стукнул за рулём, а мы не помогли. Сколько мы тут ходим около него, минут тридцать?

Мы с Лёхой стояли прямо напротив лобового стекла. Видели всё, что происходит в салоне.

Сердце замерло, когда мужчина медленно протянул пальцы к шее пострадавшего.

В этот же миг он резко отстранился:

— Чёрт! Холодный, — ругнулся, но вернул пальцы на шею.

Провел несколько раз рукой, надавливая в некоторых частях. Замер, прислушиваясь. Ничего не происходит. Отстранился и отошёл чуть в сторону.

— Не-а. Точно мёртв, — заверил незнакомец. — Кто-то смог дозвониться скорой?

Слова повисли в воздухе, как иней. Никто не шелохнулся. Не сразу, но из толпы послышался отрицательный ответ. Мы стояли, не понимая, что делать дальше. Движения нет. Ветер стих.

Это точно какой-то вирус. Видимо, Степаныч заболел тем же. И та девушка в поликлинике.

— Лёх, может до метро? Оттуда на такси уедем, — предложил я. — Либо давай вернёмся домой, отложим поездку…

Я не хотел оставаться тут. Хотелось уйти. Убежать. Спрятаться.

— Не, не вариант... — оглядевшись, Лёха начал что-то искать в телефоне. — Маме надо лекарства отвезти. Ей совсем плохо…

— Что тогда делать будем? — я поднял взгляд наверх.

Уличный фонарь начал мерцать. Раз. Вспыхнул. Почти погас. Вспыхнул. Погас. Потом второй. Линейно, по всей улице.

Треск. Еле ощутимая вибрация.

Улица погрузилась во тьму. Лишь на некоторых машинах всё ещё горели фары. Люди в недоумении. Мы переглянулись.

В горле защекотало. Ком мешал вздохнуть. Все вокруг начали перешёптываться, кто-то вернулся в машину. Словно чувствуют – надвигается опасность.

Мы с Лёхой тоже не стали терять время и решили вернуться в машину.

Как вдруг, позади раздался голос... Я невольно развернулся.

Тот мужчина, что несколькими минутами ранее был признан мёртвым – стоял позади. Голова завалена неестественно, как будто мышцы перестали удерживать шею. Угол рта протянут вверх. Это не улыбка. Это похоже на защемление нерва.

— По... м... ги... — голос неразборчив. Гортань сдавлена. Словно он пытается крикнуть, но не может. — Г... рл...

Среди неразборчивых слов, что-то отозвалось знакомым. Я уже слышал это. Он сливается с потрескиванием фонарей.

Мне показалось, что он просто дёрнулся рефлекторно. Но в этом движении что-то неправильное – слишком плавно. Как замедленная видеозапись. Он двинулся вперёд, сжимая горло настолько – что из-под ногтей проступила тёмная жидкость.

Я не мог оторвать свой взгляд. Ноги прилипли к асфальту.

— Что с вами? — бросил я, отходя назад.

Лёха стоял чуть дальше меня. Глаза мужчины замылены. Белая пелена. Зрачков не видно. Он идёт медленно, но уверенно. Шаг за шагом, в нашу сторону.

— Лёх, ты это видишь?

Он не ответил. Впервые за всё время я услышал, как у него дрожит дыхание.

Становится ясно – ничем хорошим это не закончится.

— Твою мать! — крикнул кто-то справа. — Он же мёртв был!

— Я не мёр...

Его голова повернулась слишком далеко, с сухим тихим щелчком. В сторону голоса. Так, словно позвоночник превратился в жидкость.

Всё это выглядело неестественно.

Я остановился ровно в тот момент, когда к нему подошёл мужик, проверявший пульс. Наверное, стоит тоже подойти.

— Не трогай, — шепнул Лёха.

Я кивнул. Трогать и не собирался. Огляделся. Вокруг немного людей из машин. Света фар мало. На улице давно стемнело.

Неожиданно, по всей улице раздался крик. Я снова замер. Оба мужчины рухнули. Тот, бледный, странный, упал замертво. Другого же будто парализовало. Не моргая, стеклянным взглядом смотрит в небо.

Снова запах... Обжигающий нос. Как будто между ними разряд тока прошёл и сжёг плоть.

Я не успел понять, что случилось. Всё произошло буквально за секунду. Пока я смотрел на то, что происходит вокруг.

— Макс, давай в машину, — растерянно, но громко приказал Лёха.

Я не слушал его. Я смотрел. Что будет дальше?

Только я хотел помочь подняться тому мужичку, как вдруг почувствовал давление на шее. Лёха схватил меня за воротник.

— Пошли, придурок, — выругался Лёха.

Как только мы сели в машину, друг сразу заблокировал двери. Мы оба смотрели в зеркало заднего вида. Оставшиеся люди вокруг разбежались по машинам. Тишина вокруг стала плотнее. Кажется, вся улица слушает нас. Даже ветер затих.

— Ты хотел ему помочь?

— Хотел, — буркнул я.

— Этот жмурик за руку схватил его, а он заорал... — Лёха завёл двигатель.

Холодает. Чувствую, как в носу покалывает.

— Может... это зомби? — предположил я, осмотревшись вокруг в очередной раз.

— Да нет... Зомби не такие, — хмыкнул Лёха. — Я много фильмов смотрел.

Два тела неподвижно лежат на холодном асфальте, освещаемые слабым светом фар. Никто к ним не подходит.

Стук в водительское стекло вернул меня в реальность. Какая-то женщина смотрела прямо нам в салон. Лёха не сразу, но опустил стекло:

— Ребят, мы хотим пойти вперёд, — оповестила симпатичная брюнетка лет тридцати пяти. — Может там полиция есть? Вдруг впереди просто авария серьёзная... Пойдете с нами?

Лёха откинул голову на сиденье, косо бросив взгляд на меня.

Резко, минутное молчание прорезал телефонный звонок.

Мой телефон.

Экран светится холодным пятном, будто телефон показывает что-то старое и забытое. Входящий от Алины.

Часть меня сжалась. Кто-то в этот момент перелистнул мою жизнь на эту страницу. Скомканную. Рваную. Я помню.



Новые главы появляются раньше на Литрес.