Ветеран и Вальдемар

                Герой — не тот, кто громче всех рассказывает о войне,
                а тот, кто после неё остался человеком.

    Сколько раз так бывало, что человек рассказывает, что он горы воротил и чудеса творил, — а потом узнаёшь, что эти горы он только по телевизору видел, а чудеса творил, когда был в дупель пьяный. В семидесятые–восьмидесятые годы в Караганде был даже такой профессор, который пользовался льготами ветерана войны, а когда проверили — оказалось, что он и пороху не нюхал.

    В свои пацанячьи годы я встречался с настоящими ветеранами. Конечно, хотелось верить, что события и подвиги, о которых они рассказывали, — подлинные. Помню, было удивительно видеть перед подъездом восемнадцатиквартирного  дома на лавочке деда в ветхом пиджаке, увешанного наградными планками, и слушать его истории о боях и буднях в те далёкие 40-е годы. А когда я как-то зашёл к нему в сарай, где он частенько проводил время за гранёным стаканом «чая», то обалдел — на стене висел большой портрет Сталина.

— Эй, сосед, подь сюды! — это хохол дядя Василь, ветеран Второй мировой войны, обратился к Вальдемару. — У тебя ведь фамилия Келлер?
— Да, — ответил опешивший Вальдемар и подумал: «Что этому старику от меня надо? Если слово про фашистов скажет — я его пошлю на чисто русском подальше».
— Ну, тогда ты немец. Ком, херр! Горилку со мной выпьешь? — ну, раз такое дело, то у Вальдемара отлегло от сердца.
— С удовольствием, дядя Василь. Только скажи, с какой стати мы среди бела дня пьём?
— Да скучно, сынок. Сижу один целый день, поговорить не с кем. Пропустим по маленькой, потом по второй, а потом я тебе про войну расскажу — про то, как на самом деле во время войны было, про то, чего ты в телевизоре не увидишь и в книжках не прочитаешь, про то, как я воевал и выжил.

    На войну Василь попал после ускоренных курсов в военном училище в далёком сорок втором году. Получил специальность механика-водителя танка. В первом же бою его танк был подбит. Василь получил боевое крещение. Вроде как контузило, да не сильно, а значит, он счастливчик — будет дальше жить и воевать. Так оно и было. В следующем танке он успешно дошёл до Берлина, где его полоса везения кончилась. В боях за Берлин граната из панцерфауста попала в башню его танка. Командир, наводчик и заряжающий погибли сразу. Можно ли сказать, что Василю опять повезло? Оглушённый, в ожогах, но живой, он сумел из последних сил выбраться из горящего танка.

    Ужасно горько терять верных товарищей — на сердце боль, нервы ни к чёрту, но руки, ноги на месте, даже царапин нет. А что контузило — так ведь не впервой. А ожоги? Да они сами со временем пройдут. Так что сразу в строй, да к тому же без танка. Дальше пришлось Василю с пехотинцами воевать. Он и до этого много подлости на войне видел и слышал. Например, про расстрелы мирного населения, не соблюдающего немецкий «орднунг», или грабёж деревенских — «давай млеко, давай яйко, давай, давай работай». Во время войны подлость всегда зеркальная, только про картинки в зеркалах никто не рассказывает, а он их видел и сильно переживал.
   
    Василя до глубины души поразило то, как штабной майор Золотарёв проводил политпросветительную работу. Взвод, в котором служил Василь, выстроили на плацу перед штабом. Майор толкнул речь на чистом офицерском языке. Содержанием этой речи было то, что Россия поставит Германию на колени и выпорет, и что каждый солдат должен внести личный вклад в осуществление этого. Для наглядной демонстрации того, что он имел в виду, он приказал привести молоденькую и красивую немку и перед строем, без стеснения, осуществил акт «возмездия».

— Вот, сынок, — Василь объяснял Вальдемару, — после такого начинаешь понимать: война не делит людей на чёрных и белых. Она светлых делает серыми, мужественных воинов — простыми насильниками, а главное — калечит души.
- Чё, правда голый майор перед строем бабу трахал?
- Нет, майор только штаны спустил. Да ты, Вальдемар, глаза не таращи. Были случаи ещё пожёстче.

    Не хочу и не буду больше пересказывать чернуху от дяди Василя. Но бывали на войне и светлые моменты — когда человек, даже враг, вдруг становился просто человеком.

    После взятия Берлина у Василя начали заживать ожоги, но кожа покрылась белыми пятнами. Полевой врач сказал: «Может, от нервов, но похоже на рак. Я ничем не смогу помочь». Тот самый врач сказал Василю, что в соседнем городке живёт немецкий профессор-дерматолог, оставленный в живых, чтобы лечить раненых. Может, он поможет?

    До этого городка было около десяти километров. Василь договорился с водителем газончика и они поехали туда. По дороге увидели разгромленный продовольственный склад. Водитель газончика остановился, чтобы покопаться в развалинах. Когда они заглянули через разрушенную стену, то увидели под кирпичами опрокинутые полки. Оказалось, склад уже растащили, осталось только несколько мешков с кофе, которые они закинули в кузов. После чего без дальнейших происшествий доехали к профессору. Так этот гад-немец начал рыло воротить, не захотел осматривать по-настоящему больного. Расстроился Василь. Но пришла идея: перед тем как уходить, он отдал домработнику два мешка кофе.

    Василь уже сидел в газончике, когда тот работник подбежал к ним и сказал, что профессор хочет его осмотреть ещё раз. На этот раз уже не было ненависти в глазах профессора, а было сочувствие. После осмотра профессор сказал, что приготовит специальную мазь и обработает ей кожу. Если Василь выдержит боль и сутки мазь смывать не будет, то у него будут хорошие шансы выздороветь. Василь отправил грузовик в часть, а сам остался ждать процедуры.

    Профессор слово сдержал — и про мазь не соврал. Все десять километров до своей части Василь шёл как в бреду. Наверное, если бы не нужно было идти, выл бы от боли и обязательно смыл бы мазь. Но он выдержал боль, и через пару недель кожа стала выздоравливать.

— Слышь, Вальдемар, — сказал Василь, — понравился ты мне.
Он протянул свежий батон белого хлеба и палку докторской колбасы (из магазина для ветеранов). Вальдемар сразу хотел отломить кусок, но Василь опередил его. — Да это не тебе, а твоим детям.

    Вальдемар под впечатлением от рассказов дяди Василя думал: «Война это грязь, подлость и предательство. Можно ли пройти через грязь и не измазаться? А чего стоил только майор по кличке «золотарь». Можно ли работать золотарём и не вонять гумном?», а я про такого, как Василь, скажу: достойный человек, не испорченный войной, не озлобившийся. В мирное время корочкой ветерана на каждом углу не размахивал. Жил по совести и остался человеком. Почёт тебе и уважение, дядя Василь.

    Почёт и уважение и моему соседу. Может и приврал он про то, как он с одной гранатой немецкий тигр остановил, а может и правда это было. Только когда он помер и сарай его от мусора очищать стали нашли какие-то медали с изображением Сталина. Хранил старик прошлое под портретом Сталина, несмотря на то что культ его кумира на ХХ съезде КПСС развенчали. Он тоже остался верным своей стране своим идеалам.