Часть шестая. Временная смерть персонажа

Часть шестая. Временная смерть персонажа

Как строили лодки. И лодки звались: Вера, Надежда, Любовь…

Из репертуара группы «Машина времени». Вместо эпиграфа.

Шла быстро. Почти бежала вдоль по дороге.

И удивлялась, насколько же вечерняя дорога среди темных деревьев и лесопосадок внутри Подмосковья, выглядит другой: Опасной и неразведанной. Если по ней передвигаться пешком, а не ехать в уютном такси.

И памперс мой, который всегда сберегал время на поиски туалета, который раскрепощал меня и возвращал уверенность, что я такая же среди всех других людей, похожа на людей обычных, толстый памперс на бедрах мешался и мешал передаигать ноги.

Но ужас оттого, что все в моей жизни потеряно, заставлял переставлять ноги и идти вперед.

На темной дороге хотелось пригнуться и спрятаться от огня фар и света проезжающей вдоль по трассе автомашины.

...Вспоминались школьные годы. Деревенская, неосвещенная уличными фонарями жизнь, вечерние, подготовительные к экзаменам выпускным, факультативы, как поздние и очень поздние занятия в деревенской школе.

Факультативными занятиями называл вечерние и дополнительные уроки наш учитель - физик.

Он к нам приехал в деревню из большого, почти столичного, города. Он попал в нашу школу случайно, здесь, в селе быстро женился.

И, потому что жена была местная, деревенская, теперь уезжать назад, в свой город наш учитель не хотел. Но и в деревне не мог окончательно прижиться.

Поэтому брался за голову. И не мог понять, как вложить в мозги обыкновенных и сельских девчонок и будущих выпускниц, хотя бы, часть, хотя бы, капельку своего блестящего знания физики.

Поэтому наш новый учитель - физик и назначал постоянно дополнительные уроки, беспокоился за свой выпускной класс.

Не знал, очевидно, наш учитель, насколько темными и страшными бывают поздним вечером, тем более ночью, глухие проулки, улицы, внутри деревни. Привык наш учитель к постоянному освещению городских улиц электрическими фонарями и светом от рекламы магазинов и ярких витрин...

А деревенская мораль строга и такова, что если случится с тобой что - нибудь, какое - нибудь дело нехорошее, то виновата во всем бываешь только ты одна.

И вот, как в далеком детстве, хотелось мне сейчас пригнуться от фар любой встречной или обгоняющей меня автомашины, потому что умирал от страха внутри меня, и умер наконец - то мой взрослый и главный герой, тот самый персонаж, которым и была я.

Опять я становилась той перепуганной девчонкой девятиклассницей, которая возвращалась из школы домой поздней ночью. И пряталась из осторожности, то приседая за поленницу дров, то припадая всем телом к столбам у ворот, стараясь спрятаться в их густой и темной тени, стремясь и сама стать тенью, если раздавались голоса невдалеке или навстречу шла компания.

И пряталась та девочка от фар редких на деревенской улице машин. Благо, сделать это было легко. Разных укрытий из различных препятствий и гор недоразобранного строительного мусора на деревенской улице перед дворами всегда бывало предостаточно.

Мой взрослый и более опытный персонаж внутри меня совсем не хотел умирать. Ему не хотелось отдавать свою жизнь, хотя бы и на время, в руки той неопытной девчонки, которая, хотя и выжила в своё тяжёлое и трудное деревенское детстао, но не была ни смышленой, ни образованной.

. И с каждой секундой своих теперешних подмосковных, приключений начинала паниковать все сильнее и больше.

А более взрослый персонаж внутри меня, которым я и была долгое время своей настоящей взрослости, был сам полумертв от ужаса и паники. И все - таки старался думать, а не переживать, пытался разобраться.

- С какого же времени события начинали складываться не так? - Бежала вдоль по дороге и думала уже не только я, но и та смесь из разных, паникующих внутри моего сознания персонажей и кусочков личностей, каждый из которых раз за разом брал верх надо мной.

А потом никто из них не справлялся. И снова, и вновь умирал от ужаса.

- Мы справились, - вспоминала я, - мы благополучно всей семьей доехали до остановки у дома, где жила наша бабушка, - так понимала я, вспоминая свое окончание поездки в Кашире.

Мы уже добрались до нашей подмосковной бабушки.

С какого же времени события стали идти неправильно. И все события вдруг развернулись не так?...

Муж лежал в канаве, на съезде, у дороги. Мужчина упал вместе с креслом. Мужчине было не больно, но неудобно на влажном песке лежать.

Подняться и выползти из канавы наш муж самостоятельно тоже никак не мог. И все, что ему оставалось - это тихо и постоянно материться, почти не повторяясь в матерных сравнениях и эпитетах.

Мы с нашей бабушкой и моей старшей дочерью бестолково суетились вокруг. И не хватало наших сил, чтобы вытащить большого мужчину из ямы, чтобы поднять его на ноги, чтобы каким - то иным путём усадить в инвалидное прогулочное кресло.

- Кончай смеяться! - Восклицал внутри меня, почти уже умерший от ужаса, мой основной персонаж и главный герой, тот самый вид моей взрослой личности, которой считала я сама себя, до тех пор пока не впала на незнакомой подмосковной дороге в сильнейшую и неконтролируемую панику!

- Кончай над всеми нами смеяться! - Требовали теперь все личности внутри меня, расщепленной ими же на разные и многие части:

- Администрация всего Подмосковья, - добавлял возмущённый персонаж внутри меня. И я не могла разобраться - кто! - Сначала не предусмотрела, потом денег не нашла, чтобы убрать канавы и ямы вдоль дорог в Подмосковье, в Кашире тоже.

Не предусмотрено здесь никакого благоустройства дорог, нет съездов для инвалидов, если они прогуливаются вдоль дорог, находясь в прогулочном инвалидном кресле.

В чем можешь быть ты виновата, - продолжал возмущаться на меня хор личностей или коктейль внутри меня, - если из всей доступной для инвалидов инфраструктуры или благоустроенной жилой среды, вокруг только одни ямины, колдо&ёбины, да рытвины.

Переполняясь благодарностью ко всем тем личностям, что жили теперь внутри меня. И даже если умирали от страха некоторые, то находилось ещё несколько! Я слушала и тоже оживала понемногу после своей очередной безвременной смерти от страха и ужаса.

И вспоминала, что напряглась я, как напрягались мы все. И вытащили все - таки, мужа Сергея из той глубокой ямины и рытвины.

Затем посадили мужа в кресло. Сергей материться не переставал. Муж слишком сильно был измучен дорогой, приключениями, путешествиями…

Я посмотрела вдаль. Тропинка к дому нашей бабушки уходила довольно круто вниз.

И превая здравая мысль пришла в голову:

- Надо бы посмотреть подходы и подъезды к бабушкиной квартире.

Быть может, они в таком состоянии, в таком полном неблагоустройстве, что мы и проехать - то на инвалидном кресле не сможем. А пешком муж не сможет и двух метров сам пройти.

Я позвала старшую дочь. И мы отправились исследовать подходы и подступы...

Некошенная трава росла вокруг. И выходила к тропинке кочками. Она щекотала нам ноги чуть повыше колен.

- Нам надо возвращаться. – Сказала старшей дочери. От мысли крамольной немедленно обмерла.

Но понимала, что сказала сейчас единственно правильные слова. По этим неухоженным дорогам и я сама, пешком, с трудом пройти смогу.

Не Маг я Воздуха, не Колдунья силами Земли, не Повелительница Стихий. И никогда ей не буду!

Я кресло инвалидное, как ни стану стараться, никогда не перенесу, вместе с мужем в нем, внутри, на полтора километра полностью неблагоустроенной территории. Ни для здоровых жителей Подмосковья территория благоустроена не была, тем более для инвалидов и других маломомобильных граждан…

Мы стали возвращаться. И старшая дочь пыталась меня уговорить. Я ей не возражала. Свои силы знала и понимала, что не смогу по воздуху мужа так далеко отнести, чтобы приземлился он точно у входа в квартиру нашей бабушки.

Не отвечала на возражения старшей дочери. Вперед (назад?…) упрямо шла.

С того момента, как муж после своего инсульта слёг, я научилась определять пределы своих сил и выносливости. А вот моя старшая дочь, похоже, еще не всё о своем собственном организме, знала…

...Мы ссору застали в полном разгаре. Как только вернулись из Экспедиции по Изучению Местных Особенностей и Мест…

И никогда мне теперь не узнать, отчего все началось. И почему так ожесточенно начали ссориться ближайшие родственники...

Мой немногословный и больной после тяжёлого инсульта муж, и его старшая сестра, совсем пожилая женщина, Светлана Дмитриевна.

- Хватит! - Возмутился мой младший ребенок. - Мне надоело слушать ссоры. Я ухожу!

Мой младший подхватил свой рюкзак. Пошел на выход, к дороге, не разбирая дороги, по местам нехоженным.

Беспомощно оглядевшись, я всех остальных своих родственников нашла. Вполне пока живыми они были и благополучными. И только оживленно ссорились или присутствовали при ссоре, как моя старшая дочь.

А мой младший уходил один, в неизвестность, и в темный вечер, потом в черную ночь.

Не разбирая дороги, совсем какой - то другой дорогой выходила теперь я, бросилась догонять младшего, чтобы спросить у него:

- Куда же ты пошел? Один, на ночь глядя...

На темной дороге, в незнакомом месте тебя может сшибить любая неизвестная нам машина. Никто не придет на помощь. Я дажетебя совсем никогда не найду!

Так думала я, старалась догнать. И постоянно, на всем пути, как всегда, умирала от страха за судьбу своего собственного, самостоятельного, младшего де;тища!...