Русскоязычная культурология Флоренский

Русскоязычная культурология Флоренский

Часть 4

Невозможно всесторонне постичь дух эпохи Серебренного Века Русской Культуры начала XX века без аналитического разбора деяний и взглядов его главных действующих лиц. Здесь показательным маркером той эпохи является трагическая судьба русскоязычного культуролога Павла Флоренского.

Давайте попробуем аналитически разсмотреть культурологический срез той эпохи на примере типичного русскоязычного взгляда публикации: -

«Послание Флоренского»

«Павел Флоренский будто явлен был в момент тектонического сдвига мировой истории для того, чтобы оставить некие маяки для Нас с Вами нынешних. Это произведения «Столп и утверждение Истины», «Иконостас», «Философия культа», «Мнимости в геометрии», а также не менее значимое его эпистолярное творческое наследие. Его труды издавались ещё при жизни. С 1970-х годов они снова появились в советских СМИ и стали доступны широким кругам читающей общественности. Разговор о Павле Флоренском это, прежде всего, разговор о Сущности эпохи, о служении, о подвиге, о миссии, о будущем нашей страны.

Предтечами грядущей революционной трагедии России были: - Ф.М. Достоевский в «Бесах»,  К.Н. Леонтьев предвидел «красного» царя-деспота, а В.В. Розанов и вовсе предрёк, что катастрофические результаты революции продлятся 70-80 лет. А вот осмыслили ли мы то, что произошло на Афоне в 1913 году, когда множество русских монахов (еретиков имяславцев В.М.) по распоряжению нашего правительства вывезли с Афона на военных кораблях и отдали в солдаты.

Не случайно в это время Флоренский пишет работу о Гамлете, который оказывается в тисках (ложной моралистики) на стыке эпох: «Подгнили не только люди с их личной волей; подгнили не только внешние порядки; подгнило не только исполнение правды, – сама правда подгнила, подгнил принцип жизни, подгнил, страшно сказать, Бог, и пустыми очами глядит в такие моменты серое небо».

(вот первый наглядный пример внутренней Сути космополитического русскоязычного иудохристианского мировоззрения Флоренского его определение: - «подгнил» в духовной ауре еретического иудохристианского «нововерия» с XVII века не сам Творец Мiра, а тот иудохристианский «образ божий» в богочеловеческом и человекобожеском мировоззренческом обличие; здесь мировосприятие безрасовой Личности, как Цельного Божественного Творения, интернационалистски фиксирует саму подспудную Сущность идеологии иудаистики и показывает то, что Цельность в любом сысле той же «троичности» разделившаяся внутри себя круга своего природного мироощущения, неминуемо деградирует, продолжает делиться в своем еретическом бытие, и в конечном итоге неминуемо погибает В.М.)

Эпоха Флоренского – это ещё и круг людей, кто обогащал его и кто смущал. Сергей и Евгений Трубецкие, Сергей Булгаков, Сергей Дурылин, Михаил Нестеров... Каждый из них – целая планета, каждого, спустя столетие, будут открывать, как клад, издавать и изучать.

А в конце 1918 года Флоренский принимает участие в создании музея в Троице-Сергиевой лавре, и если бы не его письмо Троцкому, возможно, на месте лавры был бы скотный двор или бассейн. И что ещё более символично, отец Павел помогает тайно сохранить честную главу Преподобного на случай, если бы уничтожили его святые мощи.

(лживая глупость этой легенды зашкаливает; извлечь «честную главу» из мощей можно было лишь святотатски, воровски нарушив ее погребальные покрывала, что сделать тайно, как и скрыть подобное святотатство было невозможно; этим можно было только навечно осквернить сами мощи Преподобного; подобная выдумка «верующих» и надругательство над святями мощами сатанистов краснюков, в свете дьявольской вакханалии учиненной ныне «царебожниками», РПЦ и краснюками над останками ритуального Цареубийства, заставляет думать, а подлинным ли святыням мощей русских праведников Мы с Вами поклоняемся, не муляжи ли, ложные кумиры, это;  дальше и говорить на эту тему нет желания В.М.)


Наличие или отсутствие у человека совести, любви, порядочности, видимо, не зависит от идеологии и политического строя. Дух дышит, где хочет.

«Лучше грешить с эпохой, чем отделяться от неё, считая себя лучше других», – цитируем Павла Флоренского.

Так, в начале 1915 года Павел Флоренский отправляется к линии фронта с военно-санитарным поездом. На его попечении жена, маленький сын, мать и младшие братья и сёстры, но он уезжает, потому что там надо исповедовать и причащать раненых.

И далее, с 1920 года следуют его дальнейшие жизненные активистские реалии. Продолжается сопротивление обновленчеству в Церкви. (Затем Флоренский публично становится на позицию «непротивленчества» советской власти и ратует за соработничество с ней В.М.) и следует его преподавание во ВХУТЕМАСе, участие в электротехническом съезде в 1920 году.

(где был принят план ГОЭЛРО с обоснованием дьявольского плана сооружения ГЭС на равнинных реках России с плотинами и «водогноилищами»; подобный план Красина, Кржижановского и К напрочь отвергался на совещаниях до революции в виду его изначально разрушительной Сути; а по его реализации стратегически, «научно» стал гибельным для России во всех смыслах, и для ее территории, и природы, и климата, и здоровья народа и т. д. и т. п.;   

ранее до революции с 1896 по 1916 год в России прошло 16 конференций по  проблемам электрификации страны; там строительство ГЭС на равнинных реках отстаивала группа либеральных политических «ученых», маргиналов под руководством Л.Б. Красина и Г.М. Кржижановского, коих участники совещаний и воспринимали естественно, как типичных политических псевдонаучных маргиналов, их то в той предреволюционной России Серебренного Века было хоть пруд пруди; это было слепое копирование обоснования масштабной электрификации строительством ГЭС в США и Канаде; при советской власти эти маргиналы «ученые» естественно стали во главе разработки и утверждения плана ГОЭЛРО, куда, заметьте, при обсуждении и утвердении плана ГОЭЛРО были приглашены и их американские коллеги;

Флоренский, что характерно для подобного русскоязычного культурологического «научного» взгляда, был ярым апологетом теории относительности Эйнштейна; тут показательна тематика его работы «Мнимости в геометрии»; тут же характерно и преподавание Флоренским советской «гоэлровской» разрушительной чуши студентам во Всероссийском электротехническом институте В.М.)

Флоренский принял участие в работе нескольких советских искусствоведческих журналов и коллективных сборников, 134 статьи для «Технической энциклопедии».

И в итоге двоякая «непротивленческая» позиция «попутчика» советской власти Флоренского приводит его в исправительно-трудовой лагерь на Соловки.

«Там он преподает латынь в лагере для медперсонала, читает лекции по математике и физике для заключённых, изучает проблемы вечной мерзлоты. Там же в лагере коллективом сидельцев Соловков ВЭИ при участии Флоренского следуют разработки технологии извлечения йода из водорослей, а также  иные его научные и идейные разработки, которые поспособствуют появлению криогенной хирургии… Итог Двадцать патентов на научные изобретения как результат работы в ВЭИ на соловецком Йодопроме. И ещё более пятидесяти отклонённых заявок.

И вот ещё ключевая мировоззренческая цитата из работ Флоренского: «Моё познание Бога, воспринимаемое во мне другим, есть любовь к воспринимающему; предметно же созерцаемая, – третьим, – мировоззренческое ощущение (как все та же идеологическая «достоевщина» В.М.) - любовь к другому есть красота».

Так в «Автобиографии» (1927) Флоренский уклоняется от политических оценок («по вопросам политическим мне сказать почти нечего»), то в трактате «Предполагаемое государственное устройство в будущем» (1933) уже рассуждает о национальном лидере, социальном устройстве, типе хозяйствования, о духовных и образовательных учреждениях…». «Советский строй – это не шутка, это надолго», так определял свою тогдашнюю политическую позицию Павел Флоренский в послереволюционные годы жизни при советской власти.

(было отринуто напрочь то, что до этого он публично выражал и активно пропагандировал в христианстве: - воцерковление всего русского народа, как  «основу русского духа, его культуры и государственности»; таков был этот в недавнем прошлом ярый русскоязычный «защитник православной веры»; жизненная позиция у него пожизненно была «относительно всепогодная»; когда господствовало православие значит будем «танцевать» и разрабатывать это самое космополитическое, интернационалистское «научное учение» православия, пришла советская власть будем «танцевать» и ее «всерьез и надолго» и т. д. В.М.)

Сегодня, после завершения советского проекта, после попыток нащупать пути выхода из бездны постсоветского развала Мы с Вами вступили в эпоху духовных и почвенных поисков путей государственного возвращения в лоно расовых границ Русского Мiра. Наша с Вами дорожная карта будущей России это практические поиски пути преодоления колониальной формации псевдогосударственности России. Преодоление ее системности федеративной колонии Русского Народа, заложенной от коминтерновских истоков «ссср». На повестке дня Наше с Вами возвращение в ауру Великоруской Культурологии в русле чаяний обретения природной Культурологической Формы  государственности Русского Мiра.

А вот теперь поговорим о «синтезе церковности и светской культуры», о «религиозной науке» и «научной религии», о них Павел Флоренский грезил ещё в студенческие годы.

Писал он и о «полу-православных», «полу-верующих», для кого «догматика уподобилась гимназической дисциплине», кто верит уже не в Бога, а «в необходимость участия в таинстве». Разве не про нас?..

Но вот выдержка последних писем Флоренского из лагеря 1937 года, где он, как и ранее «звезда эпохи» Серебренного Века Александр Блок, начинает прозревать свои пожизненные, уравнительно эгалитарные плоды своих «демократических, общечеловеческих» заблуждений: -

«В силу своей активности (либералистического интердикционного активизма; ну прямо таки по «теории» революционной пассионарности идеологической пропаганды иудаиста Л. Гумилева В.М.) хищные элементы человечества (иновидовые, животные суперанималы интердикционно, скрыто, необоримо воздействуют на безрасовую толпу активистских проводников своих человеконенавистнических идей, где своими сатанистскими «очаровательными» идеями, религиозными и социальными миражами, они превращают эту толпу в своих идеологических и религиозных приверженцев, в своих безумных и бездумных исполнительных служек, человекоубийц  В.М.) занимают руководящие места в истории и принуждают делаться (таким же В.М.) хищным же все прочее человечество».

А в православие сам того не ощущая Флоренский проповедует идеологический магический символизм в своем иудохристианстве: -

«У нас в христианстве, в православии есть таинства, которые по сути дела заменили, и раз и навсегда отменили старую языческую магию. Таинство определяется тем, что мы исповедуем абсолютную бесконечную Личность, и ее абсолютный идеал – Христа, его воплощение здесь, на земле. Общение человека и человечества с абсолютной Личностью – Богом и есть Таинство.

У нас общение с Богом может быть (не непосредственным контактом духа личности с Творцом, а материалистически В.М.) и через прикосновение (к иконам), вкус (при причащении), обоняние (ладан), слух, зрение – все (материалистические В.М.) чувства.

Протестантизм – тоже религия, тоже общение, но – общение в понятиях. Гегель и Кант были глубоко религиозны – но в понятиях. Поэтому у протестантов магии нет и быть не может. Кант думал: «Бог есть единство мироздания», – верно, но абстрактно. Смысл идеализма не в абстракции, не в системе (общечеловеческих, интернационалистских В.М.) категорий, как у Канта и Гегеля, а в том, что человек действительно общается с реальной живой жизнью (живет природными чаяниями расовой Семьи своих народов в ауре своей социальной типологической Культурологии Бытия, а не В.М.) мира.

Наука – тоже общение. Общение с природой, но в понятиях, ибо в науке нет имен, а есть лишь понятия. Общение не живое, не жизненное. Поэтому наука есть встреча человека с понятием, реальности с понятием, понятия с понятием. Даже художество (искусство) не даст полноты жизненного общения, хотя это лучше, чем общение понятийное, научное, но и оно не столь глубоко, как общение религиозное, мистическое.

Флоренский (в своем «общечеловеческом» космополитизме естественно В.М.) обвинял в протестантизме Хомякова, а ведь в свое время обсуждалась идея о его канонизации. Хомяков предложил понятие Церкви – «это есть организм жизни и любви, или, точнее, жизнь и любовь (к своему Роду и Народу В.М.) как (природный социальный, общественный) организм». Отец Павел нашел здесь прямой протестантизм: организм – это понятие научное, любовь – абстрактное, истинная любовь – тем более. У отца Павла спросили: - «А Вы-то какое определение предложите? –  а оно есть у апостола Павла: - «Церковь есть тело Христово». Тело конкретнее организма, а верующие – это части тела, организма».

Флоренский постулирует: -

«Имеславие всегда хотело и хочет подойти, как и вскрыть онтологические, гносеологические и психофизиологические предпосылки этого всечеловеческого ощущения и самоощущения исследовательски, устанавливая то, что откроется при анализе. Оно заранее учитывает возможность антиномии и заранее признает, что далеко не все будет объяснено им и сведено в единство».

 С «имеславием» соседствовали иные не только религиозные, но и социальные материалистические ереси. Это было и антирасовое русофобское «евразийство», как «общенациональная» идея, и те же пропагандисты «православного социализма», где лидером был его друг и соратник С. Булгаков. Сегодня последние дошли до безнравственного тупика этой ереси, до «патриотов православных коммунистов».


Сущность ереси имяславия (имеслвия), приверженцем и пропагандистом коей был о. Павел, по Флоренскому определяется следующим образом: -

«Слово это человеческая энергия, и Рода человеческого, и отдельного Лица, она открывается чрез Лицо эта энергия человечества.  Значение имеславческого уклона мысли вовсе не ограничивается тем или другим отдельным вопросом философии или богословия, но захватывает всё мировоззрение, даже все мировоззрения, и, в самом основном своем отношении к миру, каждому необходимо определиться или имеславчески или напротив».

Вот здесь позиция этого русскоязычного мыслителя, «общечеловека», наиболее наглядна. Краеугольная здесь понятийная моралистическая категория всей «новой эры»: - «Слово это человеческая энергия, и рода человеческого, и отдельного лица». Она ставит его в Основу религиозного мировоззрения и это постулирует Слово в то библейское еретическое универсальное понятие: - «сначала было Слово…». Где доминирует Начало всех Начал – «Слово», в библеистике трактуемое Основой Мира, где греческое библейское понятие «монатоья» буквально «деятельный дух» было переведено как Слово, читай пропаганда господствует в мировоззрение Флоренского и иных «общечеловеков». Им безрасовым «человекам» неведом, непостижим природный замысел Божий всего Бытия Мира, социально дополняемый созидательной расовой деятельностью коллективной имперской Личности. Именно ее Дело, продукт деятельных расовых сил, в русле природного становления расовой типологической Культурологии Имперского Народа, есть единственный Абсолют Нашего с Вами социального Мiра Народов.

То есть политическая и религиозная пропаганда материалистических «учений» иудохристианской библеистикой этим пропагандистским приемом подспудно объявляется Основой Мира, отрицая его безличную природную Божественность.  Обратите внимание Флоренский и иные «верующие» иудохристиане никогда не отмечают природное мироощущение Человека расового Типологического, в его деятельной созидательной Типологической Культурологии. Им всегда присуще выражение «мировоззрение человека», а это предполагает принадлежность подобного «общечеловеческого» взгляда к догматике религиозного либо социального «общечеловеческого учения», кое в своей Сущности всегда политически иудаистично и крайне материалистично.

А вот теперь Мы с Вами вслед за Флоренским попробуем «вскрыть онтологические, гносеологические и психофизиологические предпосылки» великоруского типологического природного расового мироощущения и его культурологии исследовательски, устанавливая то, что откроется Нам с Вами при подобном анализе.

 В середине XVII века в Русской Церкви произошел Великий Раскол иудохристианского Архииерейства порожденного насажденной иудохазарской Семибоярщиной бюрократической институалистикой космополитической интернациионалистской Патриархии вкупе с иудохазарской Династией Романовых-Кошкиных. Это было печально известное разделение духовной и светской Власти с Русским государствообразующим Народом. Весь Русский Народ ослабленный перманентной Гражданской Войной Смутного Времени воспротивился и не принял «нововерия и сразу подвергся фактическому изтреблению.

 Внешним поводом к Великому Расколу было решение Патриарха Никона провести исправление текстов богослужебных книг и некоторых церковных обрядов и обычаев с целью установления единообразия с современной ему греческой богослужебной практикой. Существующее общепринятое мнение, что наиболее важными исправлениями была замена двуперстного крестного знамения троеперстным, сугубой аллилуии трегубой была лишь их несущественная часть. Но это точка зрения русскоязычной либеральной пропаганды, в том числе и РПЦ.

Главными изменениями там были искажение Великоруского природного символа солнечной Родовой мистики, ее свастического правостороннего коловорота. Сатанистски подверглось изменению направление его, как и богослужебного крестного хода с «правого» на «левый», предтечу идеологии «левого марша». Это буквально «опрокидывало», переиначивало все природные Традиции Бытия Русского Народа, как и оскверняло его великорускую расовую символику. Все это вкупе низводило в небытие природную культурологическую солнечную мистику свастического правостороннего вращений великоруского символа – свастики в солнечном круге. Еще одним не менее разрушительным для Бытия Русского Народа и его Русской Веры было введение иерархического института (ранее в 1589 году) Патриархии и института нововерческого Священства.

 Главный удар «никониане» ветхозаветники нанесли по Монастырскому укладу всего Русского Бытия, где вносили в богослужебную практику посвящение, «подстриг» послушников в ряды Монашества с младых ногтей; посвящение в Священство сделали  «образованческим», семинарско ветхозаветно иудохристиански обработанных будущих иереев; «подстриг» в монашество теперь производился по прихоти и изволению правящих Архииереев Церкви, а не по их природным склонностям и способности нести это монашеское «тягло», показывая свою способность к ней в длительном монастырском послушании.

До этого Русская Церковь знала лишь иерархию настоятелей монастырей, старчества и протопопов, типа Аввакума и прочих, кои надзирали за богослужебными практиками, участвовали в религиозных диспутах и служили в монастырских Храмах и по вызову в домовых Храмах бояр.

Нововерие было утверждено Соборами Русской Церкви 1654, 1655 и 1656 годов. В докладе митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима, прочитанном на Поместном Соборе Русской Православной Церкви, проходившем в Троице-Сергиевой Лавре в 1971 году, эта реформа характеризрвалась как «крутая и поспешная». Было отмечено, что она была принята в силу ошибочного взгляда, что «существующие у нас с греками разности растлевают нашу веру». РПЦ пришлось вспомнить, что на Совете глав Поместных Православных Церквей в то время на обращение Русской Церкви по поводу анафемствования «староверов» был получен официальный ответ, что «существующие у нас с греками разности допустимы и не растлевают нашу веру», который «нововеры никониане» просто не приняли во внимание.

Подавляющая часть русского духовенства и мирян выступила против этой реформы, считая недопустимым для Русской Церкви следование современным ей греческим образцам. Это обстоятельство объясняется установившемуся к тому времени на Руси среди верующих мнению о всех Православных Церквях подписантах экуменистической Ферарро-Флорентийской Унии с католиками, в том числе и греками, как не сохранивших чистоту Православия и навечно анафемствуемых Русской Церковью. Нельзя не признать правильной реакцию противников реформ и вполне естественной. Они были правы, ведь выяснилось, что никоновские малоросские и греческие справщики действительно пользовались не древними славянскими и греческими книгами, как утверждали апологеты реформ долгое время, а современными им.

Эти выводы были установлены рядом известных православных исследователей Раскола как дореволюционных, так и современных.

Московские Соборы 1666-1667 годов, проходившие при участии Восточных Патриархов, утвердили окончательно проведенные Патриархом Никоном реформы, и наложили клятвы на их противников.

Сторонники старых обрядов окончательно обособились. Единое вначале старообрядчество довольно скоро разделилось. Главным вопросом, разделившим его, был вопрос о иерархии священства и бюрократическом институциональном управлению Русской Церковью. Старообрядчество безпоповцев справедливо считало, что с нарушением «вечной анафемы» Церквям подписантам Ферраро-Флорентийской Унии и следствием ее принятием реформ Патриарха Никона Русская Церковь впала в ересь, и в ней воцарился коллективный Антихрист с еретическим духом Мессианства.

Здесь надо указать на то, что большинство «верующих», по Флоренскому «полу-верующих», для кого «догматика уподобилась гимназической дисциплине», кто верит уже не в Бога, а «в необходимость участия в таинстве» приверженцев догматики Евангелия от Иоанна с его обоснованием наступления Царства Антихриста и поихода Мессии, Христа Спасителя Мира. Эти русские и русскоязычные люди далее под террористическим гнетом иудаистской пропаганды массово воспринимали социальные «мессианские» учения созидания «общества всеобщей справедливости», в частности россиянского «марксизма-ленинизма» со всемирным «построением социализма-коммунизма». Еретически мотивируя это социальными миражами типа того, что наивный коммунизм был «зарей человеческой истории».

Именно потому в подобной еретической Церкви не может быть истинного прежнего природного монастырского монашествующего священства. Следовательно у еретиков не может быть природных Божественных Таинств. Истинный дух Русской Веры может исходить только из монастырской среды. Именно вопросы священничества и приоритета монастырской жизни были Основой главных разногласий с «нововерами». А таинство «пострижения» в монахи и «образованческое» посвящение в священничество лишь углубили Великий Раскол. Эти старообрядцы стали называться безпоповцами.

Окончательное обособление безпоповцев произошло после новгородских старообрядческих соборов 1692 и 1694 годов. В это же время на севере России Даниилом Викуловым был основан знаменитый Выговский монастырь, ставший крупнейшим центром безпоповства. В 1722-1723 годах здесь были составлены известные «Поморские ответы», которые большинством безпоповцев были приняты как изложение основ своего вероучения, а богослужебный устав этого монастыря как образец в своей богослужебной жизни.

Так сформировалось поморское согласие, к которому в течение последующих столетий постепенно присоединилось большинство старообрядцев-безпоповцев.

Долгое время старообрядцев, в том числе и поморцев, всячески преследовали, ограничивали в правах, запрещали им строить культовые здания и т.п. Положение существенно изменилось лишь после Указа о веротерпимости, который был издан 17 апреля 1905 года. Это обстоятельство позволило поморцам провести свои I и II Всероссийские Соборы, проходившие, соответственно, в 1909 и 1912 годах. На этих Соборах была выработана система вероучения и избраны центральные органы. Задача создания единого Центра, поставленная Соборами, была отчасти разрешена лишь в 1945 году, когда в г. Вильнюсе, в результате Съезда безпоповцев, был создан Высший Старообрядческий Совет (ВСС). ВСС духовно опекает свыше 350 общин, то есть большинство безпоповских общин в России и СНГ. Кроме того, в ВСС обращаются безпоповские общины из Польши, Румынии, США и других стран за разрешением духовных и организационных вопросов, за старообрядческими календарями. Конечно старообрядчество не смогло сохранить свое единство разделившись на многие толки.

Главным событием в послевоенной истории отношений между поморством и русским православием, было решение Поместного Собора Русской Православной Церкви 1971 года об отмене клятв на старые обряды. Отмена клятв на старые обряды рассматривается руководителями поморства как мера, которой устраняется «взаимная отчужденность и неприязнь». Вместе с тем они подчеркивают, что этот шаг поморство «не считает поводом для соединения с еретической Русской Патриаршей Церковью».

В заключении необходимо отметить, что время, прошедшее с момента отмены клятв, не привело к каким-либо существенным переменам в решении проблемы церковного единства, да и не могло привести к ним, ведь последствия Раскола остаются онтологически неуврачуемыми.

Церковная и Мирская русскоязычная тематика обсудения настолько объемна, да и к тому же политически вСМИ чрезвычайно запутана, что Мы с Вами здесь прошлись лишь по ее «вершкам». Но и это уже хорошо если Вы сделаете правильные выводы.