От Татищева до Селезнева

От Татищева до Селезнева

Часть 2

Посмотрим чем же отличается дух либерального русскоязычного творчества от творчества расового великоруского. Первое и основное отметим, что великоруская культурология в творческом процессе, облекая свою расовую мистику в свое творческое Содержание, порождает его Культурологические Формы. Русскоязычное творчество сплошь свои догматические «цивилизационные» конструкции Форм «забивает» политическое содержание. Так те же Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Клюев, Есенин, Рубцов и Кузнецов, как и иные не названные,  многообразны в своей поэтической ритмике. Она меняется в зависимости от их творческих задач.

 А вот ритмика русскоязычной поэтики политически ангажирована и подчиняется совсем иным политическим целям. В ней зачастую присутствует такой момент, как абсолютно сознательно неоправданно завышенная самооценка. Так Маяковский, революционно сбрасывая русское расовое творчество с пьедестала «советской пролетарской культуры», был уверен, что его чеканный стих будет вечным эталоном и изучаться в «ссср» со школьной скамьи повсеместно. Это было типичное заблуждение дегенеративного неполноценного инорасового, либо безрасового «общечеловеческого духа. Таковой интернационалистский творческий дух, чувствуя недостижимость для себя качественного уровня великоруского расового творчества, ищет типичное плебейское «простое решение» обретения Основы Бытия в своем поэтическом «революционном» творческом идеологическом политиканстве. Тот же Маяковский, исчерпав себя творчески, внезапно ощутил пустоту всех своих политических поэтических «лестничных» конструкций после недолгого господства революционной мути «пролеткульта» и … застрелился.

Здесь характерно типичное русскоязычное творчество Льва Толстого. Будучи человеком совершенно не русским по духу Лев Толстой всю свою жизнь, под омофором модного тогда «богоискательста» от иудо «соловьевщины» и «народничества» славянофилов, склонялся к различным религиозно-социальным ересям типа того же иудо «субботничества». К эпохе Серебренного Века Толстой в своем идеологическом невежестве созрел окончательно и кроме склонности к «ересям жидовствующих», то писал прекрасные народные сказки, то написал свое «непротивленческое евангелие».   

Так в письме А. К. Влахопулову, 1900 года Толстой разоблачительно писал: -

 «много перемучившись въ исканіи правды и руководства въ жизни, я пришелъ къ тому уб;жденію, что наше церковное ученіе есть безсовестнейшая и вредностная ложь, и преподаваніе его детямъ величайшее преступленіе»

Казалось бы это прозрение провидца. Но я уже не раз показывал, что это Основа разрушительной методологии либералистики. Создать ложного кумира, иудохристианство, на его ложных «божественных» догматических основах «богообразности», «богочеловечности», «человекобожия» и разделенной Целостности Бытия Мiра Божьего. А подкрепили его догматику библеистикой ветхозаветного церковного «учения мироздания», чтобы затем разрушать народный социум атеистическим богоборческим показом ложности этого «учения».

Само насаждение христианства на Руси подобно попыткам насаждению сегодня животной социал-дарвинистской западной демократии в ее же разделенном Русском Мре. Все вроде бы прошло «мирно», не считая последствий Великого Раскола. Не было серьезного противостояния со всеми вытекающими последствиями, о чем свидетельствует РПЦ. Этот период в истории либо умалчивают, либо просто сознательно искажают. Либералистика отнимает у Русского Народа его природную Основу Культурологической Социальности, трактуя дохристианскую Русь языческой и дикой. То же самое происходило и с «кирилло-мефодиевой» письменностью. Нам с Вами в Дух «коллективного безсознательного, разрушая расовое типологическое Мироощущение Русского Мiра, внедряли на его Основе масоретскую Ветхозаветную Библию, а уж Культурологический Русский Язык и его культурную матрицу Алфавит объявили производной этой самой «общеславянской кирилло-мефодьевщины».

Наше с Вами дальнейшее обсуждение надо начинать с того факта, что в среде Русского Мiра природное великоруское расовое воздействие на творчество всегда было и будет решающим и определяющим. Лингвистическое полотно великоруского языка никогда не примет за основу его реформацию в стиле «Дур бул щыл» в котором по словам автора «больше русского национального, чем во всей поэзии Пушкина» от «новаторов» Крученых и Хлебниковых, как и все послереволюционные советские и нынешние плебейско выльгарные «демократические американизмы» никогда не смогут стать той ложкой дегтя, коя испоганит «бочку», Тело и Дух живого Русского Языка.

Так культурологическое воздействие и значение художественного полотна пейзажей Левитана никогда не затмят ни «Черный квадрат» Малевича с «Летатлином» Татлина, ни «соцреализм» Дейнек и Кукрыникс. Как и ярким маяком великоруской песенной поэтики всегда будет «Русское поле» Ирины Гофф и Яна Френкеля против серости «дунаевских» и «соловьево-седых» и развлекаловки эстрадников «рождественских», «добрыниных», «фельцманов» и иже с ними.

Как  можно размежевать Великорускую культурологию литературы от русскоязычной литературной субкультуры ее носителей?

В работе «Русская История в главе 53 «Евгенические пасторали» и так далее я наглядно показывал границы великоруской культурологии.

Напомню, ведь сегодняшние русские люди, многие из них, просто не знают, что такое евгеника. Тем более они не представляют себе Сущности евгеники расовой природной, культурологической великоруской. А иные политически «знающие» считают по либерально расистски, что евгеника это наука об «учении об улучшении человеческой природы». Собственно таковой расистский смысл и таковые связанные с ним пропагандистские цели ставили извечные дьяволопоклонники революционеры. Здесь они смыкались, как «левые» и «передовые социальные инженеры человеческой природы и человеческих душ»: - и в США, и в Европе и в СССР в 20-40-х годах XX века. Эти тенденции намертво осели в пропагандистской русскоязычной литературе, да и русскоязычном творчестве вообще. Все они скопом ставили таковую задачу в мировоззренческом этическом либеральном, дегенеративном политическом, «относительном» «тренде», в своем политическом революционном раже «цивилизационного всесилия науки», ее математической ньютоново-эйштениистики, того, да и нынешнего времени.

Разве сегодня подобная политическая расистская евгеника, как все та же гармоника той же самой «научной евгеники», «продажной девки империализма», генетика, как повальное забалдение «научным генетизмом», не обуяла «мировое общественное мнение». Разве оно не преклоняется и не обожествляет «достижения» современных создателей «овечек долли», левых «сурогатных беременностей», летальных экспериментов на достаточно платежеспособном «человеческом материале», с чудовищной человеконенавистнической рекламой и убийственным забалдением «общественного мнения» от «чудодействия» стволовых клеток и т.д.

В мироощутительном плане великоруская евгеника это совсем не «наука», а великий Божественный Великоруский Дар, определяющий дух и методологию великоруского культуроогического творчества . Дар «коллективного безсознательного» Русского Народа, как великоруское расовое природное чувство народосохранения его духовного и телесного народосбережения. Этим природным Даром Наша с Вами Великоруская Аристократия, в социальном плане, а русские народные массы в своем этическом материалистическом бытие, вполне владели ей еще тысячелетия и тысячелетия  назад. Русская евгеника ставит перед собой скромную, но очень существенную задачу. Она призвана гармонизировать Личность, Семью на Народном уровне, как и все виды Социальности на уровне Духа Высокой Эстетики Бытия Великоруской Аристократии в своем Русском Мiре, в границах своей  Имперской Государственности. Великоруское творчество имеет те же задачи.

Такая задача через Гармонию социального Духа Русского Общества ставилась уже первым Русским Митрополитом Иларионом в сборнике проповедей XI века «Слово о Законе и Благодати». Она ставилась перед всем Русским Народом, когда впервые проявились русские социальные нестроения в период принятия в Великоруский Дух Веры Евангельских Заветов, как Благодати от Заветов Спасителя Мiра, органически легшей на Русскую Культуру Вед. Митрополит Иларион показал естественный расовый путь этого процесса и отделил в виде «закона» все инорасовые культурологические ереси, во всех их ипостасях.

Второй великоруский культурологический шаг был сделан созиданием сети монастырей Руси и настоятелями этих многочисленных монастырей во главе с Преподобным Сергием Радонежским, в совокупности со Стефаном Пермским и Алексием Московским. Тогда на фоне попыток колонизации Русского Народа на стезе многочисленных Русских Монастырей, основанных духовным воздействием пастырской деятельности этой Великой Троицы, в Бытие монастырских насельников и окрестного населения был духовно сформирован Нравственный Канон Жизни Русского Народа. Там Русские Монастыри, как «точки роста», превратились в центры Духа Канона Великоруского Бытия. Они стали своеобразными Центрами Русской Имперской Социальной Связи, Центрами Созидания и Становления Духа ее Типологической расовой Великоруской Имперской Культуры.

И третий решающий шаг был сделан в эпоху Царствования Ивана IV Васильевича Грозного, когда Русская евгеника пережила пик своего окончательного оформления и духовного разцвета Формы Аристократической Монархической Государственной Социальности и русского земского черносотенства. Это проявилось в отношениях Власти Царя и земско-опричного волостного правления с выкупными платежами, и гармонизацией крестьянского и рабочего ремесленного труда, как и окончательного налаживании социальной Культурологической Формы почвенной Связи Русской Земли и прочим, прочим, и прочим.

А вот самые примечательные Русские Аристократы, Великие Евгеники Татищев и Ломоносов. Распространенное мнение о том, что Пушкин является основоположником литературного русского языка правдиво лишь частично. Пушкин творчески лишь огранил его литературный бриллиант, а заложили Основы Великоруского культурологического Языка, природного маркера Нашей с Вами культурологии, Татищев и Ломоносов.

Василий Никитич Татищев родился в 1686 году, около Пскова в небогатой, но родовитой дворянской семье. В период 1720-1722 гг. и 1734-1737 гг. управлял казёнными заводами на Урале, основал г. Екатеринбург; с 1741 г. по 1745 г. был астраханским губернатором.

В качестве историка Татищев известен подготовкой первой русской публикации исторических источников, а также вводом в научный оборот текстов «Русской правды» времен Царя Ивана Грозного, его «Судебника» 1550 года, с подробным комментарием. Татищев составил первую программу сбора сведений по географии, истории и народонаселению областей России, в которой специально оговаривались и пункты антропологического описания населения.

Другим великим деятелем евгенической практической мысли был и его современник Михаил Васильевич Ломоносов. Ни многих трудов Татищева, ни многочисленных документов, которые Ломоносов намеревался опубликовать в виде примечаний, ни подготовительных материалов, ни рукописи II и III части I тома (имеется в виду труд Ломоносова «Древняя Российская История») до Нас с Вами не дошло. Они по настояниям историков «немцев», после кончины Татищева и Ломоносова, были конфискованы имперскими властями, переданы историкам «немцам» и исчезли бесследно.

Правда, первая часть «Древней Российской Истории» Ломоносова была всё же опубликована. Книга вышла из печати лишь через годы после кончины Ломоносова.

В обстановке борьбы такого накала, какой Ломоносов вел с придворными «немцами», придворными историками Императрицы Екатерины Великой, естественно, что его труд был урезан и отредактирован историками «немцами». Такая мысль тем более вероятна, что практически то же самое и в то же время происходит и с трудами Великого Русского Историка, основоположника Русской классической расовой исторической мысли Татищева… Труды издаёт Миллер после смерти Татищева по каким-то «черновикам Татищева». А сам труд Татищева в оригинале безследно исчезает.

Опубликованный «труд Ломоносова по истории» странным и удивительным образом согласуется с миллеровской точкой зрения на историю. Непонятно тогда зачем Ломоносов так яростно и столько лет спорил с Миллером и иными академическими «немцами»?

Зачем Ломоносов обвинял Миллера в фальсификации русской истории, когда сам, в своей опубликованной «Истории» так послушно соглашается с Миллером по всем пунктам?

Но сохранился оригинал письма о народонаселении, которое Ломоносов отправил И.И. Шувалову 1 ноября 1761 г. Оно было опубликовано несколько раз, но уже не при жизни ученого. Выдержки из письма были впервые напечатаны в «Журнале древней и новой словесности» в 1819 году. Это послание Ломоносова привело в смятение и ужас россиянских чиновников интернационалистов. Ими было признано, «что распространение письма Ломоносова в публике должно быть воспрещено», так как в нем содержатся «мысли предосудительные, несправедливые, противные иудаистике космополитизма (псевдорусской) Православной Церкви и оскорбляющие честь нашего (интернационального) духовенства».

Лишь через 110 лет после его написания письмо было в полном объеме опубликовано в Санкт-Петербургском историческом вестнике — «Русская Старина» в борьбе Великоруской Культурологии против насаждаемой ветхозаветной библеистики. С исторической точки зрения оно имеет особую важность, ибо демонстрирует истинное положение дел в нововерческой «никонианской» России XVIII века. Символично, что оно также как и в ту эпоху злободневно и насущно и по сей день. Так же, как и 250 лет назад, проблема с «размножением и сохранением русского народа» остается неразрешенной в положительном евненически культурологическом смысле, катастрофической и со временем лишь усугубляется. В любом ином смысле, кроме великоруского расового, ее псевдоразрешение будет очередным этапом русской народной катастрофы под все тем же колониальным игом дьявольщины духа каббалистической интернационалистики!

Небольшой расовый евгенический экскурс прозрений Ломоносова.

Великое евгеническое расовое прозрение Русского Аристократа Мысли Михаила Васильевича Ломоносова заключается в его Сути для нововерческого господства РПЦ МП в Русском Мiре, подрывая его «общечеловеческие» иудохристианские Основы. Догматическая депортация чуждой религиозной инорасовой каббалистики стяжателей, ветхозаветников со слепым перенесением на Нашу с Вами расовую почвенность чуждых Русскому Народу мистических традиций «великих и малых» иудохристианских праздников, этим отвергая и разрушая Нашу с Вами природную великорускую мистику, жестоко мстит самому Русскому Народу за это временное забалдение духа масс его черносотенного народного тела.

Особенности Нашего с Вами сурового, но здорового северного русского климата и природных Великоруских расовых Традиций отличаются в корне от климата мягкого визинтийско-греческого. Они сами диктуют свои климатические и растительно животные многовековые  Традиции Этики русского народного Быта и это надо учитывать по русски евгенически. А уж здесь становится наглядно, что в бытовой среде русского народа подобная религиозная ветхозаветная догматика антиевгенически разрушительна, как и безусловно вредна во всех смыслах, о чем пророчески и говорит Михаил Васильевич. Вот чего, как неминуемой быстрой потери власти и влияния, как черт ладана, боятся вкупе: и иудохазарская россиянская интернационалистская власть, и веками правящее бюрократическое  Архирейство иудохристианской РПЦ МП. Но с внедрением тотального влияния «учения» Закона Божьего ветхозаветной библеистики самое страшное разрушительное воздействие на сознание Русского Народа стала оказывать господство ветхозаветнической догматики в бюрократической среде Архирейства РПЦ. Ветхозаветная догматика «учения» была поэтапно внедрена в религиозное сознание Русского Народа начиная с победы стяжателей догматиков Ветхого Завета, Архиреев РПЦ Иосифа Волоцкого и Геннадия Новгородского в знаменитом споре 1506 года с последователями нестяжательства Преподобного Нила Сорского и «заволжских старцев», в присутствии Московского Государя Ивана Третьего. Вот где в первый раз восторжествовал стяжательно-паразитический антирусский религиозный дух господства иудохазарского космополитического ига и антирусской власти и ее наследия в виде удельной русофобской антикультурологической власти  «удельных княжат».

И здесь я вновь отсылаю читателей к моей работе «Русская История»

Глава 54

Юрий Селезнев в бою за Русь

Личность русского мыслителя Юрия Селезнева (1939-1984) давно висела у меня, что называется, «на кончике пера». Разные мысли по этому поводу крутились в моей голове последнее время, ведь в этом году Юрию исполнилось бы 80 лет. На днях прошли очередные селезневские чтения на факультете журналистики КУБГУ. Они дали пищу для размышлений, которые я и изложу в данном эссе.

Вновь была затронута на чтениях тема знаменитой дискуссии в ЦДЛ 21 декабря 1977 года «Классика и Мы»  и она вернула меня к мыслям о деятелях культуры из «русской партии» того времени 60-90-х годов XX века. Они теоретические кабинетчики «красные профессора», и это типичные идейные преемники нигилизма интеллигенции XIX века, тех «людей свободных профессий», живших бумажными теориями Вольтеров, Руссо и Монтескье, но неумолимо становившихся типичными космополитами «республиканцами» и материалистическо-экономическими «марксистами» духа. Как раньше деятели «русской партии» XXвека бездумно вступали в сатанистскую КПСС, «исключительно для дела, своего карьерного роста», так и сегодня они сугубые советские интернационалисты в перестройку и «лихие 90-е» валом повалили в космополитическую РПЦ МП, как и разные псевдорусские и псевдорелигиозные посиделки типа Всемирного Русского Собора (Русской Верой там, у этих закоренелых материалистов, и не пахнет В.М.), и все для того чтобы быть … «в передовых рядах россиянских патриотов».

Быстренько протароторили на чтениях о значении судьбоносной русской статьи Селезнева 1975 года  «Мифы и истины», как критическом отзыве на книгу «От «А» до «Я» Олжаса Сулейменова, гуру «республиканцев». Восхитились мужеством отзыва Селезнева на лжеидеологию Сулейменова, этого проводника руководящих идей интернационализма, космополитизма, ударившегося в своей книге в ложный «историзм» и отчетливо русофобскую лингвистику. Сулейменов мировоззренчески превозносил в ней иудохазарство и его прогрессивную роль в деятельном оплодотворение мира диких примитивных земледельческих народов, «передовыми, развитыми» кочевническими народами, в частности деятельного духа семитского иудейского и тюркского народов.

Ни один из этих вышеперечисленных деятелей «русской партии», так и не понял и не прочувствовал основу размышлений Великоруского Духа, как отражение его «коллективного безсознательного» у великоруса Селезнева. Такового Великоруского Духа не было в помине и не могло быть, ни у кого из этих безплодных теоретиков идеалов русского книжного лубка от «великой русской литературы XIX века», этих «красных профессоров», напрочь оторванных от реалий Русской Жизни и ее Великоруских Традиций.

Дух статьи Селезнева «Мифы и истины» 1975 года напрямую перекликается с сутью его выступления на дискуссионном поле в ЦДЛ декабря 1977года. Вот выдержка из нее: -

«Мы живем в такое время, когда все более насущными становятся слова Пушкина: «Уважение к минувшему – вот черта, отличающая образованность от дикости». Жалок народ, для которого прошлое не существует. История, в том числе и древнейшая, не давно прошедшее вчера, но важнейшее звено живой связи времен: «тронь в одном месте, как отзовется вся цепь».

Однако интерпретация духа и смысла древности, современное «прочтение» ее под тем или иным углом зрения подчас, как мы уже говорили, преследует далеко не «академические» цели. Достаточно напомнить хотя бы о таком «мифе», как теория «врожденного» культурного превосходства англосаксонской расы, теория, которая лежала в основе практики мировой империалистической (торгашеско-паразитической В.М.) политики англичан. По этой теории даже Индия – один из первых культурных очагов человечества – объявлялась страной в культурном отношении примитивной, отсталой и т. д.

«Мифы XX века» (германо-нордический, сионистский, маоцзедунистский) – о «культурно-исторической миссии» того или иного «главного народа» – всегда служили в (итоге В.М.) практическим интересам колониализма, (паразитического В.М.) захватничества, подавления национальных движений, расизма.

Для подобного сорта «мифов», как правило, недостаточно «обосновать» первородное превосходство «главного народа». Но и необходимо еще и объявить другие народы духовно несамостоятельными, получившими готовую культуру от того или иного, но всегда «избранного» народа.

Того же сорта и пресловутая «норманнская теория», возникшая еще в XVIII веке, по которой славяне, и в первую очередь Древняя Русь, объявлялись народами полудикими, получившими культуру и государственность «в подарок» от германцев-норманнов.

Подобные «мифы» рождались не от незнания, напротив, они – плод сознательного, тенденциозного толкования исторических документов (!!!, В.М.). Ознакомившись, к примеру, с результатами изучения русской старины немецкими профессорами (и фатальным уничтожением всех доступным им русских исторических рукописей и иных свидетельств В.М.), Ломоносов писал: - «Из сего заключить должно, каких гнусных пакостей не наколобродит в российских древностях такая допущенная в них скотина».

В XX веке реставрированный и модернизированный «норманизм» лег в основу фашистского мифа, обосновавшего расистскую теорию и практику в отношении «культурно неполноценных славян» и других народов»

Более подробный качественный разбор литературоведческих и мироощутительных взглядов Юрия Селезнева и прочее великоруское в главе 54 и иных.

В выступлении на дискуссии «Классика и Мы» только Юрий Селезнев смог сказать вещее великоруское слово. Напомню,  дискуссия прошла в ЦДЛ 21 декабря 1977 года; предложение организовать ее внес Вадим Кожинов, и были собраны люди действительно с чрезвычайно, так сказать, противоположными друг другу мнениями, настроениями, позициями. Председательствовал Евгений Сидоров, принимали участие: Петр Палиевский, Станислав Куняев, Андрей Битов, Ирина Роднянская, Евгений Евтушенко, Серго Ламинадзе, Вячеслав Куприянов, Инна Ростовцева, Михаил Лобанов, Александр Борщаговский, Юрий Селезнев. Уже по составу можно себе представить диапазон взглядов участников и тем разговора.

В своем выступлении Селезнев, приведя цитату из Юрия Олеши, из его послесловия к одному из томов Велимира Хлебникова, вышедшего в 1930 году: «Молодой писатель, мечтая о новой русской прозе, не должен продолжать традиции, так называемой великой русской литературы. Пролетарские писатели, призывающие своих последователей учиться у классиков, — ложь, гибель». «Да, ложь и гибель? — прокомментировал Юрий Иванович и, сделав паузу, добавил: — Но чья — гибель?

Мы вот говорим, что нынче время мирное, что сегодня нужно объединяться, что сегодня хватит нам воевать — это так, время мирное, но мы не должны забывать, что и сегодня идет война. Мы все ждем, будет или не будет третья мировая война, но третья мировая война идет давно, и мы это все знаем хорошо, и мы не должны (ренегатски, «краснопрофессорски» В.М.) закрывать на это глаза. Третья мировая война идет при помощи гораздо более страшного оружия, чем оружие атомное или водородное, или даже нейтронная бомба. Здесь есть свои идеологические нейтронные бомбы, свое химическое и бактериологическое оружие. И эти микробы, которые проникают к нам, они разрушают наше сознание, эти микробы гораздо более опасны, чем те, против которых мы боремся в открытую. И вот я хочу сказать, что классическая, в том числе русская классическая литература, сегодня становится едва ли не одним из основных плацдармов, на которых разгорается эта Третья мировая идеологическая война, и здесь мира не может быть. Его никогда не было в этой борьбе и, я думаю, никогда не будет до тех пор, пока это — борьба, пока мы не осознаем, что эта мировая война должна стать нашей Великой Отечественной войной — за наши души, за нашу совесть, за наше будущее, — пока в этой войне мы не победим».

После выступления Селезнева надо было видеть зал, который буквально оледенел и застыл после этих слов. Я позже разговаривал с некоторыми людьми, которые тоже вышли из этого зала, — именно от речи Юрия Селезнева многие не могли прийти в себя, они только задавали вопрос: - откуда он это взял? Селезневу не могут простить вот этого, произведенного буквально хирургическим скальпелем анализа того, что творилось с Нашими с Вами Великорускими Традициями, так и с Нашей с Вами великой русской классикой творчества и в те годы и все последние века после Великого Раскола.